фото показано с : rusnovosti.ru

А. КОЗЫРЕВ: Добрый вечер, в эфире «Философский клуб». С вами доцент философского факультета МГУ Алексей Козырев. Мы выходим раз в месяц, к сожалению, сегодня наше время пришло, и мы будем рады вашим вопросам и звонкам.

У нас сегодня очень интересный гость, к нам пришёл Сергей Сергеевич Демидов, доктор физико-математических наук, директор кабинета истории математики и механики математического факультета МГУ, известный историк науки. Здравствуйте! С. ДЕМИДОВ: Здравствуйте. А. КОЗЫРЕВ: Радиослушатели уже привыкли, что у нас бывают и историки, и филологи, но представители точных наук к нам реже приходят в эфир, это не так типично. Математика - наука очень близкая к философии, ещё школа Пифагора учила, что всё есть число, а число есть начало всего сущего. Мы решили сегодня поговорить о том, как связана математика и философия в XX веке, в современности. В начале я хотел бы спросить, как Вы восприняли новость об уходе из жизни Умберто Эко. Это человек, который оставил немало в истории мысли, гуманитарной науке XX века. С. ДЕМИДОВ: Это фигура выдающаяся, в гуманитарных науках - это один из наиболее ярких личностей в XX веке и начале XXI века. Это синтетическое творчество человека, который был одновременно и выдающимся учёным, философом, лингвистом, человеком широкого профиля, и в то же время - замечательным писателем. А. КОЗЫРЕВ: Наши радиослушатели знают его, как писателя - «Имя розы», «Маятник Фуко», а как учёного, наверное, его знают не многие. Первый свой роман «Имя розы» он написал в 48 лет, а до этого он занимался историей средневековья, средневековой философией. С. ДЕМИДОВ: Здесь он сделал не мало, это одна из самых ярких фигур в итальянской и мировой науке. А. КОЗЫРЕВ: Вам не приходилось лично встречаться? С. ДЕМИДОВ: К большому сожалению, нет. Была такая возможность: он должен был участвовать в одной конференции, где принимал участие и я, она проходила несколько лет назад в Барселоне, но он уже тогда болел. А. КОЗЫРЕВ: Также и я. Два года назад на Мировом философском конгрессе, он был профессором Болонского университета, и его доклад в Афинах читался в записи, в фонограмме, был его портрет на сцене, но самого не было. Сказали, что по болезни он не смог принять участие. Эко - синтетическая фигура, в которой соединяются и философ, и лингвист, и писатель, и общественный деятель, чья общественная позиция по отношению к культуре, массовой культуре была значима, слышна в мире. Можно ли в XX веке вспомнить ряд фигур, не просто математиков, а людей, которых по праву можем назвать философами в русской и европейской культуре, чьё слово ждали и чьё слово было важно для оценки происходящего в мире. С. ДЕМИДОВ: В высокой науке сегодня и у нас, и у на Западе, если мы возьмём наиболее крупных представителей, то, как правило, это фигуры синтетические. Достаточно вспомнить нашего незабвенного Андрея Николаевича Холмогорова, одного из величайших математиков века, который начинал свою карьеру как историк и хотел быть историком. В конце концов все мы знаем, что он стал великим математиком, механиком, физиком, и везде ему принадлежат выдающиеся открытия. Это был великолепный историк вообще, человек синтетической культуры. А. КОЗЫРЕВ: Я как-то летел за границу, и аэрофлотовский самолёт носил имя Холмогорова, о чём было сказано командиром корабля. Мы, люди среднего поколения, помним его по учебнику геометрии в средней школе. С. ДЕМИДОВ: Всё окружение Холмогорова - это не только математики, там были и крупные историки, и этнографы, и это была удивительная атмосфера, в которой он жил и творил, и его близкий друг Павел Сергеевич Александров - это была старая русская интеллигенция, укоренённая в российской культуре. А. КОЗЫРЕВ: Холмогоров - период советский, послевоенный, когда он стал крупным учёным. С. ДЕМИДОВ: Крупным он стал до войны. Его знаменитая книга, когда он положил основание теории вероятности, кажется, была издана в 1933 году в Германии. Он появляется практически