2018-2-8 13:25 |
Режиссер Иван Болотников, известный по фильму “Хармс”, получившему несколько международных призов, работает над картиной с рабочим названием “Пальмира” – о событиях в Сирии. Фильм должен выйти на экраны уже в будущем году, хотя сценарий пока не закончен и съемки еще не начались.
Вместе с российским продюсером Андреем Сигле ленту продюсирует звезда сирийских телесериалов Сулаф Фавакержи, для которой, как сообщил в интервью “Фонтанке” Андрей Сигле, будет специально написана роль. Фавакержи не скрывает, что поддерживает нынешнее сирийское правительство и высказывалась в защиту Башара Асада даже в 2011 году, когда его положение было почти отчаянным. По предварительным оценкам, бюджет картины – около 2 миллионов евро, приблизительно четверть этих денег обещало выделить Министерство культуры России.
Иван Болотников понимает, что его могут заподозрить в желании снять конъюнктурную пропагандистскую картину, но говорит, что хочет рассказать историю конкретного человека и членов его семьи, оказавшихся в водовороте сирийских событий.
– У вас очень интересный послужной список. Вы работали с Алексеем Германом вторым режиссером на съемках “Трудно быть богом”. Занимались документальным кино. Сняли фильм о Хармсе. И вдруг решаете снять картину о событиях в Сирии… О чем этот фильм?
– У нас есть несколько вариантов сценария. Работаю я с ростовским писателем Денисом Гуцко, мы соавторы. Мне второго “Хармса” снимать не хотелось, хотя от меня ждали чего-то такого. Я по первому образованию искусствовед, искусство, культура – моя почва. . . Но пока я еще молод, силы есть, хотелось пробовать совершенно другое.
Когда произносится слово "Пальмира", то сразу представляются концерт Гергиева, российские войска. А для меня Пальмира – это великий античный памятник
Однажды пришел к своим очень близким людям – это университетский мой профессор, византинист Ольга Сигизмундовна Попова и ее муж Юрий Николаевич Попов, энциклопедист, философ, друг Аверинцева. И вот мы сидим на кухне, и Юрий Николаевич протянул мне статью в "Новой газете", которая послужила в каком-то смысле толчком к решению снимать такую картину. Там была реальная история дагестанца, жена у которого убежала в ИГИЛ (запрещенная в России террористическая группировка. – РС) с тремя дочерьми. И это был совершенно готовый сюжет. Другое дело, что очень неожиданный для меня. Потому что я не мусульманин, ислам – совершенно не моя культура, и Сирия тоже, в общем-то, далеко.
Я вижу, что реакция очень разная на проект, на его название. Просто сейчас, видимо, до такой степени люди находятся в конфронтации друг с другом, что когда произносится слово "Пальмира", то сразу представляются концерт Гергиева, российские войска. А для меня Пальмира – это великий античный памятник, как нас учили в университете. Пальмира – это символ, великий символ гуманитарных ценностей. Вот, собственно, наверное, от этого название фильма: как Пальмиру ни уничтожают, она все равно в сердце, в памяти остается. Даже если она покалечена и разрушена частично. А главный персонаж – обычный человек. У него имя такое интернациональное – Артур. Мы сделали его по сценарию врачом-травматологом. И по разным причинам у него жена с дочерьми убежали в Сирию, в ИГИЛ. И он, узнав, где они находятся, туда бросается их вызволять, спасать. Потому что для него семья – это все, весь смысл его жизни. Он не герой, он обычный человек.
Но мне кажется, что такая простая история очень верно отражает то, что происходит сейчас в мире. Мир совершенно перевернут, все дрожит, границы меняются, люди ссорятся, имея разные политические мнения, воззрения и т. д. А на самом деле спасение в семье, спасение в том, чтобы попытаться уберечь родных тебе людей. Вот такой посыл фильма. В Дагестане Артур пытается подлаживаться под сегодняшнюю жизнь, но тут, что называется, жена не вытерпела. Дальше у него получается пройти все приключения в Сирии. Он попадает туда, находит свою жену. В основе своей вся фабула реажили два года назад. Да, такие истории были, одну из них публиковало и Радио Свобода. Была история Варвары Карауловой, которая сейчас осуждена и просит о помиловании. Но за это время очень многое в Сирии изменилось. Мощь ИГИЛ ослабла. Как-то это повлияло на замысел?
