фото показано с : metronews.ru

Сестра потерявшейся 16 лет назад жительницы Томска рассказала о разговоре с ней

38-летняя жительница Томска Юлия Семёнова скоро вернётся в семью. 16 лет назад она пропала, когда вышла из дома за семечками. С детства у неё были особенности развития, поэтому родственники надеялись, что она жива и просто не может сообщить, где именно находится её дом. Родные много лет верили в чудо, искали её до последнего. Они не знали, что Юлия всё это время находилась в красноярском психоневрологическом интернате. Репортёр Metro пообщался с Нелли Семёновой, сестрой Юлии, которая подробно рассказала о ней.

КАК ПОТЕРЯЛАСЬ

– Это был тёплый осенний день, – вспоминает Нелли. – Сестра вышла из дома за семечками. Бабульки продавали их недалеко от нашего дома. Обычно у Юли всегда была с собой бумажка, где мы прописали адрес, имя и фамилию Юли. Телефонов тогда не было – ни мобильных, ни даже домашнего. Видимо, она ушла в тот раз в лёгкой одежде, не было карманов, куда она могла бы положить бумажку...

По словам Нелли, сестра и раньше ходила гулять одна, но обычно возвращалась. А если нет, то её быстро находили всей семьёй.

– В тот день я приехала домой вечером, где-то часов в 5. Мама сказала, что сестры нет уже два часа. Я забила тревогу. Искали Юлю до позднего вечера. Обошли все места. где она могла быть – в магазине "Ласточка", на дворовой площадке, в спортивном комплексе через дорогу. Но её нигде не было. Тогда я написала заявление в полицию. И через месяц меня попросили подписать акт о том, что её не нашли...

Но в семье не отчаялись и продолжили поиски 22-летней потеряшки уже самостоятельно. Обыскали все теплотрассы, гаражи, прочесали лес – но никаких зацепок не было.

– Мы искали везде, подходили к лицам без определённого места жительства, вглядывались в их лица. В принципе, она была у нас очень приметной, если бы пропала где-то в районе, то, конечно, её бы увидели, сообщили нам. Но никто её не видел. Когда появился интернет, я отсмотрела все фотографии на программе "Жди меня", а 2 года назад обратилась в томский психоневрологический диспансер. Попросила, чтобы мне показали фото всех женщин, которые там были. Но мне отказали. Я теперь очень жалею, что не додумалась искать сестру среди пропавших детей. Оказалось, что её определили как несовершеннолетнюю, а я искала среди взрослых. Иногда, вечером, ложась спать, я молилась. Меня не крестили, но я обращалась к богу, просила, чтобы Юля нашлась, чтобы всё у неё было хорошо, чтобы она была здорова и жива (плачет).

Несмотря на то, что все попытки найти Юлию не приводили к результату, в семье продолжали верить, что она жива – никто не отчаялся.

– Мама, например, всегда в это верила. Нам говорили, что нужно признать её без вести пропавшей и даже умершей. Но мы не смогли. Хотя в плане поисков всё было очень тихо, даже слишком.

КАК НАШЛАСЬ

В пресс-службе ГУ МВД России по Красноярскому краю сообщили Metro, что поиски родственников Юли и установление её личности не прекращались все 16 лет. Сотрудники уголовного розыска, в том числе во взаимодействии с различными волонтёрскими организациями, распространяли ориентировки по всем регионам России.

"Сотрудники Управления по вопросам миграции проверяли лица 1980-1985 годов рождения со схожими данными, – говорится в сообщении. – Было найдено более 1000 лиц, подходивших под описание. Благодаря фотографиям пациентки диспансера и сопоставлению их с фотографиями, которые были в учётах пропавших без вести, полицейские идентифицировали личность девушки. Имена и фамилия родителей совпали с теми, которые она называла".

