Монахини выстояли перед угрозами нацбатовцев и не дали надругаться над православной верой.

Матушка Екатерина, игуменья женского монастыря иконы Божией Матери «Призри на смирение» под Лисичанском (ЛНР), часто вглядывается куда-то в окно. Туда, где вдалеке виднеется трасса, идущая на Луганск. Шкафы в её небольшой келье заставлены книгами. В кресле клубочком свернулся кот. «Как зовут кота?» — интересуюсь у матушки. «Котя. Сына моего погибшего звали Костя, а кот просто Котя», — задумчиво отвечает игуменья.Лезть в душу и расспрашивать об истории гибели любимого сына не решаюсь. Тем более что многим в Лисичанске она хорошо известна. Костя был избит в застенках СБУ, после чего и скончался. Матушка Екатерина и сама несколько раз была в шаге от гибели, но Бог миловал, уверена она.Молитвы под прицеламиНа въезде в Лисичанск стоит блокпост. Появился он здесь в 2014-м, когда Донбасс отказался идти в Европу вслед за майданом. Сначала блокпост держали первые луганские ополченцы, затем на долгие годы его заняли ВСУ и нацбаты. После освобождения летом 2022 года в бетонных укреплениях несут дежурство российские солдаты.«Я своими глазами видела всех, кто на этом блокпосту стоял, — рассказывает матушка Екатерина. — При ВСУ нам часто приходилось в город мотаться — и те нам кричали нацистские лозунги. Понятно, в ответ требовалось им про героев прокричать. Но вместо этого мы читали молитвы. Когда пришли русские, наступило облегчение и ощущение безопасности. Пока мы под нацбатами здесь были, это не жизнь была, а существование под прицелом автоматов».Монастырь расположился на пустыре у небольшой горы, рядом с новой трассой на Луганск. Днем в нём слышен шум от проезжающих в сторону фронта груженых армейских грузовиков. Ночью же над куполами здешнего храма частенько пролетают украинские беспилотники.Храм в строительном вагончикеДо 1920-х годов на горе стояла церквушка, а внизу бил родник с целебной водой. В советские годы её разрушили, низина поросла камышами.«В начале 1990-х тут лишь одна женщина ухаживала за родником. Однажды меня попросили отвезти её туда. Машина у нас с сыном была. Приехали, а тут камыши, болота. Забрались мы на гору, где раньше церквушка стояла, и начала женщина молитвы читать. Тогда-то и ко мне пришло озарение, что я обязана здесь монастырь основать. Я чётко слышала голос в голове», — вспоминает матушка Екатерина.С тех пор она стала ухаживать за источником самостоятельно, расчищала почву от камышей. Потом появились единомышленники. Екатерина в одиночку воспитывала троих детей, работала в больнице и преподавала в воскресной школе.«Первый храм, в котором здесь молились, был строительный вагончик. Мы его привезли, освятили. Он, кстати, стоит до сих пор. Потом начали строить наш монастырь, — вспоминает матушка. — Интересно, что родные не знали ничего об этой стороне моей жизни. Я продолжала работать, дети уже выросли, родители ещё были живы. Однажды к нам приехала съёмочная группа из Лисичанска. Нас показали по телевизору, и тогда родные увидели меня в монашеском одеянии. Восприняли это нормально».Между двух огней«К 2013 году мы смогли построить храм. Кельи для монашек. У нас тут много людей жило. Со всей России и Украины приезжали трудники. Так совместными силами и построили. В 2013-м грянул майдан, а в 2014-м началась уже война. Мы оказались тут между двух огней, — вспоминает игуменья. — Прятались в храме. Помню, люди бежали, паника: стреляют, бомбят. Все тогда сбегались к нам в храм. Тех, кто пытался выйти, украинцы сразу же обстреливали из миномёта. Двое суток мы просидели под обстрелами, молились».Когда ВСУ сумели отбросить народное ополчение к Луганску, на территории монастыря расквартировался нацбат «Айдар»*. Повсюду стояли танки. На горе, где когда-то была церквушка, расположилась артиллерия. По территории монастыря сновали айдаровцы с автоматами. Как вспоминает матушка, боевики не брезговали наркотиками, пьянствовали и настойчиво требовали у монашек говорить по-украински. Так и жил монастырь под дулами автоматов.