фото показано с : rusnovosti.ru

А. КРУПАНИНА: Добрый день! В студии Алеся Крупанина, и в гостях у меня Василий Герелло, оперный певец, солист Мариинского театра, народный артист Российской Федерации. Вася, привет, рада тебя видеть! В.

ГЕРЕЛЛО: Привет! В этот замечательный, прекрасный для всех нас праздник Великой Победы всем «Ура!».

А. КРУПАНИНА: Сегодня в 6 часов ты вместе с другими артистами примешь участие в концерте на Дворцовой площади. Какие песни ты приберёг для этого вечера?

В. ГЕРЕЛЛО: Очень хорошие. Ты не поверишь, но я вчера спел 26 песен.

А. КРУПАНИНА: Про вчера тоже поговорим, давай анонсируем сегодняшний вечер. В. ГЕРЕЛЛО: Сегодня я спою песни военных лет. Как может быть праздник Великой Победы без «Катюши», без «Смуглянки», без «Дня Победы» Тухманова, которой я буду закрывать концерт? Почти под салют будет моя песня.

А. КРУПАНИНА: Мы сегодня в конце эфира услышим эту великую песню в твоём исполнении, а пока давай несколько слов о концерте на Исаакиевской площади. В. ГЕРЕЛЛО: Я думаю, многие уже знают об этой традиции, ей уже много лет. Красивейшая площадь, красивейшие люди, замечательные гости нашего города. В нашем славном Петербурге проходит ещё Чемпионат мира по хоккею, поэтому на моём концерте вчера были и гости города, и болельщики. На самое главное для меня - ветераны, блокадники и наши родные петербуржцы. Концерт, слава господи, прошёл на «ура». Победа была за нами.

А. КРУПАНИНА: Я как-то была на твоём концерте, это было потрясающее ощущение: площадь полна людей, на роскошном балконе гостиница «Астория» какие-то иностранцы высыпали, восторженно тебя слушали и танцевали. Ты вспомнил о том, что Гитлер планировал на этом балконе. В. ГЕРЕЛЛО: Не дождётся. Я уверен, что должны удивлять наших иноземных гостей, они должны понимать, что для нас всех это святой праздник. То, что они видели, как мы относимся к светлому празднику - это прекрасно.

Вчера было много песен военных лет. Не обошли и нашу советскую эстраду, замечательные песни Бабаджаняна, на стихи Рождественского, Евтушенко - праздник, праздник.

А. КРУПАНИНА: Для тебя военные песни - это особая история, как мы знаем, они занимают отдельное место в твоём репертуаре. Когда ты начал плотно интересоваться военными песнями и как это произошло? В. ГЕРЕЛЛО: Есть такой жанр, он не так лёгок. Я оперный певец, много выступаю в опере, пою камерную музыку, но это особая стезя, особая ниточка. Спеть в 20 лет «Тёмную ночь» и в 60 лет - это две большие разницы, это надо прожить, надо повстречать этих людей, слава богу, они живы, мы их видим, общаемся с ними. Я не знаю, современный человек мог бы выжить в те страшные годы? С появлением гаджетов мы забыли, как общаться друг с другом, не смотрим друг другу в глаза, говорим только по телефону, по интернету - это же кошмар.

А. КРУПАНИНА: Ты затронул такую болезненную тему. Действительно, если представить себе современного человека в той ситуации, в те страшные годы - нет, пожалуй, я даже не могу себе представить. В. ГЕРЕЛЛО: Хотя я знаю нашу армию, наших ребят, с которыми дружу. Не поверишь, я был даже в Сирии, приезжал в феврале. Я видел мощь, преданность, я видел патриотов нашей страны. Это не просто профессионалы, они любят матушку Россию, мы можем гордиться нашей армией, нашим флотом - это наши настоящие друзья.

А. КРУПАНИНА: Ты пел для военных? В. ГЕРЕЛЛО: Для военных, очень много было и гражданских лиц. Мне было очень приятно, я счёл за большую честь там спеть.

А. КРУПАНИНА: А сейчас оркестр Мариинского театра был. В. ГЕРЕЛЛО: Это уже после меня.

