фото показано с : metronews.ru

Про зиму

Снег по-тбилисски – это маленькие редкие белые звёздочки, которые, упав на асфальт, мгновенно тают. Но та зима – мне было годика четыре – выдалась в представлениях тбилисцев ужасной: снег несколько дней лежал – и не таял! Все говорили о погоде. А перед самыми выходными возникла тема повезти детей из окрестных домов на Мтацминду – гору, возвышающуюся над Тбилиси. Там-де снега много.

Снега не помню. Помню, как меня наряжали в "многослойную" одежду. На голову вязаная шапочка, сверху бабушкин берет, потом войлочная сванская шапка и сохранившийся у отца с войны танкистский шлем. Поверх всех пальто укутали-обвязали маминой шалью так, чтобы выглядывали только глаза. В таком же виде были и все дети нашей округи.

А потом творилось нечто незабываемое и непонятное. На Мтацминде наши отцы показывали, как из снега делать шарики и кидать ими друг в друга. Но мы – я, по крайней мере, – не могли двигать руками. И вообще, нам всегда запрещали чем-то кидаться, а тут... В итоге в снежки играли папы, а мы на это смотрели. Потом один из ребят описался и нас развезли по домам. Снег мне категорически не понравился.

А с настоящей зимой я познакомился в МГУ. Буквально через несколько недель после начала учёбы, в конце октября, вдруг повалил снег – густой, пушистый. Перед занятием по физкультуре нам объявили, что предстоит сдача норм ГТО по лыжам. В торце первого корпуса гуманитарных факультетов был склад, где нас снабдили лыжами и ботинками и повели к смотровой площадке – теперь это улица Косыгина. Нам предстояло пробежаться вокруг одного из огромных, поныне существующих прямоугольников, поросшего деревьями и кустами.

Лыжи и чудныМЃе лыжные ботинки я взял в руки в первый раз. Оставалось надеяться на чудо: или оттепель нагрянет и снег растает, или стемнеет, или преподавателей-физкультурников разом кондрашка хватит. Но чуда не случилось, и я самым последним "вышел на дистанцию". Героически добрёл до поворота, поняв: надо что-то придумать, а то до завтра не дойду.

Вдруг из зарослей послышался чей-то плач. Под заснеженными кустами, свернувшись комочком, тихо всхлипывала девочка-киргизка из нашей группы. Мелькнула мысль: "Сломала ногу. Вынесу её на руках, и бежать на лыжах не придётся". Но девочка Бактыхан, завидев меня, прошептала: "Я совсем не могу на лыжах. Теперь меня из МГУ отчислят". Всё-таки на юге умеют правильно воспитывать дочерей. Сказал: "Не плачь" – сразу перестала. Сказал: "Дай твои лыжи" – дала. Взвалил свои и её лыжи на плечо: "Иди за мной" – покорно пошла. Вышли к повороту на финишную прямую, надели лыжи, завернули к финишу. И оказалось, что мы первые. Преподаватель только рукой на нас махнул и отправил сдавать амуницию.

Бактыхан – экс-доцент Бишкекского университета, уже бабушка-пенсионерка, – до сих пор всем говорит, что из МГУ её не отчислили только благодаря мне. Как-то познакомила меня с Чингизом Айтматовым, рассказав ему свою лыжную эпопею.

Он, вдоволь насмеявшись, объявил меня героем киргизского народа.

Скоро 50 лет, как живу в Москве. К нашей зиме так и не привык. Снег до сих пор не люблю. И кому только нравится, когда холодно, скользко и рано темнеет?

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Подробнее читайте на metronews.ru ...