фото показано с : rusnovosti.ru

Д. НАДИНА: Дарья Надина в студии. Наш гость, который наконец-то появился в нашей студии - Александр Акопов, президент «Академии российского телевидения». Здравствуйте, Александр Завенович! А. АКОПОВ: Добрый день! Д.

НАДИНА: Мы в последние дни все с поп-корном наблюдаем за историей вокруг программы Киселёва. Были сведения, были такие сообщения от наших французских коллег, что, якобы, Киселёв и его журналисты переврали слова людей, которых опрашивали во Франции, неправильно всё это перевели сознательно. Уже здесь подключился и Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец». Они успешно подрались с Дмитрием Киселёвым заочно, на страницах изданий. А. АКОПОВ: Да. Д. НАДИНА: А мы, значит, кушаем поп-корн и смотрим, чем дело кончится. Вы в этом споре на чьей стороне? А. АКОПОВ: У меня здесь нет никакой стороны, поскольку я достаточно давно занимаюсь нашим делом и пришёл к выводу, что поверхностность - это черта, характеризующая прессу и телевидение, и не только российское. Если посмотреть замечательных товарищей наших с французского телевидения, уверен, что там найдётся достаточное количество поверхностных материалов точно так же. При желании любой журналистский материал можно таким вот образом препарировать. Это, всё-таки, не научный доклад, где требуется строгая система доказательств, и, тем более, не обвинение в суде. Так что дальше - это уже вопрос имени каждого журналиста, автора, какую степень поверхностности он себе позволяет и под чем он готов подписываться. Поэтому спорить здесь бессмысленно, и я не думаю, что принципиально Киселёв что-то сказал совсем против истины, точно так же, как и не уверен, что люди, которые с ними спорят, никогда нигде ничего не подкручивали в тех текстах, которые. Д. НАДИНА: Всё так, и, собственно, в МК об этом тоже было. Право на ошибку имеет каждый. Здесь, конечно, вопрос: это ошибка или это сознательная ложь. А. АКОПОВ: Нет, это не ошибка, это системная ошибка, то что называется в математике, системная ошибка, она всегда, просто в силу. Например, смотрите, мы пришли с Вами поговорить о телевидении. Если к этому слишком серьёзно отнестись, то кто-то может решить, что за время с 17:36 до 17:55, которое у нас есть, можно поговорить о телевидении. Это не так. Для того, чтобы серьёзно поговорить со мной о телевидении, у Вас должно быть в распоряжении хотя бы часов 8 подряд, а у меня должны быть соответствующие материалы и так далее, и так далее. Поэтому, к сожалению, формат новостей, формат информационной журналистики, подразумевает, что зритель и слушатель получает какую-то основную информацию, получает, вообще говоря, пищу для размышления. А если он хочет уже докопаться до истины как таковой, желательно поработать самостоятельно и посмотреть на тему глубже. Поэтому я никому не советую переживать в первую секунду на тему того, что он услышал или увидел по телевидению и радио, потому что, если копнуть, всё оказывается иногда не столь остро. Некоторые вещи, наоборот, оказываются острее, чем на самом деле. Д. НАДИНА: Александр Завенович, подождите, ведь Вы опытная акула этого бизнеса, Вы же прекрасно знаете, что последний опрос «Левада-центра» говорит о том, что 85% населения нашей страны получают новости и сведения из телевизора. В последние годы ещё процент тех, кто, благодаря слухам наполняется информацией, растёт, 24% - это тоже такое свидетельство, сигнал времени. А. АКОПОВ: Да, степень доверия к телевидению очень велика. Д. НАДИНА: Вот. Они слушают. Васька слушает, ужин свой ест, а потом на работе обсуждает: «Ах, эти французы, ах, эти мигранты», - и так далее, далее, далее. Но не нужна ли какая-то? Какую ответственность надо возлагать на нас, на информационных журналистов, если мы врём, и, если мы понимаем, что мы врём? А. АКОПОВ: Смотрите, прежде всего, мне кажется, что нужно аудитории время от времени объяснять, что мы врём не потому, что мы хотим врать, а именно из-за формата, из-за того, что всё спрессовано, информация часто