фото показано с : aif.ru

Так случилось, что я оказался первым журналистом, который побывал на полигоне. Познакомился с командиром полигона Василием Вознюком. Его судьба, конечно же, была интересной и значительной. Сколько в его жизни было пусков? Десятки, сотни?

Писатель, журналист, лауреат Госпремии СССР:Каждый раз перед стартом (день свободный, так как идет заправка ракеты) мы ездили на рыбалку. Вместе с коллегами из разных стран, которые участвовали в создании аппаратуры для спутников. Эта традиция родилась спонтанно. Готовился к запуску спутник «Интеркосмос». Впервые на пуск приехали специалисты из Чехословакии. Чем занять их в свободный день? Я предложил организовать рыбалку. Командир полигона Василий Иванович Вознюк сразу же согласился. На следующий день спутник успешно вышел на свою орбиту, положив начало программе «Интеркосмос», в которой принимали участие ученые и специалисты социалистических стран. Это была одна из успешных и впечатляющих космических программ, которые были осуществлены в Советском Союзе. Ее начало было положено на полигоне Капустин Яр в Астраханской области, созданном 13 мая 1946 года.Легендарный генералТак случилось, что я оказался первым журналистом, который побывал на полигоне. Познакомился с командиром полигона Василием Вознюком. Его судьба, конечно же, была интересной и значительной. Сколько в его жизни было пусков? Десятки, сотни? Нет, их не подсчитаешь, потому что к стартам межконтинентальных нужно добавить и те ракеты, которые все называли «реактивными снарядами», — он упорно считал катюши прародительницами нынешних ракетных гигантов. За 1941 г. Вознюк получил три ордена боевого Красного Знамени. Немногие из офицеров, сражавшихся в те дни, отмечены орденами: в первый год войны их давали редко. В сентябре 1941-го майора Вознюка вызвали в Москву: разговор шел о новом оружии, которое вскоре поступит в армию. Так Вознюк был назначен начальником штаба группы гвардейских минометов частей Ставки Верховного Главнокомандования. «Реактивный университет» окончен за несколько дней. Уже 14 сентября катюши, тщательно замаскированные, вышли из Москвы на юг. Немцы начали охоту за ними, и поэтому и секретарь ЦК, а затем и Сталин так строго предупреждали о секретности нового оружия. Битва под Москвой, Сталинград, Курская дуга, Днепр... Несколько раз я пытался расспрашивать Василия Ивановича о боях на Западном фронте, но он традиционно говорил: «Было так трудно, что невозможно сегодня даже вспоминать». А потом добавлял: «Мы быстро научились воевать». Генерал-лейтенанту Вознюку, который так отличился на фронтах Великой Отечественной, грезились спокойные послевоенные годы. Новое назначение его огорчило. «Начальник испытательного полигона» — это ассоциировалось с артиллерийским стрельбищем, а среди строевых офицеров такая должность была не очень популярна. Мог ли Василий Иванович предполагать, что ему предстояло в ближайшее время заниматься очень интересной работой? В 1946 году он оказался в точно таком же положении, как и пять лет назад, когда со своими катюшами отправился из Москвы под Полтаву. Штаб, мастерские, столовые, жилье — в палатках. Утром, чтобы умыться, надо разбить лёд в ведре: вода замерзала. А весной начались песчаные бури. Песок был везде: в сапогах, в хлебе, в спальных мешках. В штабе его можно было застать лишь ближе к полуночи. Рано утром он шагал вдоль узкоколейки, спешил в «монтажный корпус» (огромную палатку, где работали конструкторы и инженеры), туда, где строили испытательный стенд для двигателей (его металлические конструкции вырастали над оврагом) и стартовую позицию. У стенда для прожига собрались специалисты. Ракета была «привязана» к металлическим конструкциям. Сооружение было довольно внушительным — 45 м ввысь, — да и стоял стенд над оврагом, куда должна была рвануться огненная струя. Первое чувство после включения двигателей — изумление. Люди словно остолбенели, пораженные мощью огненной струи, рожденной двигателем. Казалось, померкло все: степь, вечернее солнце, сам стенд. В глазах сверкала ярко-красная дуга, улетающая в овраг. Оттуда поднимались клубы дыма, и лишь это черное облако напоминало о залпе катюш. «Наша техника рождалась в годы послевоенной разрухи, — вспоминал Вознюк. — Каждый гвоздь, кирпич, кусок шифера был на счету. Но для нас выделяли все необходимое, ведь речь шла об обороне страны. Стране угрожали новой войной, капиталисты не предполагали, что советские ученые и специалисты смогут в очень короткое время создать ракетно-ядерное оружие». Первая ракета ушла легко, красиво. Чиркнула по небу как огненная стрела, только ее и видели. Все выбежали из землянок, из машин, спрятанных в овражке. Начали поздравлять друг друга. Королев стоял чуть в сторонке. Его глаза были полны слез. Вознюк подошел к конструктору: «С днем рождения, Сергей Павлович!» «Спасибо, — Королев обнял генерала, — такие дела, Василий Иванович, начинаем, такие дела...»