Во время ежегодного медицинского обследования врач, пощупав мои тестикулы, произнёс слово "рак". Целиком фраза звучала не столь трагично ("Я не думаю, что это рак"), но отрезок времени между визитом к доктору и ультразвуковым обследованием, которое он назначил, заполнился нетипичными для меня раздумьями.

Я узнал, что выживаемость пациентов с раком яичка составляет около 95 процентов. Оставалось выяснить, буду ли я ходить с протезом, если потребуется провести орхиэктомию — операцию по удалению поражённого "шарика".

Перспектива потери тестикулы могла бы показаться мне пугающей, но в Интернете я прочитал о том, что одно здоровое яичко способно компенсировать отсутствие своего помощника и самостоятельно справиться с производством спермы и тестостерона. Даже в случае двусторонней орхиэктомии проблему можно решить с помощью гормональной терапии.

Я продолжил гуглить. Оказалось, что протезы яичек производятся только несколькими компаниями в мире, а цены на них в зависимости от типоразмера варьируются от 2500 до 3500 долларов США (без учёта стоимости операции). Я не знал, покрывается ли этот случай моей медицинской страховкой. Но, даже если бы покрывался, накоплений на моём страховом счёте вряд ли хватило бы на оплату всей суммы.

Боль утихла, как только я получил результаты обследования: припухлость на левом яичке являлась чем угодно, но только не раком. Конечно, я обрадовался, но вопрос протезирования всё ещё оставался открытым. Тогда я начал опрашивать своих знакомых на "Фейсбуке" в надежде на то, что кто-то из них сталкивался с подобной ситуацией.

Мой старый друг Джейми, с которым мы давно не общались, признался, что в 2001 году у него обнаружили рак яичка. Когда врач завёл разговор о протезе, Джейми подумал: что ещё за протез? Тогда доктор показал ему изделия компании Neuticles, которые имплантируют домашним животным, подвергшимся кастрации. Джейми расхохотался и отказался от протезирования.

К тому моменту, когда моему другу предложили поместить в мошонку имплантат, история искусственных яичек насчитывала почти 80 лет. Первый протез тестикулы был изготовлен из металлического сплава под названием Vitallium во время Второй мировой войны. В последующие 20 лет для этих целей использовались такие материалы, как люцит, плексиглас и полиэтилен. В 1960-х годах появились имплантаты из искусственного каучука, а к 1988 году стандартом были признаны изделия, изготовленные с использованием силикона.

Однако в 1992 году американское Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) запретило силиконовые протезы из-за оказываемого ими негативного влияния на соединительную ткань. К 1995 году их производство было полностью свёрнуто. Поэтому вплоть до начала нулевых единственным вариантом для тех, кто, как и Джейми, нуждался в искусственном яичке, были протезы для домашних животных.

Пол Турек, специалист по здоровью мужчин, практикующий в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско, рассказал мне, как его едва не лишили лицензии за то, что он предлагал пациентам "собачьи" имплантаты. В 1997 году Турек вместе с коллегами начал биться над решением проблемы искусственных яичек, и за пять лет они смогли разработать первый и единственный имплантат для людей, одобренный FDA. Новое изделие представляло собой силиконовую оболочку, наполненную солёной водой.

Джейми не успел воспользоваться изобретением Турека. Однако к тому моменту он уже жил со своей будущей женой, которая впоследствии родит ему двух детей, и супруга Джейми поддержала его решение не использовать имплантат. "Моя густая растительность скрывает отсутствие яичка от посторонних глаз", — смеётся Джейми.

В отличие от Джейми мой следующий собеседник, Оскар, перенёс орхиэктомию не из-за рака. В 2012 году вместе с друзьями он "запускал камни с помощью большой рогатки". "Снаряд" сорвался и угодил ему в промежность. В больнице сказали, что одно яичко придётся удалить. Врач предложил протезирование, но Оскар отказался. В течение какого-то времени он переживал на эту тему, но потом встретил любимую девушку и его интимная проблема не стала препятствием для их отношений.

Не стал прибегать к протезированию и Брайан. Ему, как и Джейми, поставили диагноз "рак яичка". После орхиэктомии встал вопрос об использовании имплантата, но Брайан сразу сказал "нет". По его признанию, на интимной жизни это никак не сказалось.

Орхиэктомия пока не была для меня насущным вопросом, но я не мог не думать о том, что на месте своих собеседников я бы выбрал имплантат. "Наше исследование показало, что протезирование — не только косметическая мера, — вторил моим мыслям Турек. — Мужчины с имплантатами чувствуют, что их жизнь наполнена смыслом".

Когда я рассказал Туреку, что мне было трудно найти людей с имплантатами, он объяснил, что многие пациенты тщательно скрывают факт протезирования. "Имплантаты очень популярны среди одиноких взрослых мужчин. Их использование снимает много лишних вопросов. Для женатых мужчин эта проблема стоит не так остро", — говорит врач.

Я связался с одним из пациентов Турека. Айвен потерял яичко из-за детской травмы. Сейчас ему 51 год, и вот уже 38 лет он живёт с имплантатом в мошонке. Старый протез начал терять форму, и потребовалось произвести замену. Айвен остался недоволен результатом после операции, которую ему сделала Национальная служба здравоохранения Великобритании, и в начале 2017 года он обратился к Туреку.

"Мне было 12, когда это случилось. Вопросом "ставить или не ставить" я не задавался. Я не хотел отличаться от своих одноклассников, оказавшись без трусов в раздевалке. Дети могут быть очень жестокими", — рассказывает Айвен.

Как один из немногих обрезанных мальчиков в своей школе я понимал Айвена как никто другой. И я бы тоже выбрал протез. Теперь я знаю это точно. .

Подробнее читайте на life.ru ...