А. КРУПАНИНА: Он играл симфоническую музыку - это великолепная акция. В. ГЕРЕЛЛО: Это здорово, что маэстро Гергиев поехал в эти предпраздничные дни, сыграл там Прокофьева, это величайшая музыка, и величайший оркестр во главе с таким гигантом, так что низкий поклон моему родную Мариинскому театру и маэстро Гергиеву - молодцы!

А. КРУПАНИНА: А ты бы сам хотел на этой площадке выступить, перед мирным населением, на освобождённой территории? В. ГЕРЕЛЛО: Этого всегда артист хочет, тем паче, что был наш великий оркестр. Надеюсь, я там спою. Мне кажется, там замечательная акустика, Пальмира есть Пальмира. Мы видели на обложках учебников, а тут вдруг. Маэстру Гергиеву большой респект и уважение.

А. КРУПАНИНА: Сделаешь что-то в ближайшее время, чтобы там оказаться? В. ГЕРЕЛЛО: Надеюсь.

А. КРУПАНИНА: Ты родился в украинском селе Васлововцы. Я пыталась найти в интернете, но это название фигурирует только со ссылкой на тебя. В. ГЕРЕЛЛО: Видите, что творится. Хотя там живут замечательные люди.

А. КРУПАНИНА: Село было затронуто войной? В. ГЕРЕЛЛО: Если Вы знаете, это Черновицкая область, Буковина. Вся Украина была под оккупантами. Наши советские войска освобождали Буковину. Война была, но село было не затронуто ей.

А. КРУПАНИНА: Твоим первым инструментом, как я прочитала, был трофейный немецкий баян. В. ГЕРЕЛЛО: Аккордеон. Hohner.

А. КРУПАНИНА: Ещё один адресок к прогремевшей войне. В. ГЕРЕЛЛО: Пускай они знают, что мы тоже можем играть на их инструментах, и не хуже, чем они. И пусть больше не суются к нам.

А. КРУПАНИНА: В каком возрасте ты понял, что будешь певцом? В. ГЕРЕЛЛО: Это трудно сказать. Сколько я себя помню, я пел, играл. Так и проходило моё детство в песнях, в игре на аккордеоне, гармошке, гитарах.

А. КРУПАНИНА: Самоучка? В. ГЕРЕЛЛО: Конечно. Консерватории нет, «Ла Скала» далеко был от меня. Всё потом, а вначале это были замечательные русские, украинские, итальянские песни. Я тогда слушал великих певцов, Елену Васильевну Образцову. В эфире мы тогда слышали прекрасную настоящую музыку Муслима Магомаева, Иосифа Давыдовича Кобзона, Гуляева - гиганты пели. Если бы я услышал то, что я сейчас слышу, я никогда не запел бы.

А. КРУПАНИНА: Верно, можно так сказать. Детство твоё было счастливым? В. ГЕРЕЛЛО: Очень. У меня замечательные родители. Я рос в ласке, я не знал, что такое наказание. Сейчас есть такое слово как демократия и свобода - так сколько я себя помню, я был свободным человеком. Я знал, что надо делать, чтобы быть свободным. Не просто быть свободным и ничего не делать - так нельзя, все хотят быть свободными, а не знают от чего. Надо быть свободным, зная от чего: сделал дело - гуляй смело, как в поговорке.

А. КРУПАНИНА: Тебя называют самым итальянским баритоном Мариинки. Мы знаем, что твой дед был итальянцем, он из Неаполя. Его война каким-то образом коснулась? В. ГЕРЕЛЛО: Конечно. Я думаю, что и одного, и второго деда. У меня много намешано, по маминой линии есть и венгры. И один, и второй деды воевали ещё в 1914 году, в Первой мировой. Причём воевали за царскую Россию, за нашего батюшку царя. Один воевал против тогда, потому что был в Австро-Венгрии.

