Все 30-е годы Москва с нарастающей тревогой наблюдала за усилением Японии в Азии. Японская империя, опоздавшая к разделу колоний великими державами, реализовала свои стремления за счёт Китая. С 1937 года началось планомерное завоевание огромной восточной державы.

Китай раздирали внутренние противоречия, страна была разделена между соперничающими группировками. Однако это государство отчаянно отбивалось от вторгшихся войск. Кроме того, Китай приобрёл союзников.

Для лидеров СССР было очевидно, что советский Дальний Восток станет одной из целей японцев после расправы с Китаем. Японцы действовали без малейшей жалости, китайцев резали миллионами, и никого не радовала перспектива сражаться с подданными микадо на улицах Владивостока и Иркутска. Поэтому помощь Китаю оказывалась чем дальше, тем шире. Советские части без знаков различия удавили бунт фанатиков в Синцзяне, китайским командирам шла помощь расходными материалами, транспортом, инструкторами, оружием и боеприпасами. Китай получал от СССР кредиты на льготных условиях.

Среди прочего программа помощи включала предоставление боевых самолётов. Своих лётных кадров у китайцев тогда было мало, поэтому советские лётчики оказались более чем кстати.

Осенью 1937 года в Поднебесную прибыла группа из трёх десятков бомбардировщиков СБ-2. На тот момент это были весьма современные машины, а Китай был второй "горячей точкой" после Испании, где их собирались применить. Вместе с машинами приехали 62 пилота и штурмана. Возглавлял их генерал по имени Фынь По. Впрочем, на лицо в нём никто не признал бы китайца. И немудрено: его настоящее имя было Фёдор Полынин — капитан Фёдор Полынин. Советский Союз не афишировал участие своих лётчиков в Японско-китайской войне, и самолёты летали на боевые задания с китайской символикой.

Для Полынина эта экспедиция в Китай стала не первой. Он уже побывал в этой стране во время борьбы с мятежными уйгурами в Синцзяне. Тогда ему довелось участвовать в одном из самых парадоксальных эпизодов истории 30-х годов: против уйгур в одном строю воевали белоэмигранты и Красная армия. Позднее Полынин помогал китайцам создавать авиашколу в Урумчи. Так что война в китайском небе не была для него новым делом.

Поначалу воздушные бои шли в основном около китайских и советских авиабаз. Это давало серьёзное преимущество — японцы действовали на пределе дальности и были скованы в манёвре, опасаясь истратить всё топливо и не вернуться. Впрочем, Полынин занимался не столько обороной своего аэродрома — на то были истребители, а более привычными вещами. СБ бомбили японские суда на реках, железнодорожные станции, аэродромы. А в 1938 году у русских созрел дерзкий план действительно жестокого удара по японской воздушной группировке.

Удача сопутствует дерзким

Всё началось в конце зимы 1938 года с сообщений разведки. Агентура уверяла, что японцы перегоняют самолёты в Китай через базу Мацуяма на острове Формоза — нынешний Тайвань. Там перевалочная база, склады, мастерские, запасы топлива.

Замысел Полынина и его команды сулил многое в случае успеха, но приходилось рисковать. Путь от Ханькоу, где базировались бомбардировщики "Фынь По", составлял более тысячи километров, то есть, авиаторам предстояло работать на пределе дальности. Если бы японцы узнали, что готовится налёт (а у них была мощная агентура в китайских ВВС), рейд бы непременно сорвался. Аэродромная сеть была очень слабой, заправиться можно было на обратном пути в Фучжоу, но раньше Полынин туда не летал, а заметных ориентиров рядом не было. С навигацией была ещё одна трудность — ориентироваться по рекам или железным дорогам, как это любили делать японцы, не получалось: слишком далеко, чтобы позволить себе петлять.

На цель Полынин решил заходить с большой высоты, это позволяло меньше расходовать горючее в полёте. Ещё одна идея состояла в том, чтобы обойти аэродром, снизиться с приглушёнными моторами и обрушиться на японскую базу с неожиданного направления. Удар готовили в строгом секрете, а Полынин вместе со штурманом Федоруком почти не имели возможности даже поспать: время не терпело. Секретность соблюдалась строжайше: даже советские лётчики узнали о предстоящем ударе только вечером перед налётом. Лётчик Яков Прокофьев потом рассказывал, что сначала даже не поверил, насколько далеко им предстоит забраться.

23 февраля 1938 года в последний час перед вылетом всю экспедицию чуть не постигла катастрофа. На горизонте появились японские самолёты. Если бы на бомбардировщики, заправленные до краев и снаряжённые бомбами, обрушился японский удар, тут вся история и закончилась бы. Но, к счастью, японцы пребывали в блаженном неведении и летели бомбить город неподалёку. 28 бомбёров спокойно поднялись в воздух.