приходит ровно в том виде, в котором пришла. В таких случаях обычно ссылаются на источники и говорят, что по сообщению товарища Пети произошло то-то. Д. НАДИНА: Это уже искусство - выбрать сообщение от Пети или сообщение от Иванушки. А. АКОПОВ: Да, совершенно верно. Дальше всё равно зритель на интуитивном уровне понимает: здесь пошла информация, а здесь пошла аналитика. То есть фраза: «Петя сказал то-то, он нехороший человек», - имеет две части: «Петя сказал то-то», - это информация, а «Он нехороший человек», - это аналитика. И переход от информации к аналитике, мне кажется, любой нормальный человек воспринимает, и он понимает, что это вроде как факт, а это, вроде как, уже его интерпретация. Поэтому, понимаете, мы не можем исходить из того, что зритель - он не компьютер. Я, например, очень люблю такую категорию - профессиональный зритель, например, в сериалах. Профессиональный зритель сериалов прекрасно может понимать, что произойдёт, как только эта героиня выйдет за дверь и зайдёт в другую. Есть точно так же профессиональные зрители новостей, которые прекрасно понимают эти различия в нюансах, интонациях и так далее. И никакой паники здесь возникать не должно. Самое страшное, что может сделать средство массовой информации - это призвать людей, не дай бог, к какому-нибудь непосредственному действию, например, выйти на улицу и что-то сделать. Вот это опасно, действительно. Но, к счастью, эти вещи оговорены законами, и, в общем. Д. НАДИНА: Да, то есть Ваша старая статья есть на эту тему. А. АКОПОВ: Да, в общем, журналисты, в основном, так, слава богу, не поступают. Д. НАДИНА: Иначе Роскомнадзор впаяет нам. А. АКОПОВ: Слава Богу! Д. НАДИНА: Да, слушайте, это одна сторона. А с другой стороны, процент тех, кто телевизор не смотрит, тоже довольно большой. Конечно, это ерунда по сравнению с теми, кто смотрит. Но всё равно эти люди есть. И это же модно, сказать: я уже 15 лет не смотрю телевизор. Мне с гордостью многие мои знакомы об этом заявляют. А. АКОПОВ: Но это враньё, Вы же понимаете. И это, мягко говоря, преувеличение. Д. НАДИНА: Вы сами как считаете, сколько нужно смотреть телевизор? Сколько часов в неделю, в год, в месяц нужно смотреть телевизор так, чтобы оставаться нормальным человеком? А. АКОПОВ: Это зависит от предпочтений. И я стараюсь смотреть телевизор и читать прессу столько, сколько возможно. Это моя жизнь и мой поток, в котором я живу. Люди выбирают для себя разные темы, скажем так, для того, чтобы оставаться в курсе, что происходит в мире. Полчаса в день достаточно, а иногда и пяти минут, если у Вас не хватает времени. В зависимости от того, какой формат Вам нравится. Есть люди, которым достаточно посмотреть «Время» или «Вести». Есть люди, которые с удовольствием смотрят, например, «Россию 24» 24 часа в сутки и им не хватает, и они ещё смотрят. Д. НАДИНА: Это же извращенцы настоящие. А. АКОПОВ: Да, но есть такие люди. Я, кстати, один из них, я бы с удовольствием смотрел. Д. НАДИНА: Слово «извращенцы» уместно здесь? А. АКОПОВ: Нет, конечно, потому что, в общем, это - я бы сказал, как говорят медики, вариант нормы. Д. НАДИНА: Да. А. АКОПОВ: Так что тут всё нормально. Вот, поэтому, всё-таки, к счастью, то, что вещают наши средства массовой информации, рассчитано на людей с мозгом, не обязательно тренированным в политологических или социологических академиях. Но я к тому, что, всё-таки, каждый человек, воспринимая информацию, должен понимать, что те поступки, которые он совершит, и те мнения, которые он у себя в голове сложит, - это уже его ответственность. Д. НАДИНА: Киселёв получил «ТЭФИ» в прошлом году за свою программу, и не в первый раз, кстати, получил «ТЭФИ». Александр Акопов сразу облился водой в этот момент. А Вы, как президент «Академии российского телевидения», имеете прямое отношение к «ТЭФИ» и к тому, кому эту награду будут вручать? А. АКОПОВ: Не прямое, потому что у нас там система многоступенчатая, и это результат некоего общего голосования. У меня не вызывает совершенно никаких вопросов, почему