2020-5-15 00:03 |
Канонизация первых святых Русской православной церкви откладывалась несколько десятков лет. Князей Бориса и Глеба почитали в простом народе, но духовенство и князья не спешили их признавать. Как же они стали «заступниками Русской Земли»?
905 лет назад, 15 мая 1115 года, в городе Вышгород, что в 16 верстах от Киева, состоялось масштабное торжество, во многом определившее русское понимание святости и власти. Отчасти даже — святости власти. Из старой Борисоглебской церкви в новую Борисоглебскую церковь были перенесены мощи соответствующих святых — Бориса и Глеба.Это дело было приурочено к столетию убийства братьев-князей Бориса и Глеба — они пали в ходе княжеской междоусобицы в 1015 году от рук подосланных убийц. Заказчиком политического убийства выступал князь Святополк, получивший за расправу с братьями прозвище «Окаянный», с которым навсегда вошёл в отечественную историю. Убитые братья, наоборот, были канонизированы в чине страстотерпцев и стали «заступниками Всей Русской Земли», а также покровителями князей и их дружин. Примерно такие слова можно найти в любом справочнике. Их пробегаешь как что-то само собой разумеющееся. Разве что найдутся более любознательные, которых заинтересует причина канонизации. Дело в том, что братья-князья ничего не совершили — согласно всем источникам, они просто не желали вступать в борьбу за престол и позволили себя убить. Впрочем, церковь довольно-таки разумно объясняет эту странность. Дескать, в том и есть смысл подвига братьев — они отказались от царства земного, поскольку искали Царствия Небесного. Смерть их — как бы смерть «в доследование Христу», а значит, они задали высший идеал самоотверженности, жертвенности и святости.Оспорить это трудно, да и не нужно, по большому-то счёту. Планка действительно высока. Другое дело, что этот самый идеал не был востребован Русью на протяжении как раз ста лет. А потом вдруг понадобился. Причём в высших эшелонах власти. Его извлекли, отреставрировали и окончательно утвердили, придав нужную направленность.Потому что прежнее почитание Бориса и Глеба этой нужной направленностью как раз не обладало. Братьев чтили не как мучеников или страстотерпцев, а как чудотворцев, у мест погребения которых происходили разного рода чудеса, в основном исцеления. Причём почитал их простой народ — церковные иерархи долгое время отмахивались от святых. Митрополит Георгий, например, согласно свидетельствам, «не твёрдо верил в них». Меньше прочих верили князья — им такие святые были не нужны и даже опасны.Причина проста. Поведение Бориса и Глеба, которое привело их к смерти, резко противоречило издавна сложившейся схеме отношений между князем и его главной опорой — дружиной. Особенно хорошо это видно на примере Бориса. Все источники передают канву событий примерно одинаково. Вот в Киеве княжит престарелый Владимир Красно Солнышко. У него много сыновей от разных жён. Некоторые поднимают против него восстания. Например, Святополк, пока ещё не Окаянный, вроде как желает отвратить Русь от Византийского обряда и предать её Римскому папе. Окопавшийся в Новгороде Ярослав, пока ещё не Мудрый, и вовсе перестал платить в метрополию налоги. Но есть и любимый сын, Борис. Которому отец доверяет настолько, что посылает против печенегов со своей дружиной.Тот отправляется в поход. Никаких печенегов не находит. И собирается возвращаться. Тут выясняется, что отец умер, а на престоле сидит Святополк, который после смерти отца легко вышел из узилища, и его поддержали бояре. Ну, потому что он старше прочих братьев, и всё вроде по закону.И вот здесь начинается самое интересное. Бояре могут поддержать кого угодно — сила не за ними, а за княжеской дружиной. Которая у Бориса. И прямо говорит ему: «Иди в Киев и займи престол отца — мы все за тебя!»Вот ответ князя: «Руку на старшего брата не подниму. Он теперь мне вместо отца».После чего воины бросают князя. Расходятся, открыв тем самым путь убийцам, которые в противном случае сами были бы перебиты верной дружиной. То есть воины фактически предают князя.Однако по меркам того времени всё было ровным счётом наоборот. Ответ князя Бориса — это ответ не просто идиота, это ответ ещё и предателя, который посягнул на вековой принцип. Принцип этот, к слову, отлично показывает, что Русь и Россия — это Европа, и никак иначе.Вот что писал Тацит о германском обществе периода военной демократии: «Вожди сражаются ради победы. Дружинники сражаются за своего вождя». Этот принцип был незыблем на протяжении столетий. Его исповедовали все европейские общества, где сложилась дружинная структура — и германские племена, включая Скандинавию, и западные славяне, и, разумеется, славяне восточные.Что происходит между князем Борисом и дружиной его отца? Во-первых, дружина оказывает ему высшую честь — признаёт его своим законным вождём. Во-вторых, предлагает победу — высшую на тот момент. Занять трон в главном городе Руси.Чем отвечает Борис? Он отказывается и от дружины, и от победы. Да что это за вождь? Стоит ли служить тому, кто тебя оскорбил? Стоит ли сражаться за того, кому не нужна победа? Конечно, не стоит.А можно ли признать такого князя святым? То есть человеком, с которого, по идее, надлежит брать пример? С точки зрения современников, да и ближайших потомков — ни в коем случае. Князья сильны своей дружиной, и точка. Кто думает иначе — идиот и предатель, который может пустить под откос всю систему. Но почему тогда через сто лет его всё-таки признали святым, причём не кто-нибудь, а князья, включая самого влиятельного, Владимира Мономаха, который превыше всех прочих почитал именно Бориса?У Мономаха были веские причины. Он понимал, что принципы военной демократии, когда дружина может рулить вождём — это опасный рудимент, от которого надо избавляться. Взамен он педалирует принцип вассалитета. Когда есть старший князь, а все остальные — его подчинённые, вассалы. И когда это утверждено раз и навсегда, что бы там ни говорила дружина. Поднять руку на старшего князя немыслимо, об этом даже и подумать должно быть страшно и грешно.И вот тут срочно понадобились Борис и Глеб.
Подробнее читайте на aif.ru ...
