фото показано с : aif.ru

Больше 30 лет односельчане избирали его главой села. Которое за эти годы стало респектабельным, удобным, современным. Разве что у калитки дома самого председателя дорога так и осталась без асфальта.

Больше 30 лет односельчане избирали его главой села. Которое за эти годы стало респектабельным, удобным, современным. Разве что у калитки дома самого председателя дорога так и осталась без асфальта. «Усё для людей... » – машет рукой на это замечание Георгий Ус.Тарочки с паслёномСудьба дала ему короткую фамилию и долгую, полную труда и людского уважения жизнь. Мыслимо ли, но первая запись в его трудовой книжке датируется 1939 г: «Колхозник колхоза «Труженик». А одно из первых воспоминаний дет­ства – отцовская порка. Гошка тогда стащил с русской печки пару пачек махорки... – Отец мою голову между ног зажал и по Макаренко меня отхлестал. Я ему дал клятву, что никогда в жизни курить не буду. И слово сдержал, – признаётся Ус. В их семье было девять человек, главным лакомством полувзрослого детства были тарочки с паслёном, которые пекла мать. Пока ведро паслёна не наберешь в колючих зарослях, о купании на озере и думать не смей. С той поры он эту ягоду на дух не переносит.А в 1942 г. 17-летнего Гошу Уса призывают в Красную армию, Родину защищать. Почти двухметрового парня с косой саженью в плечах берут служить в морскую пехоту. Вскорости, в самый разгар войны, «мор­ского волка» из колхоза «Труженик» награждают десятидневным отпуском домой. Случай редчайший для того лихолетья.Гошка служил честно, был хлопцем бесстрашным, зачастую первым сигал в воду с борта корабля при высадке десанта.Победу он встретил в Северной Корее. А вскоре после войны десантник Ус вернулся в родную Большеозёрку, пошёл работать в колхоз бригадиром полеводческой бригады. Его избрали председателем сельского совета, затем – председателем колхоза.– С людьми работать нетрудно, с ними просто надо разговаривать, видеть их, людей-то, и понимать, – убеждён председатель.«Врагов у народа нет... »Как-то двое братьев-трактористов схватились «бороться» тракторами, сцепились прицепами – кто кого перетянет. Первыми пали в той борьбе болты заднего моста одного из тракторов. Они были выдраны «с мясом». Время на дворе было сталинское, их отец, не глядя в глаза председателю, глухо спросил: «Сумку собирать?»Председатель Ус велел до вечера поломку исправить и работать дальше.– Понимаешь, это же молодость и пылкость. Хлопцы те уже седыми дядьками стали, а всё меня благодарят за тот случай. Тогда же «врагом народа» становились в минуту, у нас в селе за одну ночь одиннадцать человек арестовали. Рисковал ли я? Конечно. Но как-то об этом не думал, – улыбается он. Помолчав, машет рукой. – Врагов у народа нет, а вот шальных хватает!Свою судьбу он встретил в Большеозёрке – молодой фельдшер Люба приехала в их село после окончания Воронежского медучилища. Их первым семейным гнёздышком стала бывшая колхозная конюшня. В изголовье у молодых висели хомуты... – Жизня у деревни – как поле, без пахоты никак. Поэтому работал сутками, чтобы людям в глаза смотреть было не стыдно, – говорит Ус.«Мать родная!»Это любимая поговорка Уса! Более «солёно» выражаться он не любит. Ещё есть у него одна редчайшая нелюбовь – алкоголь. В свои 95 лет он так и не попробовал спиртного. Ни глотка!– Сроду к этому не тянуло, – режет он рукой воздух.В 1972 г. Георгия Уса выбрали председателем сельского совета родного райцентра Ивановка. Посреди села тогда стояло болото, больше половины деревенских погребов заливали грунтовые воды. А сельская власть решила разбить в селе настоящий парк. Под руковод­ством нового председателя стали его создавать – не без проблем. Деревья тут вообще сажали редко, местные улицы, кроме черёмухи и яблони-дички, ничего не знали. И вдруг – парк. Многие отказывались сажать деревья – мол, жили без них и ещё поживём.