Обычные люди тоже туда бежали, думая, что там новая какая-то жизнь по шариату, по правилам
– И да, и нет. Дело в том, что вся эта история, она такая архаичная. Сбежавшая в Сирию жена Артура чем-то похожа на Медею. Думает, что найдет новую жизнь, а фактически губит своих детей. Ведь почему в ИГИЛ бежали люди? Туда стремились не только экстремисты, не только радикалы. Обычные люди тоже туда бежали, думая, что там новая какая-то жизнь по шариату, по правилам. Но сейчас мир такой, где простых ответов нет. То, что написано в шариате, тоже может толковаться по-разному. Я не политик. И Андрей Сигле тоже не политик. И мой соавтор Денис Гуцко тоже не политик. Эта история частная, но на фоне всех событий, которые происходят в мире. А время действия – несколько лет назад, когда “Исламское государство” было гораздо мощнее.
– Вас финансируют Минкульт, активная сторонница Асада. . . Насколько вы независимы в своей работе?
– Я давно перестал вешать на людей ярлыки. Все, что могу сказать: никто никакого давления на меня не оказывает. Я совершенно свободен, стучу по дереву, что и после интервью, которое вам дал, никто меня не будет ни к чему принуждать. В кино, как и в любом деле, очень важна команда. И здесь как было на “Хармсе”. Только, к великому сожалению, умер Владимир Светозаров, уникальный художник-постановщик, который должен был быть на этой картине. И он очень хотел, очень стремился в Сирию вместе со мной. Но вот не дожил. Но смысл в том, что команда собирается, надеюсь, хорошая. И в людях, которые в этом проекте, я вижу только положительное. Понятно, что мы не являемся специалистами по Сирии. Но те люди, которые нас встречают, на мой взгляд, хорошие. В конце концов, сниму я фильм, а они дальше пусть сами решают уже свою судьбу как страна. Мы все-таки делаем историю конкретного человека. Да и нелепо мне было бы отказываться от помощи. . . Там половина действия происходит в Сирии. Что, мне Сирию в Таджикистане снимать? А как-то так получилось, что возможность снимать именно в Сирии представилась. Соответственно, я только благодарен тем людям, кто отозвался помогать в этом проекте.
Выступление Сулаф Фавакержи на сирийском телевидении
– Перед началом активной работы над сценарием вы съездили в Сирию. Каковы ваши впечатления от этой поездки?
– Я отвечу, может быть, несколько наивно. Вот Андрей Сигле, композитор, человек остро чувствующий, а не только продюсер, на него, конечно, впечатление очень тяжелое произвели эти разрушенные города, которые мы там видели. А я режиссер и поэтому такой “железобетонный”. Мне очень люди понравились. Мне очень понравился народ, отношение. Мне 48 лет, то есть, соответственно, часть жизни я провел в Советском Союзе. Они в чем-то советские очень люди. Я это вижу. Многие из них получили образование в Советском Союзе или в России. Часть людей знает русский, смешанные браки встречаются. Я себя чувствовал как дома. Притом что понятно – другая страна, отчасти разрушенная, но народ очень устал от бесконечной войны. Могу только пожелать им всем, и я об этом постоянно говорю, – давайте как-то договаривайтесь, решайте миром всё это. Люди там уже устали от войны, – говорит режиссер и сценарист Иван Болотников.
В прошлом году Радио Свобода рассказало реальную историю дагестанца Артура Салихова, который в 2015 году ездил под Ракку, чтобы забрать оттуда своих дочерей, вывезенных его женой Разият в Сирию. Там Разият вышла замуж за бойца ИГИЛ, а ее новый муж написал Артуру Салихову и предложил приехать и вывезти дочерей, если он хочет. Артур через Турцию нелегально проник в Сирию, нашел бывшую жену и дочерей, а через несколько месяцев смог тайно вывезти их с территории, которая тогда контролировалась "Исламским халифатом". Что потом случилось с Разият, он не знает, да и не хочет знать. .
Подробнее читайте на svoboda.org ...