А. КРУПАНИНА: Тот, который итальянец? В. ГЕРЕЛЛО: Да. Но он не сильно воевал - влюбился и сдался в плен любви моей бабушки, он был очарован любовью. Самый лучший плен, который может быть - это любовь человеческая. После этого пошло-поехало. Западная Украина как гуляла: то к Австро-Венгрии, то к Румынии - кто мог, тот забирал, она болталась туда-сюда. В городе Черновцы есть все конфессии, которые существуют на свете: армянская церковь, католики, православные, Синагога.

А. КРУПАНИНА: Вася, а твоя роковая бабушка, которая покорила деда-итальянца, кем была? В. ГЕРЕЛЛО: Мне кажется, украинкой, хотя я не уверен, там много всего намешано. Сейчас умеют брать анализы ДНК, по крови можно узнать, какой ты национальности, кто твои предки - надо будет это сделать.

А. КРУПАНИНА: Это интересно. Неделю назад ты стал участником невероятной сцены, я её видела и прослезилась. Во время концерта в колонии номер 3 ты позвал троих осуждённых аккомпанировать тебе на сцене твою любимую песню «Тёмная ночь». Невероятно! В. ГЕРЕЛЛО: Я знал, что идут святые дни: Пасха, День Победы, и я подошёл к моему другу, сказал: «Игорь Васильевич, ты не поверишь, - а он курирует Федеральную службу исполнения наказаний в Петербурге и Ленинградской области, генерал Потапенко, - давай сделаем хорошее дело. Идёт Страстная неделя. Есть много осуждённых, один раз живём на этом свете, нельзя быть выше кого-то». Это была лично моя инициатива, денег нам не надо, мне надо было увидеться с людьми, которые не в Монте-Карло на курорте, это такое учреждение, где курортом не пахнет. В первый день я пошёл в женскую колонию, я увидел много девчонок с грустными глазами, которых ждут дома. Они пытаются быть девчонками даже там. Мне было очень приятно, что они за собой ухаживают. Я увидел свою знакомую, с которой учился в Консерватории - от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Она из интеллигентной семьи, прекрасная пианистка. Я спросил, за что она там? За убийство.

А. КРУПАНИНА: Ничего себе. В. ГЕРЕЛЛО: Я спел им. Я видел, как они воспринимали, кто-то плакал. Принимали прекрасно.

На второй день я пошёл в колонию номер 3, где сидят с более серьёзными сроками, по 5-6 раз. Не хорошее слово, но там сидят мужчины, мужики рецидивисты, у которых уже много ходок было. Я взял своего друга пианиста, Олега Вайнштейна, который сел за рояль, мы пели песни. Был прекрасный концерт, очень много осуждённых. Я увидел на сцене барабаны, гитары. Наверняка, есть самодеятельность какая-то. Я позвал ребят, спросил, кто здесь может взять инструменты. Встали ребята из зала, я пригласил, сказал им тональность, и мы сыграли «Тёмную ночь», это было прекрасно.

А. КРУПАНИНА: Это была импровизация? В. ГЕРЕЛЛО: Абсолютно.

А. КРУПАНИНА: А я хотела спросить, сколько репетировали. В. ГЕРЕЛЛО: Это было без репетиций. Даже на телевидении я увидел, звучало хорошо.

А. КРУПАНИНА: Это показывал канал «Life 78». А зачем ты ходишь в тюрьмы? В. ГЕРЕЛЛО: А зачем мы живём на этом свете? Зачем мы нужны? Мы нужны напомаженные? Нет, человеческая жизнь абсолютно другая. Надо понимать, что кроме тебя есть замечательные разные люди, есть высокие, есть низкие, есть худые или толстые - но это люди, бог нас сотворил, все мы нужны на этой земле. И если мы будем считать, что кто-то выше, это будет кошмаром. Надо всегда относиться с любовью, с уважением. Я говорил ребятам: терпение, любовь и осознание, что тебя ждут дома. Очень важно, когда тебя ждут. Я понимаю, что люди меняются по-разному. Но знать, что тебя ждут, очень важно, тогда будет всё хорошо. Если я не буду это делать, другой не захочет сделать, тогда грош цена певцам, артистам. Мы будем бессердечными роботами, если будем проходить мимо. Если бы мы были такими, то блокаду не прожили бы, войну не выиграли бы. Люди - это великая сила. Мы можем постоять за себя. Сила духа русского человека есть, она не потеряна, несмотря на все компьютеры и гаджеты. Всё идёт из семьи: хорошая книга, хороший фильм, хорошее слово, любовь в семье должна присутствовать.