«Летом 2022-го российская армия была на подходе к Лисичанску. Нацбаты уже сбежали, стояли обычные ВСУ. Ко мне их командир заходит и говорит: мол, спрячь нас, матушка. А куда же я их спрячу? У нас и прятаться негде, подвалов нет даже. Тогда они собрались и отступили в город», — рассказывает игуменья.Мина влетела в крышуКогда ВСУ отошли в сторону Лисичанска, начали обстреливать свои же позиции. Один из снарядов попал прямо в келью настоятельницы. «Я на этом месте сидела, как сейчас. Всё грохочет, взрывается. Радио громко включила, чтобы хоть как-то грохот этот перебить. Молюсь. В какой-то момент понимаю: нужно что-то делать, и прячусь в угол комнаты за кровать, а рукой голову прикрываю. В этот момент мина прямо в крышу и прилетела. Руку и спину мне посекло осколками стекла. Повезло», — улыбается игуменья.Екатерина вспоминает, что в монастыре российских солдат встречали со словами «Наши!». Они какое-то время жили при монастыре, помогали едой и водой. Да и сейчас постоянно наведываются с помощью. Заезжают батюшки, служащие при подразделениях. Игуменья не перестаёт повторять, что с приходом России страх ушёл, а нужда прекратилась.Сейчас при монастыре живут несколько монашек, мужчины-трудники да несколько трудниц. Женщины следят за небольшим хозяйством, мужчины заняты строительством часовни и заготовкой дров. Удивительно, но монастырь, несмотря на близость к городу никогда не был подключен к электросетям. В кельях стоят печки-буржуйки, а электричество дают дизельные генераторы.Юля, мама ждёт!У немногочисленных тружеников монастыря день начинается в 8 утра. Матушка Екатерина распределяет задачи, и все расходятся по своим делам. Прогуливаясь по территории, замечаю немолодую женщину, что пропалывает траву на грядке у главного храма. Любовь в монастырь приехала из Лисичанска. «Я здесь неделю всего. Приехала, потому что очень много личных проблем в жизни скопилось. А решения нет... Люди православные посоветовали сюда ехать. И вы знаете, на душе стало легче. Места здесь благодатные», — говорит Любовь, усердно работая лопатой.«Я в основном за хозяйством слежу, — говорит Любовь. — Тут несколько десятков кур. Их надо покормить. Прибрать в курятнике. Мужчины сейчас заняты строительством часовни. К нам, кстати, и из большой России приезжают помогать. Девушка одна, аж, из Ижевска», — Любовь показывает рукой на девушку, которая усердно красит стены храма.Евгения волонтер и в Донбасс ездит регулярно. Помогала в Мариуполе, Донецке. Сейчас на пару недель с волонтерской миссией приехала в монастырь, а дальше отправится в Авдеевку латать крыши. «Я 10 лет уже занимаюсь волонтерской деятельностью. Восстанавливаю храм. Работала в Донецке. Попадала и под обстрелы. Но вы знаете, с Богом в сердце и страха не испытываешь. Сегодня ночью над монастырем вражеские дроны кружили. Помолились, и спать легли. Все обошлось», — говорит Женя.Время к обеду, и немногочисленные трудники собираются в трапезной. Мужчины и женщины за одним столом. На столе наваристый борщ, а на лавочке рядом примостились котята. Под столом тявкает совсем маленький взъерошенный щенок.Когда мы уже собирались уезжать, Любовь ещё раз окликнула нас. «Подождите, пожалуйста! Знаете, у меня дочь в Мариуполе жила. Когда бои за город начались, она уехала на Западную Украину. С тех пор я о ней ничего не слышала. Юлечка, если ты меня увидишь, свяжись со мной, пожалуйста, — почти рыдая, восклицает Любовь. — Я каждый день молюсь, чтобы дочь нашлась. Уже четвёртый год, как я о ней ничего не знаю. Может быть, вы сможете помочь?»Сможем ли? Не знаю. Чудеса случаются — и, может быть, кто-то из знакомых увидит на aif.ru, что Юлю ищет мама, расскажет ей, и та даст о себе знать.* Запрещённая в России террористическая организация.

Подробнее читайте на aif.ru ...