и за что он получил «ТЭФИ». И, надеюсь, не будете спорить, что это программа авторская, там присутствует свой взгляд на вещи, своя интонация. Я уже не говорю о том, что это многим нравится, многим не нравится, но, как правило, там серьёзные вещи как раз. Д. НАДИНА: Там вещи серьёзные, про ядерный взрыв там очень серьёзно, я помню, рассказывали. А. АКОПОВ: Они вызывают полярные мнения. То, что он делает спектакль вокруг информации - это одна из форм существования информации. В общем, само по себе это замечательно. И ещё раз подчёркиваю: он подписывается своим именем и фамилией под тем, что он говорит. Поэтому он абсолютно готов к тому, что к нему будут вопросы. И на эти вопросы он вполне в состоянии ответить, и как взрослый человек, и как ответственный журналист. Д. НАДИНА: Премию «ТЭФИ» много лет подряд даже иногда получала Марианна Максимовская за свою программу информационную, которую она делала на «Рен-ТВ». В 2014 году программа перестала существовать. И после этого Киселёв стал получать «ТЭФИ» за свою программу. Слушайте, у них же разные подачи. Я просто хочу понять, как вы выбираете. А. АКОПОВ: Кстати, подачи. Д. НАДИНА: То есть окрас совершенно разный. Когда получает одну номинацию один раз телеканал «Дождь», а в следующий раз это получает «Первый канал», вечерние новости, то хочется разобраться, как вы выбираете, как происходит выбор. А. АКОПОВ: Тут нет ничего загадочного, это общее голосование тех людей, которые в данный конкретный год или сезон допущены к этому голосованию. Это определяется всеми телевизионными каналами, которые являются учредителями. И я лично к своим собственным «ТЭФИ» отношусь с огромным уважением, потому что я знаю, что людям абсолютно всё равно, кто я там в этой «ТЭФИ», выполняю я какие-то функции или нет, я не могу повлиять на голосование, никто не может повлиять на голосование. Это так устроено, к счастью. Поэтому для меня лично это, безусловно, самая почётная профессиональная премия. Больше того, мы долго бились, чтобы не было никакой второй, третьей, пятой телевизионной премии. Она всего лишь одна. Д. НАДИНА: Если смотреть на лауреатов «ТЭФИ» разных лет, понимаешь, что там, в общем-то, пул один примерно, он просто распределяется, то есть тот же самый «Ургант» - у нас, действительно, очень мало классных вечерних шоу, поэтому вполне себе логично, что «Ургант» довольно часто получает эту статуэтку. Малахов тоже получал. А. АКОПОВ: Да, конечно, а как иначе? На самом деле, программ на телевидении очень много, каналов много. Никому никто не мешает сделать ещё одно классное шоу. Но пока Ургант делает это шоу, и он там лучший, или Малахов, он будет получать «ТЭФИ» до тех пор, пока не появится кто-то другой. Д. НАДИНА: Гораздо интереснее «ТЭФИ-регион», потому что все прекрасно понимают, что со СМИ в регионах очень плохо из-за этой формулировки. Как же это называется? Договор с администрацией, когда администрация заключает договор с телеканалом или с газетой. А. АКОПОВ: Скажите, а все могут понимать неправильно? Вы сказали: «Все понимают, что СМИ в регионах плохо». Д. НАДИНА: Подождите, у нас региональные СМИ, большинство СМИ региональных, они напрямую зависят от регионального бюджета и финансируются администрацией города. А. АКОПОВ: Во-первых, не большинство, а примерно меньше половины, потому что в каждом регионе есть и частные СМИ. Во-вторых, даже те СМИ, которые финансируются государством. Д. НАДИНА: По муниципальному заказу. А. АКОПОВ: Местными бюджетами - это вопрос о той степени свободы, о которой могут журналисты договориться с теми, кто их финансирует, потому что, скажем так, умному руководителю региона всегда можно объяснить, что, дружище, если мы всё время будем разговаривать только о тебе, причём, исключительно в положительном ключе, то такое средство массовой информации просто никто не будет слушать. А средство массовой информации, которое никто не слушает, оно как бы и не существует, оно бесполезно. Кстати, так поступало советское телевидение. Уж им-то было