А. КРУПАНИНА: Ты говорил, что детство у тебя было счастливое. А какие ты можешь вспомнить значимые для тебя книги, музыку из детства? В. ГЕРЕЛЛО: Я учился в советской школе. Лучшее образование было советским, как бы не говорили, но сейчас ЕГЭ я бы не сдал, как мне кажется. Диктант я бы написал, сочинение тоже, но ЕГЭ - нет. Тем не менее, учились мы мало-мальски хорошо, образование было прекрасное. Мой вуз, Ленинградская Консерватория - лучшие профессора, лучшие учителя, я им благодарен, что у меня сейчас есть кусок хлеба, даже не чёрного, хотя белый не люблю.

А. КРУПАНИНА: С маслом. В. ГЕРЕЛЛО: Масло не ем. Человеку надо очень мало. Человека внутри должно быть много, не еды, а духа и силы духа. Сердце должно гореть не от шампанского Dom Pérignon, а от того, что у нас есть в голове: уважение, любовь.

А. КРУПАНИНА: Ты в очень хорошей физической форме. У меня возникла ассоциация после того, как ты сказал, что масло не ешь. Ты занимаешься спортом, на какой-то диете сидишь? В. ГЕРЕЛЛО: Представляешь, белый хлеб не ем, свинину не ем, и всем рекомендую, спиртное под запретом. Если ты каждый день поёшь, то или петь, или пить, совмещать очень трудно. Я видел, как живут настоящие монахи - надо брать пример.

А. КРУПАНИНА: Ты демонстрируешь какой-то удивительный смиренный образ, ты невероятно скромен - это отмечают абсолютно все. В. ГЕРЕЛЛО: А зачем выпендриваться? Это не нужно, это большой грех.

А. КРУПАНИНА: Прямо сейчас одна из лучших спетых тобой песен о войне - «Журавли» у нас в эфире.

(Звучит музыка)

Оперный певец по сути - спортсмен. В. ГЕРЕЛЛО: Ещё какой.

А. КРУПАНИНА: Приходится перелёты переживать. В. ГЕРЕЛЛО: Тяжеловес, спортсмен, боксёр, биатлонист, шахматист - всё в одном должно сочетаться. Как минимум, пять видов спорта.

А. КРУПАНИНА: Давай о твоих консерваторских годах поговорим. Как пришла мысль поступать в Ленинградскую Консерваторию, почему не в Московскую? В. ГЕРЕЛЛО: Московская, Киевская, Одесская были замечательные, Новосибирская.

А. КРУПАНИНА: Почему не туда? В. ГЕРЕЛЛО: Звучали замечательные песни и арии тогда: Атлантова, Образцовой, и все они заканчивали Ленинградскую Консерваторию. Я думал, что они потрясающе поют, и, может, я также запою когда-нибудь, если поеду в Ленинградскую и буду учиться там.

А. КРУПАНИНА: Ты хотел стать именно оперным певцом? В. ГЕРЕЛЛО: В детстве я пел эстрадные песни, замечательные, с диапазоном. Раньше все были с настоящими голосами, эстрадные певцы ими обладали, песни писались на настоящие стихи, а не на слова. Посмотри: там настоящая поэзия, это не просто так. Писались песни на стихи.

А. КРУПАНИНА: Поэты-песенники, действительно, были поэтами. Сейчас нет такого понятия, как поэт-песенник. В. ГЕРЕЛЛО: Рифмоплёт.

А. КРУПАНИНА: Текстовик. В. ГЕРЕЛЛО: Открывай сразу текст и открывай, выбрасывай. Сейчас очень много присылают новых песен: спойте. Я открываю, закрываю. Даже люди с консерваторским образованием музыку пишут, но нет такого.

