Николай Викторович закончил войну в Кенигсберге.

Ветеран Великой Отечественной войны Николай Викторович Иванцов в 2025 году готовится отметить не только 80-летие Победы, но и свой 100-летний юбилей. Герой живет в Тюмени в кругу семьи, куда в 2011 году переехал из Омской области.На фронт Иванцов ушел в 1943 году, вслед за своим отцом. Николай Викторович не очень любит говорить о своих боях и подвигах, зато с удовольствием вспоминает боевое братство на фронте и о заботливых командирах. Подробнее — в интервью aif.ru.Иван Чупров, aif.ru: Николай Викторович, расскажите, где вы родились, в какой семье выросли?Николай Иванцов: Родился я в 1925 году в Брянской области. Когда мне было пять лет, мы с родителями переехали в Омскую область. Семья моя была крестьянской, работали в колхозе.— Помните ли вы 22 июня 1941 года? Как узнали о начале войны?— Конечно, помню. Мы жили в деревне, сенокос был как раз. Мы сено скирдовали, уборка шла. И вот едет ездовой и кричит — война началась. Работу всю прекратили, и тут же сразу пришли повестки — сначала мобилизовали тех, кто недавно отслужил, потом уже по возрасту начали забирать на фронт, вплоть до 1900 года рождения. В 1941 году мобилизовали моего отца Виктора Ильича. А в 1942-м он погиб. Лежит в братской могиле в Нижегородской области.— А как вы попали на фронт?— Меня призвали 15 февраля 1943 года. Вызвали в военкомат, дали 12 рублей командировочных в бухгалтерии и отправили служить. Ну я эти деньги маме отдал, чтоб купили себе чего-нибудь.— Было ли какое-то обучение перед отправкой на передовую?— Обязательно. Занимались очень сильно тактикой — это было главным. Правда, в марте месяце я заболел воспалением легких, попал в госпиталь. А уже после выздоровления направили на фронт.Первый бой— Где вы приняли первый бой? Какие чувства у вас были в тот момент, было ли страшно?— Первый бой принял в Смоленске. Но страшно мне стало по другому поводу. По прибытию к месту службы меня вызвали в особый отдел. Пришел, там все окна и двери закрыты, чтоб никто ничего не услышал. И там у меня всю биографию спрашивали, с самого детства. Спрашивали, кто мой отец, как он погиб и все прочее. Ну, я все рассказал, потом отпустили, вернулся в подразделение. И уже потом отправили на передовую.— Помните этот момент на передовой?— Привезли меня в Смоленск, подходим мы к блиндажу, а около него три трупа лежат. Давно уже лежат, почернели. Поставили меня на охрану этого блиндажа, а я не столько его охранял, сколько на трупы косился — очень страшно было. Так до утра и достоял, пока меня не сменили.— Николай Викторович, вижу у вас на груди медаль «За отвагу». Расскажите, за что вы ее получили?— Просто точно выполнял приказы и все. Я служил связистом — телефонный аппарат на плечо и вперед, и днем, и ночью. У меня было на обслуживании две линии связи, одна километров на 12, вторая — на семь или восемь километров. В общем, когда медаль вручали, сказали, что за боевые заслуги.— Было ли в вашем подразделении то самое «боевое братство»?— Конечно. Мы все были как братья. В армии все были дружны, относились друг к другу душевно, даже можно сказать, любовно.— А как строились отношения с командирами?— О, мой командир взвода, старший лейтенант, был мне как отец. У него самого был сын, находился в блокадном Ленинграде. И вот командир часто забирал меня, приводил к себе на квартиру, и все время про сына мне рассказывал — боялся, как бы он там не погиб.Немецкая картошка— Можете вспомнить какой-нибудь интересный случай из вашей службы?— Помню, попали мы в окружение. Находились в лесу, а там недалеко был немецкий склад с картошкой. И вот когда наши пошли в наступление, немцы не столько нас бомбили, сколько стреляли по складу, чтоб провизия нам не досталась. Перепахали все поле снарядами с этой картошкой, она вся наверху оказалась. И вот мы с лесу выходили и эту картошку забирали и готовили.— Немцы были сильным противником? Как бы вы их охарактеризовали?— Конечно, они были сильным противником. Знаете, почему они проиграли? Потому что они были ненавистным врагом нашего народа. Женщин и детей наших забирали, грабили, насиловали. Запирали целыми семьями в сарае и живьем сжигали. И вот поэтому и проиграли войну.— Где вы встретили Победу? Помните этот день?— Встретил в Кенингсберге. Я как раз в тот день был на задании, линия связи была повреждена. И вот иду, и подумал, что немцы прорвали оборону. А это оказывается объявили об их капитуляции, и все наши ребята стреляли из всего, из чего можно. Прихожу, а мне говорят: «Коля, война закончилась». Столько радости было. Помню, наш лейтенант вскочил на стол, танцевал, приговаривал. Тут же сели на машину, бросились спиртное искать. Три дня был праздник.— Но демобилизовались вы не сразу?— Да, остался в армии. В 1946 году в Белоруссии окончил курсы шоферов, работал. А демобилизовали меня по приказу Сталина. В 1948 году мне пришло письмо из дома — мол, обстановка тяжелая, семья-то большая была. А у меня друг был в армии, Жданов — у него отец в Москве работал директором большого завода. И вот этот отец к другу моему приехал, и он мне говорит, а давай, Николай, через отца письмо Сталину передадим, потому что по обычной почте он его вряд ли получит. И как-то это письмо все же к Сталину попало, и в 1948 году меня по его приказу демобилизовали — тогда и вернулся домой.— Николай Викторович, что бы вы пожелали соотечественникам в День Победы?— Самое главное — мирного неба, здоровья, и всего самого лучшего. И нашему руководству здоровья — пусть Путин и дальше ведет страну к процветанию. Все идет к лучшему. А Россия — непобедима.

Подробнее читайте на aif.ru ...