фото показано с : aif.ru

На недавнем Международном кинофестивале «Кабардино-Балкария – 100» легенда советского кино, звезда фильмов «Тихий Дон», «Сорока-воровка», «Любовь земная» Зинаида Кириенко стала почётным гостем.

На недавнем Международном кинофестивале «Кабардино-Балкария – 100» легенда советского кино, звезда фильмов «Тихий Дон», «Сорока-воровка», «Любовь земная» Зинаида Кириенко стала почётным гостем. Получив награду от правительства Кабардино-Балкарской Республики, она побеседовала с корреспондентом «АиФ».«Так жизнь повернулась»– Очень приятно, что меня помнят, ценят, любят. Я тут хотела купить что-то на рынке, а мне одна старенькая бабушка – хотя, может, она меня и младше, мне ведь 88 – говорит: «Это подарок! Я денег не возьму. Вы актриса. Я «Совет­ский экран» выписывала». Люди готовы выложить всё на стол, чтобы угостить, отблагодарить за то, что приехала к ним на родину. Гостеприимство здесь осталось неизменным. Мы с мужем Валерием Тарасевским приезжали в Нальчик ещё в 1970-х. Влюблённые, счастливые.А встретила я Валеру, снимаясь в фильме «Казаки» в Грозном. Три месяца киноэкспедиция длилась. Там играли Анатолий Папанов, Всеволод Сафонов, Борис Андреев. Натуру снимали у реки Аргун – виноградники, красивые места. Хотя раньше этот город у меня ассоциировался только с трагедией. Моя бабушка Анна Михайловна Биденко была родом из-под Харькова. Мама её рано умерла. Отец был чумаком – так называли тех, кто соль возил с Кавказа. В Грозном его зарубили чеченцы и сожгли. Дети остались круглыми сиротами. И чтобы потом мне в Грозном сниматься, да ещё и встретить любовь всей жизни... Но так жизнь повернулась!В те дни в Грозный Аркадий Райкин с гастролями приехал, вечера у меня были свободные от съёмок, и я отправилась на его концерт. Валера шёл мне навстречу: «Здрасьте, я вас знаю, вы такая-то. А что вы здесь снимаете?» Я рассказала: это экранизация повести «Казаки» Льва Толстого. «Нас, ребят, кто умеет на коне скакать, тоже приглашали туда на съёмки». Муж потом рассказывал: «Я тоже играл в «Казаках», сидел где-то на вышке на заднем плане». Валера человек был с юмором, очень хороший, чистый парень. Он мне запомнился – уж очень красивый.Для съёмок выстроили двор, Марьяна, моя героиня, гонит коров. Ассистенты кричат: «Дайте актрисе хворостину». И вдруг он тут как тут с хворостиной. Режиссёр и оператор потом меня спросили: «А кто это? Так на тебя смотрел». – «Да парень какой-то». Но он уже запал мне в сердце. Мне – 27, ему – 17Мы с Валерой ходили, гуляли, как пионеры. Ничего не было между нами. Однажды после съёмки я решила прилечь, устала. И вдруг соседка по номеру меня будит: «Зиночка! К вам молодой человек». – «Какой молодой человек? Я так спать хочу, Евгения Ивановна, скажите, меня нет». А она: «Я не могу ему так ответить, вы пойдите посмотрите, какой он хороший. В белой рубашечке, с галстуком». Вышла я из номера, иду по длинному коридору. Смотрю, а это Валера стоит... Потом я уехала в Москву – надо было играть в спектакле «Сердце девичье затуманилось» у Гончарова. Валера провожал меня. Когда вернулась в Грозный, мне дали уже другой номер – задрипанный, стены в каких-то пятнах, брызгах. И Валера мне говорит: «Моя тётка живёт в трёхкомнатной квартире с дочкой вдвоём». Тётка его отвела мне комнату. А Валера каждое утро приходил с цветочками. Но! Мне-то – 27, а ему – 17. Но он не был мальчиком, он был настоящий молодой мужчина. Да и родители его были ко мне расположены.