фото показано с : svoboda.org

За последние восемь лет, по данным Минобрнауки, количество родителей, лишенных прав, уменьшилось на 45% (с 74 492 случаев в 2008 году до 41 302 в 2016-м, более свежих данных пока нет). В Дагестане эта цифра упала в 3,5 раза (с 459 случаев до 128).

Ежегодно в России пропадает от 15 до 20 тысяч детей: их крадут на детских площадках и в роддомах, они сами уходят с незнакомцами или теряются в лесу.

Сестренки Малика и Милана вместе с их мамой Патимат Омаровой из Махачкалы ни в одну из этих статистик не попали, хотя по факту девочек похитили, а их маму лишили родительских прав. Больше года правоохранительные органы Дагестана ничего не делали, хотя были поданы десятки заявлений в различные структуры. Вернуть девочек домой Патимат удалось лишь в Верховном суде Дагестана – на этот момент она не видела дочерей уже больше года.

"Я везде была лишняя"

– Мама умерла, когда мне был годик. Отца тоже в живых нет, я его вообще никогда не видела. Воспитывали меня тетки: сначала я жила у одной в семье в Кизляре, потом у другой в Махачкале. Я везде была лишняя, и в итоге меня отдали в детдом, – рассказывает Патимат.  – После девятого класса я ушла учиться в сельскохозяйственный техникум, жила в общаге. Потом поступила в сельхозинститут, потому что там тоже койку давали.  

После выхода из детдома Патимат, как и других российских сирот, государство по закону обязано было обеспечить собственной квартирой. Но девушку в 2007 году лишь поставили в очередь на жилье, даже не обещая, когда в реальности ей его могут дать.

У него сразу началась паника, он заявил, что слышать ничего о детях не хочет, он к ним не готов и чтобы я делала аборт

– Я познакомилась с парнем, начали встречаться. Потом мы с ним стали жить вместе, он снимал комнату, работал. Его мама знала о наших отношениях, отец не знал. Парень мой иногда выпивал и поднимал на меня руку. . . И тут выяснилось, что я беременна, УЗИ показало, что будет двойня. У друга моего сразу началась паника, он заявил, что слышать ничего о детях не хочет, он к ним не готов и чтобы я делала аборт. Я отказалась, он орал, велел забыть его номер телефона. Институт пришлось бросить, я уехала к тете в Кизляр. Там устроилась сиделкой к пожилой женщине, ухаживала за ней. Все бы ничего, но она была очень тяжелой и постоянно жаловалась на своих родственников, прямо с утра до ночи, слушать это было невыносимо.  

Патимат вернулась в Махачкалу и нашла другую работу – снова сиделкой, у парализованного парня.  

– Мы жили в однокомнатной квартире. Мальчишка этот в 16 лет упал с горы и сломал позвоночник, нижняя часть у него была полностью парализована. Работала у него сколько могла, потом стало совсем тяжело, сильно болел живот и поясница, иногда сама встать не могла, – вспоминает Патимат.  – Когда совсем плохо стало, пошла в женскую консультацию, а меня оттуда срочно в больницу отправили, положили на сохранение. Через две недели начались преждевременные роды – девочки родились 17 декабря 2015 года, одна 2 кг, другая 2,2 кг, сначала мы в роддоме лежали, потом нас перевели в многопрофильную больницу.  

Куда она с малышками пойдет после больницы, Патимат не знала – идти ей с ними было некуда.  

– Я хотела договориться работать уборщицей в больнице, чтобы мы с девочками могли тут и дальше находиться, мне обещали помочь. Но потом ко мне в палату пришла Севиль и сказала, что я с малышками могу жить у нее, она мне с удовольствием поможет, – рассказывает молодая мама.

У Севиль Микаиловой подруга Патимат, с которой она жила вместе в общежитии, снимала потом комнату, девушка часто к ней приходила в гости. Севиль, по ее словам, их жалела, всегда поила чаем, называла чуть ли не дочками. У нее была собственная дочка, которая жила с родителями, других детей, по ее словам, она иметь не могла.