сразу после революции. А. КОЗЫРЕВ: А если говорить о предшественниках Холмогорова, московской математической школе, которую отцу Андрея Белого принадлежала, нашего выдающегося поэта символиста. Настоящая фамилия Белого была Бугаев. Отец его - Николай Васильевич Бугаев был деканом физико-математического факультета. С. ДЕМИДОВ: Все естественные нынешние факультеты входили в один физико-математический факультет. А. КОЗЫРЕВ: Бугаевская линия как-то связана с русской философией? С. ДЕМИДОВ: Да. Более того, вся школа до появления знаменитой школы теории функции Лузина-Егорова носила название в литературе философско-математической школы, потому что был очень силён философский акцент у представителей этой школы. Они всегда пытались понять математику, её место в общефилософском контексте. Философские корни московской школы очень глубоки. Московские математики - интересные философы. Тот же Бугаев - оригинальный философ, создатель собственной философской системы. Среди его прямых учеников такие люди как Павел Флоренский. А. КОЗЫРЕВ: Который был тогда ещё Павликом Флоренским, студентом. С. ДЕМИДОВ: Да, его студентом, и даже избрал себе дипломное сочинение на тему разрывных функций как элемента миросозерцания. Это была философско-математическая работа, и для Москвы это было нормально. Такая работа не могла появиться в Петербургском университете в то время, там сидели позитивисты, и для них подобный ход мысли был неприемлем. А. КОЗЫРЕВ: Такая идеалистическая, религиозная философия - тоже московский феномен. В Питере мы имеем неокантианца Александра Введенского и интуитивиста Николая Лосского, а вся философия Серебряного века процвела как раз в Москве: то ли москвичам идеализм ближе, чем петербуржцам. Так обстояли дела не только в философии, но и в социологии, а оказывается и в математики позитивисты заправляли. С. ДЕМИДОВ: Если мы немного отступим от чисто научной почвы, а посмотрим шире на культуру, то вспомните Гоголя и конфликт, который разрешился его знаменитым бегством в Москву. А. КОЗЫРЕВ: Для обывателя философия и математика - разные вещи, может быть, в одинаковой степени не нужные и отвлечённые от жизни, но если ты хочешь учиться философии, то идёшь по гуманитарной стезе, сдаёшь историю обществознания. Если хочешь учиться математике, то должен сдать экзамен по математике, что означает, что у тебя точный склад ума, техническое мышление. Как соединяется философия и математика? С. ДЕМИДОВ: Вспомним некоторые биографии выдающихся философов. Допустим, отец Павел Флоренский не собирался становиться математиком, но пошёл на математическое отделение физико-математического факультета, потому что, как и многие люди, которые собирались в то время заниматься философией, что для этого нужно хорошее понимание математики, что математика послужит им пропуском в этот мир философии. Человек - существо идеологическое, и все мы идеологизированы, даже если выступаем против тезиса об идеологизации. Когда человек выступает резко против, то это тоже своего рода идеология. А. КОЗЫРЕВ: Математика какое отношение к идеологии имеет? С. ДЕМИДОВ: Математика насквозь философична в своих основаниях. А. КОЗЫРЕВ: Лейбниц говорил, что если бы геометрические истины затрагивали интересы людей, то, наверное, они были бы предметом ожесточённых споров среди обывателей. Имеет ли математика какое-то отношение к идеологии, философии? Философия в XX веке была идеологизирована. В Советском Союзе философия была партийной дисциплиной, партийной наукой. Философия была макрксистко-ленинской, а другая - религиозная, идеалистическая ушла в эмиграцию. Иван Ильин в равной степени философ и идеолог белого движения. Или математика более нейтральна всё-таки? С. ДЕМИДОВ: Есть разные позиции. Один из лидеров москвичей Дмитрий Фёдорович Егоров, который был человеком религиозным и философствующим, раскладывал это на разные полочки: для меня религия и философия - это одно, а математика - совсем другое. Большинство москвичей так не смотрело на это. А. КОЗЫРЕВ: Но это не помешало его арестовать и посадить в 30-м году. С. ДЕМИДОВ: Он укладывал это на разные полки, но занимался и тем, и тем. Как раз его имяславские интересы, его религиозная позиция и стала причиной того, что его посадили. А. КОЗЫРЕВ: Недавно на русском языке вышла книжка Лорена Грэхэма и Жана-Мишеля Кантора «Имена бесконечности», двух иностранных учёных, которые написали её на французском языке. Они доказывают, что имяславие, учение о том, что имя божие есть бог, повлияло на становление математики, на теория именных множеств. Вы согласны с этой позицией? Это взаимосвязь религии и науки, которая утверждается не религиозными исследователями, которые пишут книгу с позиции агностицизма. С. ДЕМИДОВ: Авторы книги, известный американский историк науки Лоерн Грэхэм и французский математик и историк математики Мишель Кантор издали эту книгу на очень многих языках: сначала она вышла по-английски и французски, а потом разошлась в массе вариантов на других языках. Общий посыл книги я тоже разделяю - философия, безусловно, играет большую роль в формировании математических идей, математического мира. Я не согласен только с тем, что имяславие сыграло особую роль в развитии математики в Москве, отнюдь нет. Основные персонажи, которые делали математику в Москве в рамках знаменитой школы теории функции Егорова-Лузина, вовсе не имяславцы. Лузин к имяславию никакого отношения не имеет. Но, разумеется, сама философичность подхода москвичей сыграла роль в выборе тематики. Почему они выбрали тематику, которую культивировали французы в конце XIX века, Борель? Потому что они увидели в ней теорию разрывных функций и стали её развивать. Так что здесь на лицо влияние философии на математику. А петербуржцы, позитивисты, смотрели на занятия москвичей, как на пустое, говорили, что это не математика, а философия. А. КОЗЫРЕВ: Я читал переписку Лузина с Флоренским, и оттуда видно, что даже мировоззренчески Флоренский чуть ли не спас его от самоубийства, потому что в период первой русской революции Лузин испытывал кризис, ему казалось, что он занимается ерундой, наукой, а тут идут уличные бои, история движется вперёд - как можно заниматься наукой, когда происходит революция, надо выйти на улицу? Это породило страшный конфликт в его душе, и именно Флоренский убедил его, что он занимается своим делом. С. ДЕМИДОВ: Вы правы. Флоренский был один из тех людей, кто сыграл позитивную роль. Но главную роль играл его собственный учитель, Дмитрий Фёдорович Егоров. Понимая, что Лузин - человек с довольно неустойчивой психикой, это не редкость среди людей такого склада, людей эмоциональных, и он отправил своего ученика в Париж заниматься математикой, понимая, что его место в Москве, что его могут затянуть во всякого рода революционные авантюры. Более того, он узнал, что под кроватью Лузина его друзья прячут листовки, прокламации, тираж. Когда Егоров это узнал, то сказал, что надо его спасать и отправить в Париж. А. КОЗЫРЕВ: У нас сейчас тоже политизированное время, и вопрос стоит ли ходить на занятия, когда так интересно на площади, на Майдане или ещё где-то, наверное, ставят перед собой многие молодые люди, можно покидаться, пошвыряться чем-то. Мы это уже проходили в XX веке, и век спустя начинается тоже самое. С. ДЕМИДОВ: Это в нашем национальном характере, к сожалению. А. КОЗЫРЕВ: У нас есть от Александра из ФРГ сообщение: «Заслуга Холмогорова ещё и в том, что его идеи и энергия были в том, чтобы создать математические классы в средних школах по всему СССР. Его аксиоматическое определение вероятности и сегодня в немецких учебниках математики присутствует». Такое расширение математики, отбор талантливых ребят, детей было заслугой Холмогорова. Я знаю, что Холмогоровский интернат при Московском университете был открыт, который скоро получит новое здание на новой территории. Может, с сентября уже начнут свою работу новые корпуса. С. ДЕМИДОВ: Математики в России и в Москве в частности всегда, даже занимаясь высокой наукой, обращали серьёзное внимание на проблемы средней школы. Когда Холмогорову исполнилось 60 лет, будучи в прекрасной форме, он резко прекратил занятия математикой как полем творчества и стал заниматься проблемами средней школы. Он считал, что это очень важная вещь - математика как предмет, который помогает вырастить будущих физматчиков и как средство воспитания человека вообще, воспитания его интеллекта. А. КОЗЫРЕВ: Как преподающий математик, профессор МГУ, удовлетворены математической подготовкой студентов? Я понимаю, что на мехмат идут одарённые и заинтересованные в математике студенты, но в принципе современная школа обучает математике или уже опустили руки и сказали, чтобы лучше лопаты брали, математики не надо. С. ДЕМИДОВ: Уровень приходящей молодёжи уровень упал. Но всё-таки на мехмат идут люди, имеющие склонность к этим предметам. Более того, мехмат занимается отбором молодёжи по всей стране, пытаясь привлечь наиболее талантливых к занятиям математикой, чтобы они приехали на факультет и продолжали свою учёбу там. Здесь особенного рода контингент, но в целом, конечно, направленность нынешней школы пытаются переформатировать. Раньше считалось, что нужно вырастить гармоничную личность, чтобы он мог самостоятельно мыслить, хорошо выражать свою мысль, хорошо её изложить и написать. Сейчас такой цели никто не ставит. А. КОЗЫРЕВ: Не понятны цели изучения математики? Понятно, что в первом или четвёртом классе ребёнку не стоит объяснять, ради чего он учит алгебру, но старший школьник уже задаётся вопросом: нужна ли мне биология, математика, химия, обществознание. Для чего нужна математика? Чтобы научиться считать или чтобы какие-то более высокие функции человеческого ума развить? С. ДЕМИДОВ: Математика - это хорошая школа мышления, человек учится правильно мыслить. Математика сегодня окружает нас во всём, в каждой мелочи нашей жизни, мы не всегда себе отдаём отчёт в этом. Допустим, без хорошей математики, без открытия Николая Ивановича Лобачевского неевклидовой геометрии дальше не было бы большой геометрии, а, следовательно, и теории относительности, специальной и общей, и так далее. Тогда мы не имели бы такой простой вещи как навигатор. Согласование времени на спутнике и здесь, внизу, на машине, которую ведёт шофёр без теории относительности был бы невозможен. Неевклидовая геометрия Лобачевского была открыта в 20-е годы ещё XIX века оказывается чрезвычайно важной в практическом отношении. Сегодняшний мобильник не мог бы работать без очень большой математики XX века, например. А. КОЗЫРЕВ: Может, надо подумать о популяризации математики, чтобы рассказать о ней людям не языком формул, которыми люди учатся решать в школе, а языком философии, которая объясняет, что такое число, относительность, какие закономерности? Недавно министр образования и науки Ливанов на встрече с президентом и студентами физтеха заявил, что надо отменить кандидатский экзамен по истории философии и науке. Студенты обратились к нему и спросили, зачем им философия, если они физикой занимаются? Ливанов сказал: да, давайте отменять. Может, экзамен по математике и физике тоже в школе отменить, ведь это сложно? Не каждому дано, и сейчас уже порог ЕГЭ, который считает, что математика сдана, до абсолютного минимума опустился, до 20 с чем-то баллов. Можно сдать ЕГЭ по математике, совершенно не зная математики. Или надо стараться привить вкус к математике? Что-то пытаются сделать современные учёные, чтобы донести до молодого поколения представление о том, зачем нужна математика? Вы замечательно говорили о навигаторе и мобильном телефоне. С. ДЕМИДОВ: Конечно, современные учёные обеспокоены такой ситуацией, и по этой причине делаются попытки разумным способом популяризировать саму науку. Замечательный опыт был произведён Математическим институтом имени В. А. Стеклова РАН. Они выпустили замечательную книжку, коллектив отдела занимался популяризацией математики. Участвовали в этой книге наши крупнейшие математики, и там простым, человеческим языком, без формул, пытаются объяснить обывателю важность математики в повседневной жизни, что математика окружает нас повсюду. Томография, допустим, простая вещь, которая теоретически зиждется на аппарате довольно тонкой, хитрой математики XX столетия. Все эти вещи совершенно необходимы для воспитания полноценного человека, гражданина. А. КОЗЫРЕВ: Пишет снова Александр из Германии: «Фундаментальная физика немыслима без философии, логика же - начальная часть философии. Уверен, что надо ввести в старших классах средней школы предмет «логика». Что Вы думаете по этому поводу?» С. ДЕМИДОВ: Сегодня, к сожалению, программы организованы таким образом, что сокращаются преподавания таких дисциплин, без которых невозможно развивать человека дальше, таких как математика. Во-первых, нужно восстановить нормальное положение таких наук как математика и физика в средней школе. Что касается логики, то это более тонкий вопрос, потому что та дисциплина «логика», которая существовала ещё в старой советской школе, уже не выдержала испытанием времени, её нужно совершенно иначе преподавать. А. КОЗЫРЕВ: Это была аристотелевская логика, формальная. Ведь этот предмет ввели, когда Сталин пригласил на заседание правительства профессора Асмуса Валентина Фердинандовича, чтобы тот объяснил министрам, что значит мыслить логически, это было в 1946 или 1947 года. Асмуса забрали, он думал, что его везут в тюрьму, а его привезли в Кремль. Молотов вёл заседание правительства, Сталин попросил объяснить министрам, что такое логика. После этого логика была введена, сначала экспериментально, а потом был написан учебник. Я с Вами соглашусь, что такая логика, может, и не нужна в школе, которая изучает аристотелевские силлогизмы. Но ведь дети не умеют аргументировать, говорить даже. С. ДЕМИДОВ: Уметь говорить, уметь писать - это великая задача словесников, уроки литературы на это должны быть нацелены, и для этого надо давать максимум времени. Что касается математики, то она и должна учить человека мыслить, что из чего следует, как нужно правильно строить силлогизм. Это должно быть задачей уроков математики. А. КОЗЫРЕВ: У нас два факультета: механико-математический и философский, и на обоих есть кафедра логики. Значит есть определённые пересечения в предметном поле математики и философии, может, несколько по-разному логика изучается. Была Софья Александровна Яновская, которая участвовала в революции, была эсером где-то на юге, и она создала мощную традицию изучения математической логики в Московском университете. С. ДЕМИДОВ: Что касается математической логики и логики традиционной, философской, такая замечательная фигура как Лосев, наш отечественный философ эти вещи очень тонко чувствовал, и его мысли чрезвычайно важны для сегодняшнего дня. А. КОЗЫРЕВ: Такая прикладная функция математики, которая выражает себя в социологии, различных социологических опросах, в составлении различного рода рейтингов, который сейчас становятся всё более популярными. Рейтинг университетов - надо войти в топ-100 или топ-5, как Вы к этому относитесь? Выполняет ли здесь математика какую-то прикладную функцию или становится идеологией, потому что именно нашим чиновникам-позитивистам кажется, что всё можно посчитать математически? С. ДЕМИДОВ: Зачастую, когда используют в таких случаях как бы математику, на самом деле, по большому счёту математика даже не используется, это чистая спекуляция. Тот же вопрос о рейтингах или индексе цитирования, импакт-факторах и прочих такого рода вещах - служат ли они чему-нибудь позитивному? На мой взгляд, нет, и не только на мой. Когда с этим вопросом обратились к Международному математическому союзу, там вышла целая книга «Игра в цифирь», потому что такого рода оценки трактовать на разумном языке, что они означают, это следующая ступенька. Как правило, эта трактовка не выдерживает никакой критики. В частности, книга показывает, что игра в цифирь приводит к необъективным результатам, нельзя оценивать научную продукцию при помощи такого рода библиометрических данных. А. КОЗЫРЕВ: Если сегодня это уже императив, во многих университетах заключаются эффективные контракты, люди должны столько публикаций: не важно, где они это пишут, главное - где они это печатают и насколько высокорейтинговы эти журналы. От этого зависит их судьба, зарплата, ставка. То, что Вы говорите, математики говорят, что это не правильный способ, ложный способ оценки, почему же этому придаётся сегодня такое большое значение в стране, в это вкладываются деньги? Почему все помешались на рейтингах? С. ДЕМИДОВ: Чиновник о себе многое возомнил, он пытается вторгаться везде, в частности, и в руководство наукой. Везде должны быть сообщества экспертов. А. КОЗЫРЕВ: Нам звонят. Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Сергей Алексеевич. Не для кого не секрет, что если у нас не будет армии и обороны, нас сомнут. А без математики наша оборона может существовать или нет, на Ваш взгляд? И второй вопрос: с точки зрения логики общественно-политический строй, который есть сейчас, отвечает нашим же внутренним философским воззрениям, которые существуют в обществе? С. ДЕМИДОВ: Без учёных математиков не могла быть создана ни атомная бомба, ни наш ракетный мощный потенциал. Безусловно, без математики, как науки, без большой физики не может развиваться военная отрасль - это очевидно. По этой причине один из государственных приоритетов государства, которое хочет процветать и развиваться, необходимы физико-математические науки, науки вообще и правильный взгляд на мир, который должен формироваться у каждого ребёнка, он включает в себя и философское осмысление вопроса. У нас нет альтернативы: если мы хотим иметь хорошую оборонку, хорошую индустрию, то должны иметь хорошую науку и хорошую школу. А. КОЗЫРЕВ: Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Остались какие-нибудь проблемы Гильберта нерешёнными? С. ДЕМИДОВ: Да, остались. Например, проблема о нулях дзета-функции Римана. А. КОЗЫРЕВ: Думаю, слушатель нас поймёт, но не все в средней школе это проходили. Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Виктор, Подмосковье. Благодарю за эфир. Давайте сделаем так: кому нравится математика, ему надо больше, пусть занимается, а кому не надо - два плюс два хватит, без математики прожить можно. Классы, которые любят математику, соединим, и будет более плодотворное изучение математики, а других, кто похуже, другой создадим коллектив. А то им навязывают, дочка говорит: «Мне не нужна математика, мне и так хватает». А. КОЗЫРЕВ: Можно дойти и до вообще отсутствия. С. ДЕМИДОВ: Нужно обучать математике точно также, как изучать русский язык и литературу всем, даже если человек не умеет связно написать пару предложений. Но он должен этому учиться. А уж тот, кто вообще не может - что делать, всегда были люди, которым было трудно учиться, но школа - есть школа, и там есть необходимый минимум дисциплин, которые нужно изучать, как следует. А то, что ученики бывают разные - вопрос другой. А. КОЗЫРЕВ: Нам не пишут учителя математики, интересно, слушают ли они нас, и что бы они сказали относительно этого вопроса. Мне кажется, что человек, не знающий математику, попадает в ситуацию Буратино в Стране Дураков, Кот Базилио и Лиса Алиса ему легко объясняют, что 40 и 40 - это рубль 40. Рейтинги, которыми нас загружают наши чиновники, что-то вроде философии Кота Базилио и Лисы Алисы. Человек, не задающий себе вопрос, как эти рейтинги делаются, в чём механика статистических подсчётов, оказывается в плену этих искусственных математических демонстраций. Я не знаю, согласитесь Вы со мной или нет, но меня это беспокоит как человека, работающего в образовании и постоянно слышащего про рейтинги университетов, куда надо наши ведущие вузы ввести, хотя не понятно, по каким параметрам эти рейтинги составляются. Из бюджета России выделяются огромные деньги, вкачиваются не понятно во что, а потом оказывается, что ни один из университетов в эти рейтинги не входит, потому что они составлены по чужим правилам, по чужим основаниям. Как здесь быть? Продолжать играть в рейтинги, наукометрию или поискать другие правила игры? С. ДЕМИДОВ: На мой взгляд, нужно искать другие правила игры, свои. Наукометрия в применении к каждому научному исследователю означает, что он перестаёт заниматься наукой, потому что времени у него уже нет. он начинает поднимать свой рейтинг, импакт-фактор, перед человеком ставится искусственная цель. А. КОЗЫРЕВ: Я бы спросил радиослушателей: доверяют ли они рейтингам политиков, СМИ, учебных заведений, когда отдаёте туда своих детей? Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Алексей, Москва. Читал статью американских учёных, которые говорят, что единственная продукция, которая развивает мозг - это мясо и математика. И второй вопрос: у меня много знакомых ребят, которые из-за физики или математики не смогли получить высшее образование. С. ДЕМИДОВ: Я отвечу на вторую часть вопроса. Вы абсолютно правы: если человек очень плохо учился по математике и не может выдержать никакой математический экзамен, это не значит, что у него должны быть перекрыты дороги к высшему образованию. Нужно организовать всё так, чтобы человек, который ужасно учился по математике, может заниматься чистой историей или другими вопросами. Это вопрос самой организации приёма человека в вузы, это другой вопрос, и он должен быть тактично и разумно разрешён. А. КОЗЫРЕВ: Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня Владимир зовут. Мне кажется, что дополнительной поддержкой русской математической школы мог быть инженерный состав, люди, закончившие институт и не востребованные на производстве в связи с кризисом. На мехмате есть трёхгодичный инженерный поток, но там цены-то бешеные для обучения математики, они не соответствуют затратам. Ладно, физики, но 200 с лишним тысяч для человека, который не работает, мог бы заняться математикой в это время, денег у него таких нет, а востребованность в этой профессии есть, предположим. Нельзя ли поговорить с Садовничим, может, он создал бы приоритет для математиков, чтобы сохранить русскую математическую школу? А. КОЗЫРЕВ: Думаю, говорить надо с министром образования и выше. С. ДЕМИДОВ: Финансовое положение мехмата МГУ, вообще МГУ скверное. Безусловно, государство должно принимать какие-то меры, это должно быть их заботой, одной из первых. Мы уже сказали сегодня, что если хотим иметь хорошую оборонную промышленность, то должны иметь хорошее высшее образование, хорошую школу, и как раз на это нельзя жалеть деньги. Откуда их брать? Я думаю, наша страна богатая, и если правильно распорядиться богатствами, то такие деньги можно найти. А. КОЗЫРЕВ: Здравствуйте. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, меня зовут Екатерина. Сегодня состоялся математический праздник в МГУ для детей 6-7 классов. Моя старшая дочка каждый год участвовала, младшая сегодня. Мы не могли пройти к университету - такое количество людей было, около 4,5 тысяч. Думаю, что это может быть положительный момент, какая-то часть осознаёт, что без математики не прожить. А. КОЗЫРЕВ: Пойдут на математику, как на Серова пошли? Третьяковскую галерею штурмом взяли, двери сломали. Может, на математический факультет хлынет народ? С. ДЕМИДОВ: Хотелось бы на это надеяться. Не всё так мрачно. Когда наши представители ездят по России и отбирают талантливых ребят, то видят, что они есть, они хотят заниматься математикой и занимаются ею. Есть молодые люди, которые блестяще оканчивают физико-математический факультет. Грустно другое: когда человек защищает хорошую диссертацию, мы можем взять его на факультет, но на такую жалкую зарплату он не может идти, если у него есть жена, дети, он снимает квартиру. А. КОЗЫРЕВ: Я думаю, что таланты у нас будут, главное, чтобы это поддерживалось, причём адресно, конкретному человеку, а не на закупку чего-то. Спасибо, до новых встреч, давайте пофилософствуем.

Подробнее читайте на rusnovosti.ru ...