А. КРУПАНИНА: Что-то сломалось. В. ГЕРЕЛЛО: Нет той правдивости в песни. Что такое малая форма песни? Малой формой песни должна быть правда. Мы открываем Рахманинова, Чайковского - малая форма, романсы маленькие, полминуты, минута, но там есть всё, там вся жизнь проходит: рождение, любовь, смерть. К сожалению, пропала эта форма. Это такая маленькая жизнь. Говорят: кто идёт в иную жизнь, перед глазами проносится вся жизнь. Это надо суметь, надо быть талантливым человеком, не говорю о гениальных как Рахманинов, Чайковский, Мусоргский, Глинка.

А. КРУПАНИНА: Я пытаюсь понять, на каком месте, на каком этапе произошёл надлом, когда вдруг певцы почувствовали, что могут петь не поставленными, настоящими голосами, а поддельными? В. ГЕРЕЛЛО: Бернес не был поставленным, но там столько было нутра.

А. КРУПАНИНА: Хороший пример. В. ГЕРЕЛЛО: У Марка Бернеса не было оперного голоса, но было нутро, человек понимал, о чём он поёт. Там были композиторы, поэты-песенники.

А. КРУПАНИНА: У тебя есть версия, на каком этапе это сломалось? В. ГЕРЕЛЛО: Я думаю, когда мы начали заниматься потребительством, которое пошло в 90-е года. Мы потребители - это очень плохо. Не буду называть группы, которые развелись по всему Советскому Союзу. Понятно, что «пипл хавает» - это плохо. Наш народ очень умный, очень талантливый, он не «хавает», он честнее к себе относится, чем те думают, которые заряжают в эфирах эту пошлость, музыку ниже плинтуса, какие-то спектакли, сериалы. Всё пошло в 90-е года. Мы жили без колбасы, но Шостакович играл свою симфонию в большом зале, была блокада, война великая, звучала музыка Шостаковича.

А. КРУПАНИНА: Блокадный оркестр. В. ГЕРЕЛЛО: Как было тяжело, но великая музыка звучала. Значит, не в колбасе дело, а в мозгах, в их промывании. Пропаганда плохого, быстрого, несчастного нас немного поглотила. Мне очень приятно сейчас смотреть на молодёжь: ребята начали читать книги, которые становятся будущим нашей страны, стало появляться много умных.

А. КРУПАНИНА: Ты это видишь? В. ГЕРЕЛЛО: Да, и мне очень приятно с ними общаться. Я вижу на своих, не на эстрадных, а на классическим концертах, оперных спектаклях, очень много молодёжи, на симфонических концертах, это мне очень приятно. Я пою Чайковского, Рахманинова, и 80% зала - это молодые люди, которые учатся в университетах, даже школьники приходят, это приятно, замечательно. То, что в 90-е года все залы были пустые: театральные, сказали, что нет колбасы, и не нужен театр - это не правда.

А. КРУПАНИНА: Нет пищи материальной, не надо и духовной. В. ГЕРЕЛЛО: Это всё ерунда, это не правда.

А. КРУПАНИНА: Мы можем говорить о некотором ренессансе духовности у нашей молодёжи? В. ГЕРЕЛЛО: Это правда. После 2000-х мы начали немного подниматься. Мне очень приятно, что Мариинский театр как эталон. Сейчас «Пасхальный фестиваль», они дают 20 концертов, по матушке-России поехали - это прекрасно, это замечательный воспитательный проект. Не каждый может позволить себе приехать в Мариинский театр из Воркуты или Воронежа.

А. КРУПАНИНА: Это безумно дорого, далеко, сложно.

В. ГЕРЕЛЛО: То, что делает Мариинский театр, пропагандирует высокое искусство, и то, что это звучит в регионах - это потрясающе. Народ изголодался по хорошему: по фильмам, по музыке.

А. КРУПАНИНА: Вместо того, чтобы зарабатывать огромные деньжищи, колеся по Европе, Мариинский театр старается сеять культуру внутри нашей страны. В. ГЕРЕЛЛО: Чего желаю и другим театрам и оркестрам. Говорят: жадность фраера губит. Жадность порождает бедность. Ребята, дарите, дарите, у вас большое сердце и настоящее мощное нутро, чтобы было, чем делиться, а иначе разорвёт ваше тело и душу.