Работала с восьми утра до десяти вечера без обеда. Зато в любой момент могла сбегать домой, чтобы покорить детей и поменять им памперсы

Когда Севиль нашла Патимат в больнице и предложила переехать с детьми к ней в квартиру, та сразу согласилась. Она жила с девочками в одной комнате, пока не кончились деньги, отложенные ею на послеродовый период. Потом пошла искать работу рядом с домом, чтобы в любой момент можно было прибежать к малышкам. Устроилась на автомойку, делала химчистку машинам, работала с восьми утра до десяти вечера без обеда. Зато в любой момент могла сбегать домой, чтобы покорить детей и поменять им памперсы.  

– Документы на девочек я не оформила, потому что незадолго до их рождения родственники рассказали, что на самом деле у меня была другая фамилия, а тетя моя из Кизляра дала мне фамилию своего мужа. В общем, на тот момент я занималась переоформлением своих документов, – вспоминает Патимат.  – Весной и летом я неплохо зарабатывала, по 800–1000 рублей в день, сразу их отдавала Севиль. Она всегда говорила, что знает, где молочная кухня и продукты дешевле, поэтому отвечала за хозяйство, я ей во всем доверяла. Она сказала, что детей надо в поликлинику устроить, а без прописки этого не сделать. Поскольку она сама снимала квартиру, то предложила прописать девочек к ее родителям, мол, она обо всем договорится. Других вариантов у меня все равно не было, поэтому я согласилась. А Севиль потом сказала, что родители ее возражать начали и надо пойти к нотариусу, чтобы я написала отказную на детей, тогда ее родители их пропишут и никаких проблем не будет. Я сделала все, как она говорила.  А потом, осенью уже, доходы мои упали, машины мыли редко, больше 500 рублей в день зарабатывать не получалось, Севиль была очень недовольна и постоянно на меня ворчала, говорила, что денег ни на что не хватает, а ей надо платить по кредитам. В общем, она делала все, чтобы я оттуда ушла.

Патимат сняла комнату и пришла к Севиль, чтобы забрать детей. Но та ей их не отдала.   

– Я пошла в прокуратуру, полицию, органы опеки, везде написала заявления, что не могу забрать собственных детей, отказную у нотариуса я сразу отменила, конечно, – говорит Патимат. – Но шли недели, месяцы, а сдвига не было. Мне присылали какие-то отписки, которые я обжаловала, к детям Севиль меня не пускала вообще, я их просто не видела. На все мои заявления мне говорили "ждите ответа", несколько раз намекали, что, возможно, был бы другой результат, если бы я заплатила. Но платить мне было нечем.  

Севиль давно оформила детей на себя, став многодетной матерью-одиночкой, исправно получает на них все выплаты и забрала сертификат на материнский капитал

Не получив нигде помощи, Патимат пошла в районный суд Махачкалы. Уже в судебном процессе она узнала, что Севиль давно оформила детей на себя, став многодетной матерью-одиночкой, исправно получает на них все положенные выплаты и забрала сертификат на материнский капитал. Выяснилось, что она привела в ЗАГС двух своих подруг, которые подтвердили, что девочек Севиль родила сама дома, врачей не вызывали и вот теперь их просто надо зарегистрировать. И их зарегистрировали, написав в графе мать Севиль Микаилову.  

С самой Севиль Микаиловой поговорить не удалось, на вопросы Радио Свободы она не ответила. На суде она заявила, что жалела недоношенных малышек, которым нужна была помощь врачей и поэтому заботилась о них. Патимат, по ее словам, дочери были совсем не нужны, и она за ними не смотрела, пила, гуляла и мечтала их кому-нибудь продать. И районный суд, вопреки закону, который на стороне кровной матери, постановил оставить малышек у Севиль, хотя та сказала, что их не рожала, а работников ЗАГСа обманула.  

– Правоохранительные органы Дагестана – это такое болото!. . Если за тобой нет отца-мужа-брата-свата или у тебя нет денег, то никто палец о палец не ударит, чтобы хоть что-то сделать, коррупция на всех уровнях,– говорит адвокат Алиахмед Багиров.  – Пришла к ним одинокая беззащитная бедолага, с которой нечего взять, да кто ею будет заниматься, кому она вообще нужна?

По словам Багирова, в Махачкале в шутку улицу 29 Бакинских Комиссаров переименовали в улицу "38 московских следователей", которые работают в республике с начала года.  По данным врио главы республики Владимира Васильева, за те месяцы, что следователи в Дагестане, собрано материалов на более чем 100 руководителей разного уровня.  По результатам проверки комиссии Генпрокуратуры в Дагестане в отношении высших чиновников было возбуждено более 70 уголовных дел, в том числе против премьера и вице-премьеров республики.

