фото показано с : aif.ru

«Я не боялась коронавируса, не понимала всей серьёзности ситуации. Пока не надела скафандр и не оказалась перед дверью «Осторожно, карантин!». Вот тут мне стало по-настоящему страшно…»

«Я не боялась коронавируса, не понимала всей серьёзности ситуации. Пока не надела скафандр и не оказалась перед дверью «Осторожно, карантин!». Вот тут мне стало по-настоящему страшно... »В мае прошлого года, в разгар первой волны пандемии, Ирина Шляхова пришла работать санитаркой в инфекционное отделение ногинской больницы, которое в кратчайшие сроки, как по закону военного времени, было перепрофилировано в ковид-госпиталь. С 22 апреля туда со всего Подмосковья привозили заражённых новым страшным вирусом. Был даже побит рекорд Коммунарки – менее чем за сутки в НЦРБ поступило 150 человек. Больных коронавирусом стационар принимает до сих пор. И все 10 месяцев там трудится Ирина Шляхова. По 12 часов в сутки: день – ночь – два выходных. И снова: день – ночь... Казалось бы, что тут особенного? В жутком 2020-м многим пришлось пересмотреть свою жизнь, привычки, заняться другим делом. «АиФ» тоже писал о подобных случаях. Но... Ирина – молодая, красивая. У неё зелёные глаза, фигура модели, рост 178 см и обаятельная улыбка. Ей бы по подиуму дефилировать в нарядах от-кутюр. А она добровольно пошла в «красную зону», чтобы выносить утки, менять памперсы, умывать и перекладывать больных. И просто им улыбаться. Светящиеся глаза ведь и через скафандр видно.Найти себя– Я была бы не против карьеры модели, – чуть смущаясь, признаётся Ирина. – Однако никто меня никуда не приглашал. Сама же стеснялась пойти в агент­ство – таких, как я, там много. Боялась, что откажут, что ничего не добьюсь. Потом я одна снимала квартиру в Москве, поддержать было некому. А теперь мне уже 29, и о модельном бизнесе, наверное, нужно забыть.В какой-то момент, по совету мамы, Ира думала поступать в медицинский. Но в 18 лет профессия врача ей показалась скучной. Сейчас, конечно, жалеет... Отучилась в филиале ­РГСУ в Электростали, получила диплом специалиста по социальной работе. Однако по профессии не работала ни дня.– Наша семья жила трудно. Брат взял кредит на квартиру, а платить нечем. Мама – продавец, папа – инвалид 2-й группы, не работал. Сам брат был инженером в авиакомпании, он и посоветовал: мол, девчонки знакомые летают, и ты попробуй... Несколько раз ей отказывали: то по возрасту не подходила, то ещё по каким-то параметрам. Ирина не сдавалась. Продолжала ходить на собеседования. И в 20 лет начала летать в «Транс­аэро» бортпроводницей. Мама поначалу переживала. А Ира легко привыкла к новому ритму жизни, смене часовых поясов и работе на ногах. Кредит довольно скоро удалось погасить.– Если бы мне в школе кто-то сказал, что я буду летать, не поверила бы. Никогда об этом не мечтала. Пошла от нужды. Но работа затянула. И атмо­сфера в коллективе была хорошей.Спустя 4 года АК «Транс­аэро» прекратила своё существование. Ира ушла в «Россию». Летала ещё 1,5 года. И вдруг – новый поворот. Ирине стало казаться, что она исчерпала себя в профессии. Когда случались задержки вылета и все сидели на борту, пассажиры показывали Ирине билеты, задавали вопросы. Она поняла, что хочет изучить авиа­цию с другой стороны: как готовится полёт, как устроена работа в аэропорту... Не сразу, но повезло – без нужного опыта её всё же взяли представителем Utair во «Внуково».– Оказалось, это так сложно – решать проблемы на земле. Поначалу всё время сидела с красным лицом. Боялась пассажиров, боялась вопросов. У одних багаж пропал, у других задержка рейса. А ты не всегда знаешь, что ответить. Но это тоже замечательный опыт: нести ответ­ственность, принимать решения. В небе так же. Просто на земле умственная нагрузка больше.