А. КРУПАНИНА: Столько благотворительных концертов, сколько даёшь ты, не даёт, по-моему, никто. Честно говоря, я забыла уже, когда последний раз видела твоё имя в коммерческом проекте. В. ГЕРЕЛЛО: Господь Бог дал мне голос, он с меня ни копейки не взял.

А. КРУПАНИНА: Согласно. В. ГЕРЕЛЛО: Спасибо. Так что этим голосом надо делиться: он дал, он и взял. Если ты будешь жадничать, это всё пишется, всё в копилку идёт - не надо. Человеку много не надо. То, что бог даёт, ты своим трудом должен добиваться. Если можешь заработать три копейки себе на жизнь, это замечательно, но только трудом, по-настоящему: своим голосом, своим умом. Не пишут нормальные законы, по которым должны жить.

А. КРУПАНИНА: Это спорное утверждение. В. ГЕРЕЛЛО: Пусть из Священного Писания берут. Желаю всем депутатам заглянуть в Священное Писание, там всё написано.

А. КРУПАНИНА: Это прекрасный совет от Василия Герелло. В. ГЕРЕЛЛО: Я думаю, там не глупые люди, они знают, слышат нас. Они обязательно повернутся туда, откроют Евангелие и всё то, что написали до нас.

А. КРУПАНИНА: К вопросу о Евангелие: ты перед эфиром мне сказал, что сегодня стал крёстным отцом для двух малышей. В. ГЕРЕЛЛО: Два замечательных пацана: Артём и Даниил. Они такие крохотные. Раньше такими дети не были: мне кажется, всё соображают, что бы я им не говорил. Когда было крещение, это первый в их жизни знаменательный день, и мне кажется, они всё понимали. Это дети моего друга, земляка, мы с Буковины родом - Гаврилюк Валерий Васильевич, прекрасный человек, мы дружим уже много лет. Появилось на свет два прекрасных пацана.

Если видели фильм, там другой крёстный отец.

А. КРУПАНИНА: Это у тебя не первый опыт, ты уже был крёстным. В. ГЕРЕЛЛО: Слава богу.

А. КРУПАНИНА: В день Победы давай поговорим о последних событиях. У тебя повязана георгиевская ленточка, сейчас о них много говорят, много акций, которые, на мой взгляд, опошляют эту идею. Ты слышал, что кокошники были? В. ГЕРЕЛЛО: Нет, не слышал.

А. КРУПАНИНА: Это вопиющая история. Представляешь, какое-то ателье «Патриотка» сделало кокошники с солдатской кокардой посередине, чтобы девицы носили это. Тонны негатива вылилось на это. В. ГЕРЕЛЛО: Нельзя. Для нас это - святой праздник, с этой святой ленточкой люди умирали, поливали землю кровью, нельзя так делать.

А. КРУПАНИНА: К счастью, производители прислушались, сняли с продажи. Причём они стоили 5 тысяч. В. ГЕРЕЛЛО: Это ужасно.

А. КРУПАНИНА: Сейчас многие вообще находят, что сама идея Дня Победы некоторым образом превращается то ли в фарс, то ли в странный праздник. Многие эксперты об этом говорят. Многие сетуют, что это трагическая дата, это праздник, но со слезами на глазах, а у нас из этого делают невероятный фейерверк. Есть у тебя ощущение дисбаланса? В. ГЕРЕЛЛО: Я не знаю, я отношусь ко Дню Победы как ко дню, который «порохом пропах», «это праздник с сединою на висках», «это радость со слезами на глазах». То, что происходит - это отголоски 90-х, той попсы. То, что мы должны не забывать те великие года - это идёт и от того. Если 5 тысяч стоит этот несчастный кокошник, про который мы вынуждены сейчас говорить, это идёт оттуда. Но есть «Бессмертный полк». Мой сын даже пошёл в военной форме с обоими дедами, с ветеранами - это прекрасно, это не надо опошлять. Мы можем опошлить и георгиевскую ленточку: девчонки носят на непристойных местах, в косах, в нижнем белье где-то торчит - доходить до этого нельзя. Если мы любим, если понимаем и знаем нашу историю, откуда это пошло, это должно быть понятно. Школа должна образовывать, советская школа дала замечательное образование. Финны и многие страны не зря остались в той системе, многие по нашей системе учатся до сих пор - мы немного забыли. Тем не менее, есть прекрасные люди, которые понимают. Я думаю, не всё будет плохо, не всё превратится в фейерверк и пошлость. Мы должны отходить от негатива, должны знать свою историю, понимать и уважать её, уважать родных и близких, которые полили кровью нашу землю и дошли до Берлина. Те, кто начинают сомневаться в том, что было - это опасная штука.