– Патимат повезло, потому что в конце концов ей помогли порядочные люди, возмущенные всей этой историей. В Верховном суде республики ее поддержала Умма Мусаева из органов опеки, об этом деле узнали в аппарате уполномоченного по правам ребенка Дагестана, – говорит адвокат Багиров.  – К тому же Патимат к этому времени вышла замуж и новый муж захотел удочерить ее девочек, а его семья поддержала такое решение.  

Когда Верховный суд Дагестана постановил вернуть Малику и Милану родной матери, та не видела их уже больше года. Добиться того, чтобы против сотрудников правоохранительных органов, которые все это время ничего не делали, провели хотя бы проверку, как и против судьи, который вынес противозаконное решение, не удалось до сих пор.

Всем сиротам намекали, что надо бы заплатить, если что-то хочешь получить

– У нас было несколько историй в Дагестане, и все по одной схеме: всем сиротам намекали, что надо бы заплатить, если что-то хочешь получить, ничего просто так по закону там не бывает. Или дай сейчас, а мы тебе с квартирой поможем, или дадим квартиру, ты ее продашь и нам заплатишь, – говорит Алексей Головань из БЦ "Соучастие в судьбе".  – Цифры по всей стране на самом деле ужасные: больше 166 тысяч детей-сирот по закону имеют право на жилье, но не могут его получить, в последние два года из-за кризиса число выделяемых помещений уменьшилось. Ежегодно больше 30,5 тысячи исполнительных листов находится на исполнении у судебных приставов – что это за закон такой, если за его выполнением приходится обращаться в суд? Я часто хожу с сиротами в суды, иногда по восемь раз в неделю, и вижу как над ребятами там просто издеваются, не хотят ни во что вникать, выносят решения не в пользу сирот, а в пользу государства.  

С той же Патимат из Махачкалы этой истории бы не было, если бы ей вовремя дали положенную по закону квартиру

По словам Голованя, после принятия "закона Димы Яковлева", когда американцам запретили усыновлять российских сирот, на всех уровнях говорили, что "мы встали с колен и сами позаботимся о своих сиротах", но стало только хуже, поскольку "система вообще теперь не работает в их защиту".

– С одним парнишкой-сиротой из Ивановской области мы дошли до Верховного суда РФ, выиграли там, а ему дали такое жилье, что хоть рыдай – в совершенно убитой бывшей общаге, – рассказывает Головань.  – Был случай, когда парня поселили в жилье, сделанном из железнодорожных шпал. А недавно с девушкой-сиротой, мамой двоих маленьких детей, поехали смотреть выделенную ей квартиру, а там просто смрад – предыдущий жилец умер летом, его несколько недель никто не искал, трупным запахом пропахло буквально все, находиться там просто невозможно. С той же Патимат из Махачкалы этой истории бы не было, если бы ей вовремя выделили положенную по закону квартиру. Ей не пришлось бы ютиться у чужого человека, которая в итоге забрала у нее детей.

Антон Рубин, руководитель региональной общественной организации волонтеров Самарской области "Домик детства", говорит, что сироты ждут квартиры по 8–10 лет, получая их порой лишь в 30 лет.

Они бомжуют, скитаются по подвалам, подсаживаются на наркотики и алкоголь, их часто обманывают

– Они бомжуют, скитаются по подвалам, подсаживаются на наркотики и алкоголь, начинают воровать, попадая в итоге за решетку, их часто обманывают – таких случаев тысячи, можно сказать, что каждый второй, – поясняет Рубин.  – Далеко не во всех регионах есть организации, которые помогают сиротам, а многие выпускники о такой помощи не знают, потому что общественников даже не пускают в детдома – якобы там и так все хорошо, и никакой помощи организаций со стороны им не требуется.  

27-летняя Патимат Омарова говорит, что счастлива, потому что теперь ее девочки с ней. Они живут своей семьей, им помогают родственники мужа. А совсем недавно она получила однокомнатную квартиру на окраине Махачкалы, положенную ей как сироте от государства, холодную, без обоев и мебели. После выпуска из детдома к этому моменту прошло уже 10 лет.  .

Подробнее читайте на svoboda.org ...