2023-4-24 00:10 |
Популярный актер признался: не боятся только мертвые. А ему уже приходилось и тонуть в горной реке, и в горах чуть с обрыва не сорвался.
Сложно, ох сложно живется нашим звездам. Если позвали в популярное телешоу — обязательно надо участвовать. Даже если на проекте придется глотать червяков, прыгать со скалы и выбираться из заполненных водой подземелий — такова сегодня цена популярности. Это мы к тому, что в эфир возвращается одна из самых экстремальных программ на нашем ТВ — «Фактор страха» (с 24 апреля на СТС). А вести ее будет знаменитый актер Алексей Чадов.«Я ж салага еще был»Елена Садкова, aif.ru: Алексей, у вас в послужном списке и так хватает рисковых ролей — «9 рота» Бондарчука, «Война» Балабанова и «Своя война», которую вы сами же и сняли, «Живой» Велединского. Зачем вам еще и «Фактор страха»?Алексей Чадов: Более того, согласился я вести этот проект молниеносно! Так быстро я еще не соглашался ни на что. И главным фактором, определившим мое решение, стал Алтай. «Фактор страха» и Алтай — настоящая ядерная смесь. И могу сразу сказать — шоу получилось!— От чего больше захватывало дух — от красот Алтая или от страха?— Все вместе: зима, высота... Мы же высоко поднимались, а ребята высоко висели... Никакой комфортной среды для участников не было, и это создает правильную энергию для настоящего экстрима. А страшно было всем — и участникам, и, чего уж скрывать, ведущим. Все живые люди, ничего не боится только мертвый.— Вы ведь тоже проходили некоторые испытания. Это ваша инициатива или продюсеры заставили?— Никто не заставлял. Самому интересно было. Честно скажу, я свое уже отбоялся и отплакался. Мой первый личный «фактор страха» случился в 20 лет в горах на съемках фильма «Война», когда меня в ледяную речку бросили с автоматиком — «на, воюй». Вот там я конкретно испугался. Мы же чуть не утонули на плоту. На тех съемках было несколько таких эпизодов. Помню, на каком-то юношеском кураже залез в горах Чегета высоко-высоко. Не понимал всей опасности, салага еще был. Залез, а спускаться не знаю как. Очень крутой склон, почти под 90 градусов. Вот тогда я очень сильно испугался. Очень. Ну, и вообще, в жизни много всяко-разного было... Так что на «Фактор страха» я пришел подготовленный, крыс не боюсь, тараканов тоже насмотрелся, все эти букашки меня не впечатляют. Хотя, честно скажу, я брезгливый парень. Есть червяков, брр... Но, если надо, сделаю.— Но есть же вызовы, на которые вы никогда бы не согласились?— Не могу всего рассказывать, но приоткрою завесу тайны, такие испытания связаны с высотой.«Нас с братом спасали ноги»— Кто-то из участников оказался мужественнее, чем вы себе представляли?— Конечно! Я понял, что у нас очень сильные женщины. Характер русской женщины реально такой — и в огонь, и в воду, и коня на скаку остановят. Хрупкие девушки, которые вот только-только с красной дорожки сошли, с тоненькими ручками, хрупкими коленочками, а выступали лучше пацанов. Болел и переживал за них. Было несколько эпизодов, где женщины показали чудеса храбрости, смелости, собранности. Я и сам понимаю, что у женщин больше связь с природой, с космосом. Они умеют как-то колдовать, мутить, мудрить. У многих это получалось прямо в кадре — остановить ветер на какой-то момент или, никогда в жизни не играя в баскетбол, забить в кольцо три из четырех, чтобы муж не пил в наказание за невыполненное задание коктейль из опарышей. Это чудеса! И настоящая любовь. Женщина ради спасения своего любимого может все.— Вы выглядите как человек, который любое испытание выдержит. Как поддерживаете такую физическую форму?— Артисту в современном кино требуются всевозможные умения и навыки — фехтование, скачки, танцы, бои, драки, стрельба. Значит, нужно тренироваться. В любое свободное время я — в спортзале. Сейчас, конечно, не раскачиваюсь, как для фильма «Молот», тогда я набрал 12 килограмм! Но кардио, бег и плавание — обязательно. Вот сейчас лыжи горные освоил.