работать, наверное, потяжелее, чем сегодняшним, там сбежать совсем было некуда. И, тем не менее, умные руководители советских средств массовой информации, они всегда объясняли в ЦК КПСС: ребят, если мы будем показывать только Брежнева, то нас не будут смотреть, а нам нужно, чтобы нас смотрели, вам нужно, чтобы нас смотрели. И это тот самый совершенно справедливый аргумент, под которым редакция в состоянии проводить любую достаточно последовательную редакционную политику. Говорить о том, что всем журналистам во все времена жилось весело, вольготно, они могли хозяина послать на фиг, и ничего им за это не будет - такого не было, нет и, надеюсь, не будет никогда. Д. НАДИНА: Старожилы региональной прессы с восторгом рассказывают про 90-е годы, когда можно было пойти работать либо в СМИ губернатора, в газету губернатора, либо в газету главы города. И они постоянно между собой дерутся, дают денег больше и больше, и они достают, чёрным пиаром занимаются, вообще всё просто, просачивалось абсолютно всё на странице. А. АКОПОВ: Да, и именно это время вошло в историю как время так называемого развала и бандитизма и так далее. Д. НАДИНА: Но для журналистов было весело. А. АКОПОВ: Я не сомневаюсь, что, когда тебе приносят денег с одной стороны и с другой, то продать душу, безусловно, можно в ускоренном порядке. Это, в общем, многим удавалось тогда. И есть люди, которые по этому тоскуют. Нормальные люди, которые любят свою профессию, стараются денег брать где-нибудь в нейтральном месте. Д. НАДИНА: Это где? А. АКОПОВ: Например, у себя в редакции таким образом, чтобы понимать, что эти деньги пришли от того, кто смотрит, от рекламы. И это важно, потому что реклама - это и есть основа свободы прессы. Если у тебя есть реклама, тогда тебе не нужно брать деньги у губернатора. Д. НАДИНА: А много ли у нас телеканалов так существует? А. АКОПОВ: Все. Д. НАДИНА: Все телеканалы на рекламе. А. АКОПОВ: Конечно. Д. НАДИНА: И от государства, от денег государства не зависят. А. АКОПОВ: Нет, конечно, нет. Есть каналы, которые получают какие-то дотации, это, например, государственные каналы получают на канал «Культура» или на «Спорт» какие-то вещи. Д. НАДИНА: А разве «Россия» не получает? А. АКОПОВ: «Россия» получает все основные деньги от рекламы, точно так же, как «Первый канал», точно так же, как «НТВ» и все остальные. Поэтому телевидение продолжает оставаться, к счастью, адекватным своему зрителю. Потому что, если зритель рекламу не смотрит, канала нет. Вот, кстати, в интернете не всегда такая ситуация, там куча всяких источников, которые, на самом деле, даже имеют якобы большую аудиторию. Но почему-то никто не собирается размещать там рекламу. Загадка, но которая очень легко разгадывается. Это так называемая некачественная аудитория. Если в телевидении мы точно знаем, что человек посмотрел рекламу, он посмотрел её в этой точке, между этим и этим. Д. НАДИНА: Между первым таймом и вторым. А. АКОПОВ: Да. И это, и это - там, где он посмотрел рекламу - это была качественная телевизионная программа. Значит, перед экраном в момент показа рекламы сидел вменяемый, нормальный человек, представляющий собой определённый срез общества. А в интернет, там, где даже большая аудитория, это всё располагается между таким и таким, что этому человеку в итоге и продавать ничего не хочется, потому что он производит впечатление сумасшедшего, а не нормального представителя общества, который участвует в экономической жизни путём покупок различных товаров и услуг. Д. НАДИНА: К разговору об этом. Смотрите, телеканал «Дождь» - один из таких телеканалов, который в интернете только. Вот, кстати, мне сложно даже, не особо в голову идёт, кто у нас ещё только в интернете так распространяется. Всё-таки остальные, и «РБК» - по кабельным сетям больше. А. АКОПОВ: Да, существует тоже, и так, и так в формате. Я не знаю, где у него больше аудитория. Может быть, в интернете больше. Д. НАДИНА: Тут просто сегодня Павел Лобков написал, и это активно обсуждается сейчас, что ему