А. КРУПАНИНА: Ты имеешь в виду, начинают сомневаться в нашей роли в Великой Победе? В. ГЕРЕЛЛО: Да, многие наши земляки, так называемые «знающие». Они не должны сомневаться, до них всё написано кровью. До сих пор достают наших солдат оттуда. Так нельзя делать.

А. КРУПАНИНА: Это правда. Мы начали говорить о «Бессмертном полку». Великая акция, народная, высочайшего морального уровня, и тем не менее, начинают возникать ужасные моменты. Вдруг кто-то начинает писать списки обязанных прийти. Ты слышал об этом? В. ГЕРЕЛЛО: Нет, я всю жизнь живу без списков.

А. КРУПАНИНА: Как бороться с гадостью, которая примазывается к великой идее? В. ГЕРЕЛЛО: Всегда были такие люди, и они будут при любой власти. Есть мыши, есть львы, есть обезьяны, а есть - черви. Но всё равно это всё есть на земле, что ты с этим поделаешь? Надо понимать, что есть и такое.

А. КРУПАНИНА: Многообразие нашего мира. В. ГЕРЕЛЛО: Чтобы скучно не было. Такими вещами нельзя раскидываться. Есть вещи, которые есть, и до которых больше дотрагиваться нельзя.

А. КРУПАНИНА: По-твоему, с какого возраста, каким образом нужно рассказывать детям о войне, как подавать эту историю? В. ГЕРЕЛЛО: Я сегодня стал крёстным, вот с этого возраста, только вчера.

А. КРУПАНИНА: Ещё когда он в зародыше? В. ГЕРЕЛЛО: Да.

А. КРУПАНИНА: И как? В. ГЕРЕЛЛО: Идёт воспитание не когда ребёночек лежит в люльке, а родился - и воспитывай.

А. КРУПАНИНА: Не скрывать ужасов? В. ГЕРЕЛЛО: Зачем скрывать? Эта страшная брехня порождает ужас.

А. КРУПАНИНА: Брехня - ты имеешь в виду нивелирование каких-то моментов? В. ГЕРЕЛЛО: Да, это враньё. Человек, который завирается - это страшная штука, он потом не понимает, где он находится. Это враньё часто забывается, а люди его помня.

А. КРУПАНИНА: Сейчас не о вранье, а именно об ужасах войны - можно ли детям рассказывать или нужно с осторожностью это делать? В. ГЕРЕЛЛО: Не надо с осторожностью. Любая война - страшный ужас, кошмар, чтобы этого не было, чтобы не летали над нами бомбы, надо понимать. Кто-то из этих малюток станут президентами, политиками когда-то, они будут править этим миром. Они должны понимать, что такое война, что это кошмар.

А. КРУПАНИНА: Скажи в этот великий день несколько тёплых слов ветеранам и всем, для кого это - великий праздник. В. ГЕРЕЛЛО: Я горжусь, что могу сегодня отмечать праздник Великой Победы, я горжусь, что увижу сегодня ветеранов, блокадников в родном городе. Я горжусь тем, что наш народ победил страшную чуму. С Победой, с Великой нашей Победой!

А. КРУПАНИНА: Спасибо большое, что ты был сегодня с нами и поздравил нас, в том числе, великой песней в своём исполнении.

Подробнее читайте на rusnovosti.ru ...