Шли на большой для тогдашней авиации высоте — 5500 метров. Лётчикам делалось дурно — кислородное голодание уже сказывалось. На такой высоте реакция замедлялась, становилось трудно соображать. Однако сохранить топливо было важнее. Самолёты шли, казалось, бесконечно долго в свободном от чужих самолётов небе. Действовали без истребителей — те бы не дотянули до Тайваня. Это не было пустым нахальством — СБ-2 были довольно скоростными машинами и в случае чего могли уйти от противника.

Зелёный Тайвань посреди ласкового моря был великолепен. Однако бомбардировщикам некогда было любоваться пейзажами. Бомбардировщики начали снижение.

Японцы в своём глубоком тылу расслабились и плохо соблюдали меры предосторожности. Самолёты и контейнеры с разобранными машинами стояли открыто, не были ни защищены, ни замаскированы. Службу воздушного наблюдения и оповещения тоже несли спустя рукава. Приближающиеся самолёты японцы приняли за свои. Как заметил Прокофьев, "цель открыта как на картинке". Поэтому то, что случилось дальше, стало полным шоком для авиаторов Страны восходящего солнца.

Машина Полынина и Федорука пошла на цель первой. Круги на крыльях японских самолётов было видно уже невооруженным глазом. Через несколько секунд всё утонуло в море огня и пыли. Самолёт — хрупкая штука, особенно для авиабомбы в десятки килограммов весом. 40 боеготовых самолётов и неизвестное количество разобранных машин в контейнерах исчезли в пламени. Что ещё кошмарнее, под удар попали склады с топливом. В небо поднимался циклопический столб дыма, а на земле горели тысячи тонн материалов, необходимых для войны. Стрелки били из пулемётов по всему, что пощадил огонь. Урона добавляли взрывы боеприпасов, топливо растекалось огненной рекой.

Ни один японский истребитель не поднялся в воздух. Зенитки начали работать, когда уже было поздно что-то предпринимать. Комендант авиабазы не стал дожидаться суда и как истинный самурай совершил харакири.

Однако теперь "Фынь По" и другим "китайцам" предстоял сложный путь домой. Многочасовой полёт в неудобных условиях вымотал авиаторов, горючего осталось мало, а аэродром подскока ещё предстояло найти. К тому же у одного из лётчиков отказал мотор. На одном оставшемся он перетянул горные хребты. Квалификация Полынина оказалась на высоте: он быстро и чётко нашёл базу Фучжоу в горах, когда топлива оставалось уже мизерное количество.

Посадка тоже не прошла без приключений. Аэродром был расположен очень неудобно, самолёты планировали, едва не задевая валуны. Мало того, с другой стороны оказалось болото, из которого уже печально торчала пара китайских самолётов, прилетевших раньше: авиаторы увидели траву и попробовали сесть — как оказалось, она прикрывала трясину. Никакой разметки гостеприимные хозяева выставить не догадались. Поразительно, но успешно сели все, включая экипаж Василия Клевцова с единственным рабочим движком. К счастью, на некоторых самолётах вместо стрелков сидели техники. Они сумели привести двигатель в рабочее состояние подручными средствами на месте.

Пока СБ заправлялись, а механики колдовали над мотором Клевцова, на ВПП выбежал китаец, крича "Тревога!". Предстояло уходить.

Домой бомбардировщики вернулись уже в сумерках, после семи часов в воздухе. Потерь авиагруппа Полынина не имела.

На базе уже были в курсе, что случилось. В Ханькоу по улицам ходили восторженные толпы. Китайцы устроили банкет в честь авиаторов, причём в нём участвовала Сун Мейлин, первая леди Китая. Жена Чан Кайши имела блестящее образование, была властной женщиной и фактически руководила авиацией страны. Полынин и его товарищи некоторое время наслаждались фавором…

…а наутро прочли в газетах об успехе американских лётчиков, разбомбивших базу на Тайване! Оказывается, американский волонтёр, коммандер Винсент Шмидт, уже успел рассказать газетчикам, что базу Мацуяма уничтожил именно он со своими людьми. О русских он милосердно сообщил, что те тоже участвовали в рейде. Дальше Шмидт обещал бомбить, не размениваясь на мелочи, Токио. "Гонконг Телеграф" успела опубликовать восторженную передовицу, когда случился конфуз: китайское-то командование прекрасно знало, кто кого бомбил, да и японцы отправили ноту протеста в советское, а не американское посольство. Однако несколько дней Шмидт ходил гоголем: советские авиаторы по соображениям секретности ярких интервью не давали. Когда вскрылась правда, Шмидт обиделся и уехал.

Полынин стал "секретным героем": за участие в официально не бывшей операции он получил звание Героя Советского Союза в ноябре того же года. Позднее его серьёзно помотало по фронтам — он воевал в Финляндии, прошёл через весь ад Великой Отечественной и закончил войну в необычной должности — командующий ВВС войска Польского. "Поляк" дожил до 80-х годов и тихо умер всеми уважаемый. А монумент советским лётчикам-добровольцам в китайском городе Ухань стоит до сих пор, и в надписи на стеле отдельно упомянут тот самый налёт на Тайвань. .

Подробнее читайте на life.ru ...