фото показано с : vz.ru

В принципе, граждане имеют полное право подавать петиции и просить о прекращении какой-либо негодной практики. Как в индивидуальном («Я, Петров, требую»), так и в коллективном («Мы, Иванов, Рабинович, Завгородько, Хабибуллин, Гигиенишвили, etc.

, требуем») порядке. Ограничения на количество подписующихся нигде не зафиксировано, и коллективные заявления сейчас весьма распространены.

В принципе, граждане имеют полное право подавать петиции и просить о прекращении какой-либо негодной практики. Как в индивидуальном («Я, Петров, требую»), так и в коллективном («Мы, Иванов, Рабинович, Завгородько, Хабибуллин, Гигиенишвили, etc. , требуем») порядке. Ограничения на количество подписующихся нигде не зафиксировано, и коллективные заявления сейчас весьма распространены.

Летом с. г. писалось много коллективок по поводу острастки и вразумления участников московских протестов, пострадавших, по мнению подписантов, несправедливо. Осенью пишут заявления в жанре «Руки прочь от проф. Г. Ч. Гусейнова».

При этом неявно предполагается, что коллективка оказывает на адресата более внушительное действие. «Голос единицы тоньше писка. Кто ее услышит? Разве жена! И то если не на базаре, а близко», тогда как сводный хор слышим гораздо лучше.

При этом, однако, не учитывается, что различие тут не только в децибелах. При сольном выступлении автор что хочет сказать, то и говорит. Он, конечно, может не все сказать, что думает, но при этом он и не говорит того, что не думает. Просто взывает к милости в тех выражениях, какие считает более уместными.

Не то в коллективках, где почти всегда пожелания Иванова, Рабиновича, Завгородько, etc. не в полной мере совпадают с пожеланиями, изложенными в итоговом тексте. Поиск хоть наименьшего общего кратного, хоть наибольшего общего делителя даже и теоретически неизбежно искажает и упрощает все богатство индивидуальной мысли.

Тем более что на практике наименьшего общего кратного и наибольшего общего делителя никто особо и не ищет. Просто один инициатор составил текст воззвания, а остальные присоединяются к нему путем подписания. Если инициатор будет учитывать все соображения подписантов, до окончательного документа дело вообще не дойдет.

И это не только при гражданской активности наблюдается. В законодательных собраниях на практике происходит то же самое. Коллективная мысль по необходимости авторитарна.

Возможно, как раз поэтому иные следуют принципам акад. Капицы: «Отец отказался, сказав, что он никогда не подписывает коллективных писем, а если это надо пишет сам кому надо». А равно принципам проф. Преображенского: «Вы не сочувствуете детям Германии? Сочувствую. Жалеете по полтиннику? Нет. Так почему же? Не хочу». Для чего, правда, нужна немалая жестоковыйность.

Те же, кто ею не наделен в достаточной мере, подписывают, причем мотивы подписания бывает разнообразны:

а) личная человеческая приязнь к объекту защиты (сват, брат etc. );
б) никакой особой приязни, однако «это сукин сын, но это наш сукин сын»;
в) всегда приятно всучить щетинку власти роковой, всякий повод годится;
г) все подписали, и я подписал;
д) как хорошо, что все мы собрались вместе;
е) объект защиты дурак, но если у него будут неприятности, выйдет нежелательный прецедент, от которого в будущем может пострадать и не дурак;
ж) нам потребна абсолютная свобода;
з) все сказанное и содеянное им чистейшее добро;
и) возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке;
к) не подпишу на меня люди моего круга нехорошо посмотрят и при случае припомнят.

#{related}И так далее. То есть почти всякая коллективка складывается из широчайшей гаммы соображений. Единой позиции на самом деле нет, а есть собрание мотивов от совершенно идеалистических до совершенно цинических. Порой сочетающихся друг с другом в разных причудливых комбинациях. Тем более что и звания подписантов бывают весьма занимательными: «интерим-менеджер», «человек, но который очень любит русский язык», «фелинолог», «членкиня ПЕН-Украна, лекторка, редакторка», «водитель, носитель языка», «независимый (!) журналист с 30-летним стажем работы на Би-би-си», «гражданин мира», «эксперт-криминалист, полковник милиции».

Немудрено, что человек мрачный ощущает себя объектом откровенной манипуляции и придерживается позиции Капицы Преображенского. «Без меня».

Что же касается охлажденного исследователя данного общественного явления, то, конечно, подписанты-активисты, верные принципу «где NN, там борьба, где борьба, там NN», вызывают мало интереса. Энтузиаст, служащий каждой бочке затычкой да и бог бы с ним.

Действительно интересны не подписи, а зияния их отсутствие. Когда люди солидные, авторитетные и ничуть не охранители тем более крайние охранители, не удостоили своей подписью воззвание, презрев мнение своей референтной группы. Можно догадываться, чего им это стоило либеральный террор дело вполне серьезное, и человек, презирающий мнение своей корпорации и уклоняющийся от борьбы, рискует. Порой сильно.

#{author}Примеров таких зияний здесь не будет. Людям, возможно, и так непросто, и доносить по их либеральному начальству, что такой-то уклоняется от обязанностей честного (согласно либеральному парткому) человека, было бы неуместно. Тем не менее такое уклонение есть то самое солженицынское «Жить не по лжи» «Не напишет, не подпишет, не напечатает никаким способом ни единой фразы, искривляющей, по его мнению, правду; не поднимет голосующей руки за предложение, которому не сочувствует искренне; не проголосует ни явно, ни тайно за лицо, которое считает недостойным или сомнительным».

И то, что такие уклонисты есть в самых злачных кузницах и здравницах это весьма обнадеживающее в кампании с коллективками.

Теги:

либерализм

,

террор

,

сбор подписей

Подробнее читайте на vz.ru ...