Парадокс, но убийств сейчас стало почти в два раза меньше, чем десять лет назад. Объективные показатели жестокости общества тоже понижаются. Но это не значит, что из него исчезли люди с патологиями. Они и попадают в криминальную хронику.

Недели не проходит без какого-либо резонансного убийства, которое потрясает нас своей жестокостью, а порой и бессмысленностью. Из недавнего: в Бурятии мужчина зарезал жену и её несовершеннолетнюю дочь. До этого вся страна обсуждала, как в Иркутской области подросток убил четверых детей. А в Ростовской области юноша палкой забил своего деда.Люди жгут друг друга, рубят топорами, обливают кислотой, выкидывают с балконов собственных детей. Что с нами происходит? В чём причины необоснованной жестокости? Об этом aif.ru поговорил с заместителем директора Института психологии РАН, доктором психологических наук Андреем Юревичем.Патологии есть вездеДмитрий Писаренко, aif.ru: На днях в Воскресенске женщина задушила пятилетнюю дочь поясом от халата и утопила в ванной. В апреле в Канске многодетная мать жестоко расправилась с тремя своими детьми, а отрубленную голову младшего поставила в сервант. Одно дело, когда человек убивает незнакомца или некровного родственника (например, один супруг — другого). И совсем другое, когда он лишает жизни собственного ребёнка, в котором есть его гены. Это ведь какой-то радикальный слом психики должен произойти. Как это объяснить?Андрей Юревич: Такие ужасные случаи, безусловно, патология, и радикальный слом психики в них имеет место. Чтобы объяснить их, каждый надо изучать «на месте», обследовать их участников, работать с ними.Но они не являются системой. И могу сказать, что какой-либо причины в нашем обществе для того, чтобы такие убийства стали системой, нет. На самом-то деле их не стало больше, чем раньше, а как раз наоборот — их стало меньше. Просто память общества устроена так же, как и память человека: она хранит лучшее, а худшее в ней забывается, вытесняется. То есть такое случалось и раньше, но мы об этом забыли.Есть криминальная статистика. Она говорит, что убийств у нас сейчас почти в два раза меньше, чем было десять лет назад. Единственные виды преступлений, которых сейчас стало больше, — это мошенничество и наркобизнес. А жестоких убийств больше не стало.Также ведут себя другие объективные показатели жестокости общества — они понижаются. Но это свидетельствует о состоянии общества, а не отдельных его представителей, явно ненормальных.— Понятно, что каждый жестокий случай надо разбирать отдельно. А есть ли общие причины такого запредельного вида агрессии?— У агрессии есть три основных психологических предпосылки: это недовольство человека собой и своей жизнью, негативное отношение к другим людям или социальным группам и убеждённость в том, что они виноваты в его неудачах и мешают достижению его целей. Если у человека есть отклонения в психике, любая из этих причин, а уж тем более их сочетание способны толкнуть его на злодеяние.И хотя каждый такой случай, взятый отдельно, — это патология, вывод о том, что наше общество в целом стало более жестоким, делать нельзя. Наоборот, повторюсь, оно сделалось намного лучше в последние годы.А патологии есть в любом, даже наиболее благополучном обществе. Скажем, Норвегия опережает многие страны по социально-экономическим показателям, но именно там Андерс Брейвик совершил теракт, погубивший 77 человек.Теперь хотят быть чиновниками, а не бандитами— Сейчас вступило в зрелый возраст поколение, чье детство пришлось на 1990-е и начало нулевых, когда кумиром был Саша Белый из сериала «Бригада». Это оказало влияние на нравственное состояние общества?— Поколение, чьё детство пришлось на 1990-е и 2000-е, давно выросло, и для него «хорошие бандиты» уже не являются образцом жизненного успеха. Кстати, исследования показывают, что представители нынешнего подрастающего поколения хотят быть преимущественно крупными государственными чиновниками, а не бандитами.В начале десятых годов мы проводили совместное исследование с Академией МВД. Как раз тогда выросли люди, которые формировались как личности в 1990-х и 2000-х. Мы установили, что у них были большие пробелы в нравственном плане: 80 % абсолютно нормально относились к мошенничеству. Преобладали такие точки зрения, что «деньги не пахнут», «неважно, как заработал, главное, что при деньгах».Тогда возникло новое для нас явление — «хороший бандит». Такому человеку можно убивать, грабить и при этом считаться хорошим. Была широкая прослойка молодёжи, которая не различала добра и зла, не пользовалась такими категориями при оценке поступков. Но это не значит, что всё поколение было таким. Хватало и высоконравственных людей.— Общение в соцсетях, как замечено, приводит к ещё большей поляризации мнений, замыканию на собственной точке зрения. Это ведь должно делать нас нетерпимыми к чужому мнению? А значит, и более агрессивными?— Что касается интернет-коммуникаций и соцсетей, то они ведут не столько к нетерпимости к чужому мнению, сколько к некритичности в его принятии. То есть мы становимся более доверчивыми в восприятии чужих суждений, высказываний, оценок. Хотя бывает, конечно, разное.— А обилие матерной лексики? Сейчас подростки спокойно разговаривают матом, игнорируя мнение окружающих. Это может быть связано с ростом насилия и жестокости?— Такое возможно, ведь отсутствие реакции на матерщину создаёт ощущение вседозволенности. Да и сам мат — это проявление агрессии, хоть и вербальной.Правда, насколько я помню, наши подростки всегда спокойно разговаривали матом, причём не только подростки из неблагополучных семей, но и вполне благополучные, интеллигентные дети. В конце концов, люди и матерятся тоже по-разному. Я думаю, проблема с матерной лексикой глубже и не сводится только к производной от уровня жестокости в обществе.Приводить в порядок окружающую среду— Была ещё такая черта национального характера как хамство. Сейчас вроде поуменьшилась?— Кстати, да. Где это привычное для советского общества явление? Хамы, конечно, есть, но их очень мало, потому что уже нет внешних условий для такого рода поведения.Вспомните, в начале 1990-х места в общественном транспорте не уступали. Более того, можно было часто увидеть обратное: молодой здоровый бугай садился, занимая два места, и демонстративно никому их не уступал. Сегодня такое и представить трудно.— В мире полно военно-политических конфликтов. Тем не менее американский психолог Стивен Пинкер доказывает, что насилие в человеческих обществах на протяжении всей истории идёт на спад, просто сейчас отдельные случаи жестокости чрезмерно освещаются в СМИ. Что думаете об этом?— О мире в целом судить трудно. Есть страны, переживающие в этом плане позитивную динамику, а есть, к сожалению, и обратное движение. Но нам, наверное, интереснее, как обстоят дела в нашем, российском, обществе. По отношению к нему Стивен Пинкер, безусловно, прав. Оно переживает улучшение по всем ключевым параметрам.Основная причина ­— экономическая, точнее социально-экономическая. Мы в советские годы были как пауки в банке, где нечего есть. Могли ли мы относиться друг к другу иначе, чем как к конкурентам в борьбе за товары первой необходимости? Вспомним советские очереди за колбасой или горбачёвские очереди за спиртными напитками. А неприглядные советские магазины с пустыми прилавками и хамоватыми продавцами? Можно ли сравнить их с современными магазинами, точнее торгово-развлекательными центрами, где чего только нет?Обратите внимание, как в последние годы набрало ход волонтёрское движение в нашей стране. Это показатель того, что общество в целом становится добрее, милосерднее.На самом деле может быть достаточно просто приводить в порядок окружающую среду. Когда всё вокруг красиво и благоустроено, уже как-то не тянет вести себя неприлично и тем более агрессивно.

Подробнее читайте на aif.ru ...