Через год Ирина ушла и оттуда. Появился молодой человек, они стали жить вместе... «Случилась любовь, я думала, это серьёзно и всё будет хорошо, верила человеку. Но семьи не получилось. Он ушёл. Я была беременна – потеряла ребёнка... Да ещё и работы нет».Ира не может сдержать слёз. В одночасье, в 27 лет, её жизнь просто разрушилась. Не оставалось ничего, кроме как вернуться к родителям в Ногинск и начать всё с чистого листа. Снова летать уже не хватало подготовки. Вернуться во «Внуково» – стыдно: вроде только ушла. Судьбе было угодно, чтобы она пережила этот перелом.– Пробовала куда-то устроиться, но поняла, что не могу. На собеседования не было ни сил, ни энергии. Спасибо родителям – не винили ни в чём, поддержали. Оклемавшись, я пошла администратором в медцентр. Думала, в свободное время буду подтягивать английский. Мысль о небе не оставляла. Перед началом пандемии отправила очередное резюме на вакансию стюардессы. Но вскоре полёты прекратились. «Ребята, держитесь! Это закончится!»В этот момент стало извест­но, что ногинскую больницу перепрофилируют в ковидный госпиталь. Персонала не хватало, особенно санитаров. Никто не горел желанием связываться с неизвестной инфекцией. Узнав об этом, Ирина решила снова изменить жизненный вектор. Ещё не понимая, во что ввязывается. «Интересно было, как устроена работа госпиталя. Испугалась я только перед дверью «Осторожно, карантин!». Казалось, сейчас коронавирус выскочит и разорвёт меня в клочья». Чтобы стать санитаркой, Ирина прослушала спецкурс, сдала тесты и получила «корочку». Только после этого её допустили к работе. В ковид-госпитале даже защитный костюм просто так не наденешь. Да и уход за больными требует знаний.– Вчера бабулька меня растрогала. Меняю ей постельное бельё, а она прям рыдает. «Ой, как мне приятно, что за мной ухаживают». Я – ей: «Господи, что ж вы так плачете?» Пока молод, думаешь, всё и всегда у тебя будет хорошо. А посмотришь в больнице, как в одно мгновение жизнь обрывается... И начинаешь её больше ценить. Иногда так устанешь, что хочется уткнуться в подушку и расплакаться. Хорошо, у нас все друг друга поддер­живают. Зав­отделением Елена Тихонова просто не даёт пасть духом: «Ребята, держитесь, это закончится!»Хотя, что скрывать, эмоции в «красной зоне» часто зашкаливают. Родственники у стацио­нара пытаются докричаться до своих, чтобы те хоть рукой помахали. Пациенты паникуют. Врачи не выдерживают... – У нас лежали муж и жена, обоим за 50. Каждый день он передавал ей в соседнюю палату пирожки, которые получал на завтрак. Так трогательно заботился о ней. Но однажды я зашла к нему, а он плачет. Некому пирожок передать... К счастью, большинство выздо­равливает. Особенно радует Иру, когда открывается дверь стационара, а там счаст­ливые люди встречают род­ственников. Вернувшихся словно из другого мира... Ей и самой не удалось уберечься от COVID-19. 31 декабря должна была выйти на смену, мечтала отметить с коллективом Новый год. И вдруг почувствовала себя плохо. Целый месяц сидела дома, закрывшись в комнате. И мама заразилась. Но она тоже санитаркой в госпитале работала – в Купавне. Может, там и схватила. – Мама уже закалённая. «Это твоя жизнь», – говорит. Переживает, но моим решениям не препятствует. Я же фаталист­ка: если судьба утонуть в море, в самолёте не разобьёшься. Когда работала стюардессой, порой было противно: прикоснуться к чему-то, зайти в туалет, где пассажиры что-то натворили. После «красной зоны» уже ничего не боюсь. Бесценный опыт. Хотя и усталость накопилась, и последствия COVID дают о себе знать. Но пандемия не будет вечной. И, конечно, я думаю о будущем.Она всегда мечтала совершить что-то большое. Но судьба забросила её в госпиталь: каждый день делать малое. Чтобы люди могли просто уйти домой. