Подводную лодку К-19 заложили в Северодвинске в 1958 году. Она принадлежала к лодкам "проекта 658". Эти атомные подводные ракетоносцы стали детищем холодной войны: стране требовались носители баллистических ракет, чтобы уравновесить аналогичные американские разработки.

Новая АПЛ несла три баллистические ракеты с ядерной боевой частью и обладала достаточной автономностью, чтобы выполнять задачи в любой точке планеты.

При спуске со стапелей бутылка шампанского, которую по традиции бьют о борт, не разбилась с первого раза. К морским суевериям стоит относиться с долей здорового скепсиса, но приходится признать, что за недобрым предзнаменованием последовало множество настоящих аварий. Впрочем, тут приходится винить не столько злую судьбу, сколько торопливость при постройке. Лодку строили в три смены, практически без перерывов. Рекордные сроки ввода в строй на практике означали ещё и неизбежную неряшливость при постройке. Первые неприятности начались ещё на этом этапе: из-за пожара сильно обгорели двое рабочих.

Во время первого же пуска реактора случайно превысили допустимый уровень давления в нём. Обошлось без катастрофы, но эту историю замели под коврик. Ради тщательной диагностики проблем реактора пришлось бы срывать все сроки. К тому же реактор получил во время испытаний новые повреждения.

Как бы то ни было, лодку ввели в состав флота и укомплектовали экипажем. Командиром субмарины стал Николай Затеев, командовавший подводными кораблями с 1954 года. Первым заданием К-19 стало участие во флотских учениях "Полярный круг". Она должна была проскользнуть через заслон советских же субмарин на пути её движения, всплыть и отстреляться по полигону. В районе Шпицбергена её должны были условно перехватить дизельные подлодки. 18 июня субмарина вышла с базы в Западной Лице и двинулась в Атлантический океан.

Ночь 4 июля 1961 года застала К-19 в 70 милях от острова Ян-Майен. Это клочок суши, затерянный между Норвежским и Гренландским морями. После четырёх часов утра вахтенный обнаружил резкое падение давления воды в одном из двух ядерных реакторов. Впоследствии выяснилось, что на одном из датчиков давления возникла течь. Государственная комиссия установит, что это произошло из-за нарушения технологии сварочных работ при постройке лодки.

Чем было чревато происходящее? Реактор работает нормально за счёт непрерывной подачи воды к активной зоне реактора. При её отсутствии реактор стремительно перегревается и разрушается. Система охлаждения реактора вышла из строя. Из-за утечки воды заклинило циркуляционные насосы. Активная зона реактора быстро и неконтролируемо разогревалась. К-19 оказалась в ситуации, хуже которой сложно что-то придумать: работает только один реактор из двух, второй разрушается буквально на глазах, помощи нет и в любом случае она не сможет успеть прежде, чем произойдёт катастрофа. В случае разрушения реактора погибал экипаж, а мир ждала громадная катастрофа: радиоактивные элементы утекли бы прямо в океанские воды.

На субмарине объявили о радиационной опасности. Офицеры собрались на короткое совещание. После обмена мнениями капитан Затеев и команда пошли на крайние меры. Один из старших офицеров, капитан 3-го ранга Юрий Повстьев, предложил заливать водой активную зону аварийного реактора. Для этого моряки решили попытаться соорудить нештатную систему охлаждения своими силами. Затея сама по себе рискованная, но вдобавок требовавшая, чтобы члены команды работали в зоне действия радиации. Позднее дублирующая система охлаждения станет стандартом, но на К-19 её пришлось устраивать впервые. Из средств защиты у моряков были только противогазы.

"Мы оказались просто психи!" — замечал позднее Затеев. В течение часа шла подготовка: субмарина всплывала, готовили сварочный аппарат и генератор. Затем люди пошли в реакторный отсек.

Входящих встречало голубоватое сияние — это светился от радиации водород. Вскоре водород начал спонтанно возгораться — однако огнетушители были приготовлены заранее, так что начавшийся было пожар быстро сбили. Матросы и офицеры работали в облаках удушливого пара. Люди получали убойные дозы радиации и превращались в развалины буквально на глазах. Старшему аварийной команды, лейтенанту Борису Корчилову, было 23 года, выполнять наиболее опасную работу в реакторном отсеке он вызвался сам. Сохранился диалог между ним и Затеевым: "Ты знаешь, на что идешь?" — "Да, товарищ командир" — "Ну так с Богом".

За своё мужество Корчилов заплатил самую высокую цену. Когда он вышел из отсека и сорвал противогаз, его тут же начало рвать. Несколько человек быстро повалились с ног с симптомами лучевой болезни. Повстьев, предложивший план спасения лодки и руководивший монтажом трубопровода, сам получил тяжёлое отравление. Смертельные дозы получили ещё несколько моряков. Своей жизнью они купили победу над собственным реактором. Через полтора часа после начала работы аварийная система охлаждения начала функционировать.

Некоторые члены экипажа потеряли голову от ужаса. От Затеева требовали затопить лодку и эвакуироваться на Ян-Майен. Затеев сумел успокоить паникующих, но велел утопить в море большую часть имевшегося на борту стрелкового оружия, оставив только пять стволов для себя и старших офицеров.

Вскоре у Затеева возникла ещё одна проблема: на этот раз дала течь смонтированная система охлаждения. Ещё три моряка ушли в реакторный отсек, но им удалось быстро заварить пробоину.

К-19 всё же не была одна во вселенной. Сообщение об аварии в реакторе приняла другая субмарина — дизельная С-270 капитана Жана Свербилова. . Свербилов оказался самостоятельным и решительным командиром. Приняв сигнал бедствия, он немедля вышел на помощь, не тратя время на совещания и попытки выпросить разрешение у начальства. Благо погода была хорошей, волнения не было, так что уже через 4 часа Свербилов оказался в районе, где боролась за жизнь К-19. Лодки просигналили друг другу ракетами. Люди, не занятые на борьбе с реактором, стояли на лодке. Поскольку основная рация на К-19 вышла из строя, одной из первых просьб Затеева стало обеспечение связи. Кроме того, Свербилов, разумеется, принял на борт получивших крупнейшие дозы радиации — 11 человек. Облучённую одежду выкинули за борт, моряков обрабатывали спиртом. В это время Свербилов… получал разнос от командования флотом. Капитану обещали страшные кары за то, что он самовольно покинул район учений.

Свербилов попытался взять К-19 на буксир. Это оказалось не по силам его менее мощной лодке. Однако командование флота, по крайней мере, уже разобралось, что происходит: через сутки после аварии подошли ещё две субмарины. Началась массовая эвакуация людей. Секретные документы тащили в мешках. Чтобы не переносить на другие лодки заражённую одежду, морякам пришлось эвакуироваться в костюмах Адама.

Последними на К-19 остались шесть человек, включая Затеева. Под утро они перебрались на одну из "дизелюх". Подлодки двинулись к базе — навстречу уже высланным надводным кораблям. В это время радио разрывалось от радиограмм разной степени важности: врачи давали советы, контрразведку интересовали причины аварии…

Дополнительный риск создавала портящаяся погода. Когда подлодки с облучёнными моряками вышли к эсминцам, на море уже было изрядное волнение. Боевые корабли плясали на волнах как игрушечные. Кое-как им удалось состыковаться и перетащить часть людей по трапу. Затем лодку и миноносец начало бить друг о друга, так что субмарине Свербилова повредило борт. Домой спаситель вёл лодку с креном.

Вскоре на субмарину прибыла специальная команда — естественно, в полноценных защитных костюмах. Её задачей было оценить состояние лодки и возможность вывести её домой.

В течение полутора часов новоприбывшие перемещались по отсекам вымершей субмарины. Освещения не было: использовали только фонари. К счастью, никаких утечек на борту не обнаружили. Радиационный фон был высоким, однако выводы обнадёживали: лодку можно спасти. К-19 отбуксировали в Западную Лицу.

Действия экипажа во время аварии правительственная комиссия признала правильными. Многих участников борьбы за спасение К-19 и мира вокруг наградили. Правда, некоторых — посмертно.

После аварии умерли восемь моряков, включая предложившего выход из ситуации Юрия Повстьева и старшего аварийной команды Бориса Корчилова. Всего облучены были 42 человека. Информацию об этом происшествии десятилетиями хранили в секрете, обстоятельства трагедии стали известны лишь в 90-е годы. Николай Затеев больше не командовал подлодкой и служил на штабных должностях на берегу. Он оставался на флоте до 1986 года, а позднее одним из первых рассказал историю событий на К-19. Капитан умер в 1998 году.

Сама лодка вернулась в состав флота. Однако происшествия буквально преследовали её. К-19 пережила пожар с человеческими жертвами и столкновение с американской субмариной. Оставшееся время службы лодка ходила с невесёлым прозвищем — "Хиросима". В 1990 году её вывели из боевого состава флота, а в 2003-м — утилизировали. .

Подробнее читайте на life.ru ...