Я поехала к маме, она жила недалеко от Грозного. «Мама, что делать? Так нравится мне парень, но он моложе меня, да ещё и волейболист». Он за город играл, но тогда это не считалось профессией. Она сказала: «Если любишь – забирай». Мама, у которой так и не состоялось любви, не хотела мне такой же женской судьбы. За отца моего она вышла, как сама говорила, вынужденно. В 16 лет сидела за кассой, бедность, 1920-е гг. были жуткие, и замужество казалось тогда лучшим выходом... Возвращались в Москву мы уже мужем и женой. Я его, своего любимого, молодого спортс­мена, привезла, поселила в своей комнате. Через год первенец наш родился. Когда слышу сейчас, как девушки ищут миллионеров себе в мужья, для меня это такая гадость. Мы прожили 44 года с моим любимым. И ни разу я даже мысли не допустила, что мне тяжело тащить на себе и содержание семьи, и обучение супруга. Тогда было другое время. Ценности другие. Разнесло взрывом в клочьяМоё поколение – это дети, которые видели очень многое не в кино, а в реальности. Мама у меня была деловая – на коне скакала, лозу рубила. Спортсменка была, работала на рыбоконсервном заводе в Махачкале. Воспитала два набора кавалеристов – такой был запал у людей того времени, которых сформировала революция. С этой идеей они шли на смерть за счастье народа – всё это было!Поэтому, когда начинают поносить ­послереволюционную пору, мне больно. Нельзя этого делать, это был исторический период, который люди переживали как могли. И не дай бог повторения такого. Маму постоянно отправляли поднимать разорённое революцией и войной хозяйство в разные места. Так мы оказались на Ставрополье, казацкая станица Новопавловская. На уроки там нужно было идти сначала километр по грейдерной дороге, потом – через огромное поле. Сразу за полем начиналось кладбище. А в торце кладбища и была школа.В Ставрополье я видела, как шли пленные немцы. Такое яркое впечатление осталось... И наши женщины подавали им хлеб и ещё покушать что-то. Это же наша русская черта – сердобольность.Хотя жили все очень сложно. Помню, как брат, который был старше меня на 4 года, ему уже 16 тогда было, как-то принёс целое ведро воробьёв. На складах были горы зерна, и воробьи налетали на это зерно стаей. Брат стрелял в них дробью. До сих пор картинка в памяти, как мы сидели, чистили этих воробушков. Целую кастрюлю сварили – вот это был пир!Ещё одно воспоминание детства. Вечер, мы, дети, играем – в «третий лишний», в лапту. И вдруг раздался громовой взрыв, на моих глазах снесло целый ряд домов в станице. Оказалось, что два мальчика, один из которых сидел со мной заодной партой в третьем классе, Коля Лазаренко, с братом нашли снаряд. Тогда это не единичный случай был в Краснодарском крае. Мальчишек в клочья разнесло! Оторванная рука Колиного брата с зажатым в кулаке черенком лопаты на дороге лежала. Помню, как наши женщины ходили, собирали останки, страдали. Хоронили их в закрытом гробу. Вот это всё – война, которую я не в кино видела, а в свои 11–12 лет. Главное богатство актёраПонимаете, эти впечатления никогда не выйдут из меня, они наполнили меня содержанием. Часто вы видите актёра, за которым ничего не стоит. А я в студенческие годы уже играла такие роли драматические! У меня ведь 5 ролей было, когда я в 1958 г. окончила ВГИК: «Надежда», «Тихий Дон», «Поэма о море», «Сорока-воровка», «Судьба человека». Потому что детство наложило отпечаток. Отец мой, юнкер, бежал в революцию в Англию, чистил там картошку в ресторанах. Как жили казаки, я видела своими глазами. Впечатления – это главное достояние, главное богатство актёра! Что он видел в жизни, что он успел сам почувствовать, увидеть, что его впечатлило! А когда люди вырастают, как в коконе, обласканные, откорм­ленные, они не могут чужой боли понять. Но мне довелось вот такой нелёгкий путь в жизни пройти, и он оставил свои следы... Смотрю порой передачи – люди сейчас так легко судят о прошлом. Эх, если бы они в нём оказались, хотелось бы посмотреть, как бы себя повели... Но ещё больше меня пугает современная молодёжь, которая ничего, никого не знает – даже кто такой Ленин.

Подробнее читайте на aif.ru ...