– На днях мне позвонила инспектор УФМС Наталья Владимировна, – рассказывает Нелля. – Спросила, ищу ли я родственников. "Да, Юлю Семёнову", – ответила. "Это же ваша сестра?" – уточнила инспектор. И тут же начала меня успокаивать, что с ней всё в порядке, что она жива и здорова. Ну, видимо, бог действительно есть на свете!

Так Нелля узнала, что сестра находится в психоневрологическом интернате в Красноярске. Вскоре она связалась с заведующей отделения, которая попросила её отправить фотографии родственников. Юля внимательно изучила снимки, но поначалу никак на них не реагировала – до тех пор, пока ей не показали фото с любимой собакой.

– А потом нам дали пообщаться с сестрой по воцап, – продолжает Нелли. – Говорили минут пять, может чуть больше. Старалась пробудить в ней воспоминания. Юля говорила: "Да, это помню!" Улыбалась, смеялась – искренне, она была счастлива. Сказала, что очень хочет вернуться домой! Я ответила: "Юля, мы тебя обязательно заберём, мы тебя очень-очень ждём. Мы верили, что ты найдёшься!" Она теперь постоянно спрашивает врачей, когда же за ней приедут. Заберём Юлю, как только ей сделают паспорт, уже написано заявление. Обещали сделать это быстро, до Нового года. Думаю, что сначала она переедет жить ко мне. Я так переживаю, что она снова может потеряться...

КАК ЖИЛИ

Юлия Семёнова росла в большой, многодетной семье. Она была ребёнком с особенностями развития – если в детсад девочка ещё ходила, то в школе уже не училась.

– Жили мы бедно, – вспоминает Нелля. – Отец Николай Григорьевич работал в автоколонне водителем, у него был грузовой автомобиль – сейчас отец на пенсии, у него есть заболевание. В каких-то важных жизненных ситуациях он мало участвовал. Мама Галина Васильевна трудилась на заводе, получала очень маленькую зарплату. Но могла принести с работы упаковку со сгущёнкой, колбасу. Это был для нас такой праздник! Ещё она приносила мешки с сахаром или мукой. К сожалению, два года назад мама умерла, так и не дождавшись дочки.

Нелли быстро повзрослела и, поскольку родители много работали, отвечала за всю семью. Ей нравилось общаться с Юлией, заниматься её воспитанием.

– Мы часто гуляли вместе, развлекались. Она очень любила животных. На кухне помогала, могла нарезать нам картошки или шарики покатать – галушки для супа. Обожала петь – когда включали телевизор или ставили пластинку, она часто подпевала. Своими словами, конечно. Некоторые из них она не выговаривала. Стеснялась этого. Понятно, что раз у неё были проблемы в общении даже с родными, то с чужими – и подавно. С нами она говорила короткими фразами, и то приходилось задавать уточняющие вопросы. "Сходила в магазин", "Была у тёти" – вот так она говорила. Мы от неё слышали по 3-4-5 слов, не больше...

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Психолог Ирина Парфёнова рассказала Metro, через что предстоит пройти родственникам Юлии.

– Им важно знать, что эмоции и поведение человека с психическим расстройством несколько отличается от того, как себя ведёт (и что при этом испытывает) здоровый человек, – сообщила Metro Ирина. – Может быть "притуплено" чувство привязанности, поэтому девушка вряд ли испытает тёплые чувства к родственникам, оказавшись у них. Впереди будет тяжёлый период адаптации, который в среднем длится 1-2 года. В этот период девушке понадобится много сил и терпения, чтобы привыкнуть к новым условиям жизни.

Тут родственникам важно обеспечить себя максимальной поддержкой (возможно, обратиться к психологу для моральной устойчивости, найти близких, с кем можно разделять переживания, заботиться о здоровье – сон, витамины, полноценное питание). Это обеспечит устойчивость и позволит доброжелательно относиться к девушке. Вести лучше себя спокойно и нейтрально, понимая, что рядом человек со своими особенностями и не требовать от него "нормального" поведения.

Подробнее читайте на metronews.ru ...