надоело работать скоморохом и продавать подписки, он больше этим не хочет заниматься, поэтому уходит. Вот он, значит, устал и измучился. А. АКОПОВ: Обидно. Д. НАДИНА: Да. А вообще нужно как-то государству поддерживать такие? Они же называют себя независимым телеканалом. А. АКОПОВ: Нет. Д. НАДИНА: Почему? А. АКОПОВ: Потому что от государственной поддержки, вообще говоря, так, чисто теоретически, вред, потому что государственная поддержка нивелирует поддержку зрителя, а средство массовой информации существует не для государства, а для зрителя. Поэтому реклама или платная подписка - это единственный нормальный способ существования средств массовой информации. Я надеюсь, что в ближайшие 10-20-30 лет всё телевидение и все серьёзные интернет-источники, и даже радио станут платными. И вот это и будет нормальная ситуация. Тогда можно будет меньше зависеть от рекламы, которую все, конечно же, не любят, хотя, я надеюсь, что она до конца не исчезнет. Но, конечно, средства массовой информации имеют потребителя, и именно потребитель должен платить за их существование. Д. НАДИНА: Вы надеетесь или это прогноз от Вас такой? А. АКОПОВ: Это прогноз. Д. НАДИНА: 20-30 лет? А. АКОПОВ: Да. Д. НАДИНА: А зритель-то готов? А. АКОПОВ: Может быть, даже быстрее. Скажем так, я работаю с сервисом «Медиатека», который показывает достаточно сложные американские материалы, которые могут быть только платные. Аудитория постоянно растёт. Д. НАДИНА: И аудитория ворует, к тому же. Многие сериалы можно буквально через день-другой посмотреть на других ресурсах. А. АКОПОВ: Это правда, но эта поляна сокращается. А поляна, где работают нормальные платные легальные сервисы, расширяется. Мы недавно общались на эту же тему с китайцами, уж где пиратство - так пиратство. Но у них там совершенно другие уровни смешных цифр. Скажем, аналогичный нашему сервис имеет 7 млн. подписчиков, что для Китая, конечно, маленькая цифра, но это гораздо больше, чем ноль, который у них был ещё пару лет назад. Так что это движение совершенно неизбежно. Понятно, что это вопрос такой, эмоциональный. И, конечно, не хочется платить за то, за что вчера не платил. Знаете, мы раньше за воду тоже не платили. Казалось, вот вода, речка течёт, как можно за воду платить? А потом выясняется, что это не просто вода и так далее. Д. НАДИНА: Скоро Вы и воздух так нам продадите, бедному народу-богоносцу. А. АКОПОВ: И за воздух мы итак платим тоже. Предприятия платят экологические налоги, государство платит по Киотскому протоколу. Все платят за воздух. Д. НАДИНА: У нас голосование традиционное. Вы поддерживаете Александра Акопова, президента «Академии российского телевидения» или вы против, вы не согласны с тем, что он говорит? Голосуем. Минута до конца. У меня ещё один вопрос к разговору о платности. Часто нам приводят в пример BBC, то, как на Западе платят люди, и прочее, прочее, общественное телевидение. Но у нас своим рублём пока не очень активно готовы люди голосовать. Опять же, история с «ОТР», которое вроде как должно быть общественным телевидением, а на самом деле тоже государством полностью финансируется. Как Вы думаете, у нас должен какой-то экономический сдвиг произойти, чтобы лишние были деньги-то на это всё? А. АКОПОВ: Это не экономический сдвиг. Д. НАДИНА: А как? А. АКОПОВ: Это психологический сдвиг. Психологический сдвиг, который заключается в том, что, знаете, если что-то плохо лежит, его можно будет украсть. Но, тем не менее, в кинотеатры все ходят за деньги, это же никого не удивляет. И только единицы пытаются перелезть через бабушку и попасть на сеанс бесплатно, да? Пока в интернете существуют такие правила, что можно украсть, люди будут брать, конечно же. Мне самому лень иногда платить. Д. НАДИНА: Воруете? А. АКОПОВ: Ворую иногда там, где плохо лежит. Д. НАДИНА: Мы это для анонса вырежем. Александр Акопов, президент «Академии российского телевидения» был в нашей студии. Вас поддерживает 20% слушателей, 80% против. А. АКОПОВ: Спасибо!

Подробнее читайте на rusnovosti.ru ...