— Вы же родились на западе Москвы, в Солнцево. В 90-е это был довольно криминальный район. Как вы с братом там выживали? Приходилось постоять за себя?— Сравнивать сегодняшнюю Москву и ту, какой она была лет 30 назад, совершенно невозможно. И сам район Солнцево тоже. А как выживали? Бегали, нас спасали ноги. Вот к нам в школу № 109, где я учился до 8 класса, приходил свой местный Рембо, как раз фильм вышел со Сталлоне, и многие носили красные повязки на голове. Я учился классе в седьмом, и к нам приходил такой тренированный пацанчик постарше с красной повязкой и мутузил всех. Отлавливал тех, кто помладше, и мы его боялись. И такой был не один, их было несколько. Словом, райончик веселый, реально могли люлей отхватить по полной. Но нам с братом было некогда по улицам бегать, нас театр увлек с головой.— А правда, что вам в театральном поставили «тройку» по мастерству только за то, что вы студентом уехали сниматься в «Войне» к Балабанову?— Да, есть такой грешок у кого-то... Я готов был все совмещать, но тогда еще Школа была не готова отпускать своих студентов сниматься. В общем, случилось, как случилось. Не забуду никогда, что в день выпускного, который мы так долго ждали, мне надо было ехать в аэропорт. Как же это было обидно. Я уезжал, а все ребята там веселились, радовались, праздновали. «Мама потеряла меня на две недели»— Вы называете Алексея Балабанова учителем. Какое он влияние оказал на вашу жизнь?— Максимальное. Леша был особенный. И как режиссер, и как человек, и как учитель. Он не баловал, с ним ты всегда был сконцентрирован. Именно он привил мне вкус к хорошему кино. Конечно, он был для меня учитель, я же был совсем молодой, студент, зеленый-зеленый. А он показал мне интереснейший мир, в который я влюбился.— Правда, что вы ехали к Балабанову даже не догадываясь, что уже утверждены на главную роль в его «Войну»?— Да, мне никто не сказал. Просто поехал в Петербург на примерку костюма. Мы с Лешей неделю подбирали реквизит, одежду. Он лично часы выбирал для моего героя. Балабанов был очень детальным режиссером. А потом я полетел на съемки... И мама меня потеряла на две недели в горах, потому что связи не было, мобильников не было. А телефонная станция для жителей находилась в другом селе. Заканчивали мы поздно, когда уже темнело и все выключалось. Никак не мог даже позвонить домой. Но Галина Петровна меня нашла сама. Через «Ленфильм» узнала, что я уже оказался на съемках.— Вы продолжили историю своего героя из фильма Балабанова в картине «Своя война», где вы и сценарист, и режиссер, и исполнитель главной роли. Как пришла эта идея?— Идея пришла после того, как в Екатеринбурге на днях, посвященных творчеству Алексея Октябриновича я представлял свой фильм. После теплого общения со зрителями сел в самолет и подумал: «Мой Иван живет так долго — фильм видело и молодое поколение, и пятидесятилетние. Получается, это мой единственный герой, которого до сих пор помнят, знают...» И решил отважиться на такой эксперимент. — После вашего фильма говорили: «не разучились у нас снимать кино о войне». Что вы такое сумели прочувствовать, как и Алексей Балабанов, чему люди поверили?— Мне не очень нравится, когда меня сравнивают с великим режиссером, тем более это моя дебютная работа. И на самом деле фильм получился урезанный, потому что время было неблагоприятное для проката — ковидные ограничения. Все боялись ставить в прокат фильм-боевик, который идет более двух часов, и нам пришлось отказаться от лирической части. Два с половиной года занимался только этим фильмом. Скрупулезно подошел ко всем вопросам, связанным с этой историей. Наверное, когда человек так горит, тогда что-то получается. Хотя, повторюсь, что не получилось у меня представить весь замысел, может быть, режиссерская версия выйдет позже.
Подробнее читайте на aif.ru ...
