фото показано с : aif.ru

Статья о возвращении к лечению «марсианина» Али Х. вызвала большой интерес читателей: знаменитому подопечному фонда «АиФ.Доброе сердце» расшили веки спустя 3,5 года, он точно сможет видеть и все еще ждет свою маму. «Да кто ж возьмёт такого?!» — открылся многоголосый хор комментариев на разных площадках. «Только самый отчаянный, который очень хочет детей, а своих нет, поэтому хоть что-то пусть будет, — писали в сетях. — Да и то лучше собаку завести. С таким ребёнком на своей жизни точно ставить крест придётся, а сколько денег вбухивать. И неудивительно, что от него отказались». Идея найти мальчику семью действительно многим показалась абсурдной, цель — фантастической. А мы верим в ангела-хранителя этого парня. Верим, потому что видели подобные истории, когда чужие дети вдруг становились самыми родными. Подопечная фонда «АиФ. Доброе сердце» Соня Либченко из Волгограда родилась с таким же диагнозом, как и Али Х. Краниостеноз — это когда косточки черепа срослись в тех местах, где должны быть мягкие ткани, и зажали мозг ребенка в тиски. Еще у нее была эпилепсия и множество других сопутствующих недугов. Сначала от Сони отказалась родная мама. Ушла, когда дочке было 3 месяца, даже не зная про диагноз. А через два месяца после этого сел в тюрьму отец. И в этой точке, где, казалось бы, безысходность сошлась со злым роком, началась удача. Ребенка взяла в свою семью ее двоюродная тетя Настя, у которой тогда свои двое подрастали. «Котенка на улицу не выкинешь, а тут целый ребенок», — вспоминает теперь новая Сонина мама. Настя не испугалась диагноза и прогноза врачей, приняла и полюбила малышку. Соню прооперировали в НИИ Бурденко. Потом удалось остановить приступы эпилепсии — фонд «АиФ. Доброе сердце» помог семье купить препарат «Кеппра». Сегодня сложно поверить, что врачи давали Соне «пожить» два года. Скоро ей шесть. Про девочку говорили, что никогда она не пойдет, но Соня уверенно ходит с опорой («Виброплатформу» для тренировок тоже мы помогли приобрести). Наконец она разговаривает. Не как все дети, а по-своему — только первыми слогами. Приемного отца Виталия зовет Ви, брата Ярослава — Ясь, сестру Миру — Ми-ми. И только Настю выговаривает полностью — Мама. А сейчас фонд собирает деньги, чтобы сделать операцию на позвоночнике Наде Шалуновой. Надя седьмой (!) приемный ребенок в семье Шалуновых. Ее, в отличие от других детей, взяли из детдома вслепую — видели только на фотокарточке. Ей было 7 лет. Психиатр приемных родителей Ирину и Дениса отговаривала: «Надя безнадежна». Девочка мяукала, ползала на коленках, острижена была под мальчишку, боялась людей, собак, кошек. Умственная отсталость, порок сердца, сколиоз... Через год все эти диагнозы кроме сколиоза вычеркнули. Вместо «умственной отсталости» написали «динамика тяжёлой жизненной ситуации». Но жизненные ситуации имеют свойство меняться. Сейчас Надя учится в православной гимназии, получает пятёрки, может подобрать любую мелодию на фортепиано, мечтает стать учителем музыки. Помогает маме с маленькими, печёт, шьёт, вяжет. И все благодаря большому доброму сердцу новых родителей. Кроме Нади у них еще несколько усыновленных детей и одна «усыновленная» бабушка. Когда Надину сестру Олю Ирина и Денис забрали к себе, они узнали, что по девочке тоскует ее бабушка. Не могла она воспитывать внучку сама, но и без нее страдала. Старушку тоже забрали в семью. Когда сердце большое, то и в самом скромном доме местечко найдется. Жизнь подкидывает сюжеты невероятные, просто сериальные. Как с Вероникой Бобковой. Когда-то давно сердобольная бездетная женщина по имени Надежда взяла на воспитание маму Вероники Юлю. Пожалела девочку с ДЦП, воспитывала как родную. Потом Юля выросла, ушла из дома, родила Веронику и... оставила ее в детдоме. Юлину судьбу Надежде переписать не удалось, но бабушка Надя взяла реванш, забрав к себе уже Веронику. Попытка номер два. Отчаянная и такая трагическая. У Вероники тоже ДЦП. Женщина выучилась на опекуна. «Привезла я её 5-месячную очень больную, всю простуженную. Она кричала почти 3 месяца и день и ночь. Как у меня сил хватило всё это выдержать!? Сейчас нам 3,6 года», — рассказывает 56-летняя Надежда. Вероника самостоятельно не ходит, но врачи говорят, что она очень перспективная. Фонд «АиФ. Доброе сердце» помог купить бабушке и внучке иппотренажер, чтобы Вероника смогла встать на ноги. Еще одну подопечную фонда Веронику Брееву мама Татьяна буквально выходила. Была трёхсотой в очереди в центре усыновления, каждый день ездила туда как на работу. Так у нее и появилась дочь Вероника из Казанского дома малютки. Из слов 2-летняя девочка тогда говорила одно: «дядя». Была истощена, успела перенести пневмонию, бросался в глаза прогрессирующий сколиоз. При виде мамы малышка первые дни исходила криком, а уже через две недели бросалась Тане на шею. В своей детской кроватке Вероника не спала ни одной минуты. Только в обнимку с Таней. К неизвестному «дяде» прибавилась «мама». Потом «мамочка». Потом «мамуля». Затем появилась «туча», «лужа», «гром», «кошка», «фонарь», «дом». Целый неизведанный мир, который так хотелось обнять. И в нем кроме мамули были деда с бабой, кошка, игрушки, путешествия без цели в городском трамвае... Когда Вероника, стала подопечной фонда (мы помогли семье купить металлическую конструкцию, которою вживили девочке в позвоночник, чтобы избавить ее от сколиоза), она опережала в развитии «домашних» сверстников, в 4 года бегло читала. В ней не осталось ничего от того затравленного ребенка из дома малютки. Как хорошо, что жизнь не знает сослагательных наклонений. Больно подумать о том, что ждало бы этих детей, останься они в детдоме. И страшно представить, что будет с Али, если его не заберет однажды домой мама. Сильнее этого страха только надежда. Али сейчас уже выписан из НИИ Бурденко до следующего этапа лечения и в начале прошлой недели добрался до Ульяновска. Он в карантине в детской больнице: анализ на ковид отрицательный, скоро малыша переведут в детский дом «Родник», откуда он уезжал незрячим. Воспитатели, которые уже вторую неделю не выходят из учреждения, изолировавшись вместе с воспитанниками, ждут встречи, чтобы наконец показать Али его дом. Из которого ему пока некуда выйти. Даже когда нас всех выпустят из наших домов.

Подробнее читайте на aif.ru ...