Тогда Ус говорил: хорошо, ты устал и не хочешь, я посажу деревья у твоей хаты. Ты только поливай их, пожалуйста. После нескольких таких посадок многим стало стыдно, что у их калитки деревья сажает председатель. Дело пошло. – Главное – сознание переломить, – убеждён Георгий Семёнович.Он дожил и до того дня, когда машину саженцев за ночь растаскивали по дворам, и к утру все деревья были уже посажены. За несколько лет в селе посадили 26 га парка, в котором 56 видов деревьев. Саженцы некоторых из них Ус привозил в своём пузатом портфеле с совещаний из разных концов Союза. В селе появился свой дендрарий, несколько экологических троп для школьников. Пионерские отряды соревновались за право посадить аллею в сельском парке.– Как-то приехала к нам делегация из Турции, веду их по парку. Вдруг один из них скидает тужурку и дышить, дышить глубоко так, как перед смертью. Мать родная! Я аж замер, а переводчик говорит, что такого воздуха они никогда в жизни не встречали, – вспоминает Георгий Семенович.В ивановском парке нет ни одной «дикой» дорожки, все ходят строго по аллеям. И тут земная смётка председателя проявилась: дорожки положили там, где были протоптаны тропки. Пошли народным путём. Несколько лет назад парк назвали именем Георгия Уса.– Георгий Семёнович, вы обессмертились, – говорю я ему, показывая на золотистую именную табличку. Он поглядел на меня хитрым прищуром и промолчал... Покаяние от японцевУ села с раздольно-русским именем Ивановка есть трагическая метка. В марте 1919 г. его практически полностью сожгли японские каратели. В том пожарище сгорело 232 человека – от грудничков до глубоких стариков. Столетие, минувшее с той поры, не зарубцевало рану.В 1995 г. в Ивановку приехала делегация ассоциации японских военнопленных во главе с её председателем Сайто Рокуро. Разговор вышел непростым. Были в нём моменты, когда переводчица испуганно замолкала. Японская делегация предложила заложить камень в центре села и установить на нём мемориальную табличку со словами покаяния.– А что такое камень в деревне? Собаки обоссуть – и усё, – простецки замечал Ус.16 июня 1995 г. в самом серд­це сельского парка был торжественно открыт скорбный монумент в знак покаяния от японского народа. На церемонию пришло всё село, от малого до старого. Прибыла большая делегация из Японии. Многие не могли сдержать слёз.– Веришь, после того дня как корка с души спала. Легче стало жить. Мы же усе люди, должны прощать и просить прощения, – говорит Георгий Семёнович.«В глаза смотрю честно... »Когда в 1986 г. страна боролась с повальным пьянством, трезвенник Ус был на передовой этой борьбы. И в том же необычном и хаотичном совет­ско-трезвом году село впервые за него не проголосовало. Три года он был рядовым пенсионером, потом к нему пришли ходатаи: «Георгий Семёнович, деревня гибнет... » Он снова пошёл на выборы. И снова победил.– Личная обида была, но судьба села для меня важнее, – искренне признаётся он.Когда разваливалась на части большая страна по имени СССР и рынок плотно вошёл в жизнь, приватизировали собственность быстрее всех те, кто был к ней ближе. Председатель Ус не по­смел в родной Ивановке обратить в свою собственность даже метр прилавка. Хотя мог бы.– Зато я в глаза людям смотрю честно, а это дороже любых денег, – мудро замечает он.Девять лет назад он стал советником губернатора. Казалось бы, тихая, общественно-почётная должность для пожилого человека. Но и это не про Уса. При мне в кабинет к нему пришли несколько человек с разными просьбами и бедами. К общественнику Усу, а не к властям различных уровней, которые и должны решать их вопросы. На мой «провокационный» вопрос: «А что вы идёте к Усу, он же теперь не председатель?» – одна из посетительниц простецки махнула рукой:– Он был и есть наш председатель, а всё остальное... А далее – не совсем печатно.

Подробнее читайте на aif.ru ...