Космодром Капустин ЯрОтсюда начинается космическая биография многих стран. Некоторые из них — только «мелькнули» в истории, а другие отсюда сделали свои первые шаги на околоземные орбиты и к Луне и планетам. Отсюда мы провожали в космос спутники социалистических стран, а также первый спутник Индии — «Ариабату», — космические аппараты Франции и других стран Европы. В конце 1960-х — начале 1970-х годов Капустин Яр превратился в полноценный космодром. Впрочем, у него была одна особенность: именно здесь боевые ракеты, созданные на «Южмаше» в Днепропетровске, в знаменитом КБ, которым руководил М. К. Янгель, приобрели сугубо мирную «профессию». При несложной переделке мощные боевые комплексы становились мирными. Это была «ракетная конверсия», и решающую роль в ней сыграл полигон Капустин Яр. На бывший очень секретный объект начали регулярно приезжать делегации ученых и специалистов из разных стран Европы и Азии. Программа «Интеркосмос» набирала обороты, чтобы в недалеком будущем передать эстафету Байконуру, откуда стартовали уже международные экипажи. В моей записной книжке хранится много записей бесед с учеными из разных стран, которые приезжали в Капустин Яр. Я приведу две из них. Доктор Д. Самарджиев: «Болгария — маленькая страна. Нам не под силу создавать собственные ракеты и спутники, и поэтому, казалось бы, Болгария должна стоять в стороне от космической дороги, по которой идут крупные страны. В рамках "Интеркосмоса" нам, болгарским ученым, предоставляются очень большие возможности. Это не только разработка аппаратуры и приборов, мы теперь можем обсуждать эксперименты, планировать их, обрабатывать полученные результаты...» Во время нашей беседы с доктором Самарджиевым в 1970 году мы не предполагали, что вскоре в космосе окажется первый болгарин: Георгий Иванов. Из беседы с доктором Я. Маршичеком: «Мы большое внимание уделяем прикладным задачам. Спутники "Интеркосмос" непосвященному человеку могут показаться далекими от земных дел. Но современная наука и техника не способны развиваться без знания процессов, идущих за пределами Земли. Ученые социалистических стран получили возможность исследовать ее "снизу" и "сверху". А это очень важно. Ученые моей страны не только используют и обрабатывают результаты экспериментов в космосе, но и принимают участие в создании аппаратуры, находящейся на спутниках. Такую возможность нам предоставили коллеги из Советского Союза». Во время этой беседы мы еще не предполагали, что Владимир Ремек вместе с Алексеем Губаревым отправятся в космический полет всего через восемь лет... Им будет доверено открыть серию полетов международных экипажей. А все начиналось на полигоне Капустин Яр.«Программа "Интеркосмос" — это бриллиант в космической кладовой драгоценностей», — однажды сказал Борис Николаевич Петров. Академик стоял у истоков мировой космонавтики, а потому его оценка точна и объективна. Жаль, что в наше время мы незаслуженно редко вспоминаем об этой программе. И послесловие Традиция с рыбалкой в канун пуска нарушилась лишь однажды. Был назначен новый командир полигона. Готовился к старту спутник с аппаратурой, созданной в Швеции. Я напомнил командиру о нашей рыбацкой традиции. Он отмахнулся, мол, все это выдумки, ему некогда заниматься такой «чепухой». На следующий день на наблюдательном пункте мы следили за стартом. Буквально через несколько минут после взлета ракета взорвалась... Это был первый и последний аварийный запуск по программе «Интеркосмос». Начальник полигона «признал свою вину», и с той поры традиция с рыбалкой на Ахтубе стала ритуальной. Впрочем, не знаю, сохраняется ли она нынче. К сожалению, давно не был на полигоне Капустин Яр, который отмечает в эти дни свой юбилей.Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Подробнее читайте на aif.ru ...