2021-5-27 08:42 |
В Петербурге ценность среды выше, чем ценность отдельных домов, которые её составляют. Многие здания достаточно заурядны, но вместе они образуют удивительную гармонию улиц и набережных. Когда в эту красоту хотят воткнуть нечто чужеродное, обычно говорят: город должен развиваться, не надо превращать город в музей. Не совсем понятно, правда, в чём противоречие между музеем и развитием, и, если под городом-музеем понимать исторический центр в его целостности — то, по трезвому размышлению, его красота и есть наше главное петербургское достояние. Если исторический центр разрушить или испортить, то что у нас останется уникального? Белые ночи? Попробуйте насладиться ими где-нибудь в Мурино. Любой город устроен так, что пожирает сам себя, пока в нём сохраняется жизнь. Чем дольше город живёт, тем труднее отыскать в нём куски целостной городской ткани. Петербург уникален ещё и тем, что весь его центр в основных чертах сформировался меньше, чем за полтора века и, следовательно, сохранен. Конечно, если не произойдёт какой-то катастрофы и люди не покинут город, он продолжит меняться. Это процесс объективный, но люди, осознающие ценность города, стараются ему противостоять, по крайней мере в той степени, чтобы массовые необратимые утраты не пришлись на их время. На уровне деклараций с этим согласны буквально все. Признаваться в любви к городу и его архитектуре у нас принято. На деле, однако, выходит совсем другое. Множество населяющих Петербург людей вообще равнодушны к его облику, и есть другое множество, прекрасно понимающее ценность нашего общего достояния, и паразитирующее на этой ценности в меру своих экономических возможностей — от встраивания продуктового ларька в исторический фасад до строительства лезущего на глаза жилого комплекса. А как же архитекторы? Неужели им всё равно? Нет, если спросить их мнение как горожан, они тоже будут кляться в верности петербургскому наследию. Говорить, как они любят эти памятники, эти улицы, этот контекст. Любят выйти на красивую набережную, сделать фото и даже написать акварель (впрочем, это было популярно раньше, в те времена, когда архитекторы ещё умели рисовать). Но вот происходит очередной ужас. Публика видит новое здание и понимает, что ещё один кусок города безнадёжно испорчен. Причём, бывает, даже и не сносили ничего, просто застроили дырку, оставшуюся от бомбёжки в 1943 году. Формально всё соблюдено. А посмотришь… Дома вокруг те же, знакомые с детства, а у квартала — новый тошнотворный облик. В попытках как-то объяснить себе происходящее публика привычно клеймит жадных застройщиков и коррумпированных чиновников, а про архитектора думает, что он хотел как лучше, но прогнулся под давлением заказчика и наступил на горло собственной песне из-за малодушия и алчности. Если бы дело было в этом! Архитектор горд собой, доволен результатом, публикует проект на профессиональном ресурсе и получает за него диплом на "Зодчестве". Чтобы понять, как такое получается, нужно принять во внимание несколько не вполне очевидных обстоятельств. Мы живём в мире победившей современной архитектуры. Под современной архитектурой ни в коем случае не следует понимать любую, построенную, например, в прошлом году, а только ту, что следует принципам, сформированным лет сто назад, когда и были построены многие образцы, подражая которым, архитектор и становится "современным архитектором". Парадигма современной архитектуры построена на отрицании ценности архитектуры традиционной или исторической. Нет, конечно же, историю зодчества полагается изучать, правда, главным образом по привычке или для того, чтобы найти в творчестве Палладио или Булле пророчества о грядущей эре современной архитектуры и создать себе легитимность. Как Ивану Грозному выводили фальшивую родословную от императора Августа. Современная архитектура претендует на то, чтобы быть единственным бытованием архитектуры в принципе. Любые отступления в сторону традиции объявляются маргинальными или клеймятся как принадлежащие реакционным режимам — коммунистическим или фашистским. Всё профессиональное образование и профильная пресса последние шестьдесят лет строго следуют этой линии. В результате, у современного архитектора нет никакого внутреннего профессионального побуждения уважать историческую застройку. Ему очевидно, что он творец будущего и ни при каких обстоятельствах не должен быть рабом контекста. Не должен ориентироваться на то, что было раньше. Его дом обязательно должен выделиться. Вот мы и получаем искреннее творческое высказывание, мимо которого прохожий старается поскорее проскочить, глядя в другую сторону. Я ни в коей мере не хочу сказать, что современной архитектурой не занимаются талантливые люди. Есть просто гениальные архитекторы. Дух дышит где хочет, и в любой деятельности фантастические по мастерству и великолепию вещи получаются. Только как бы они ни выглядели, они всегда разрушительны для традиционной городской ткани. Публика приходит в ужас, а профессиональное сообщество плюёт на мнение публики и считает, что только так и нужно. Так и живём. Автор — Максим Атаянц, архитектор
Подробнее читайте на dp.ru ...
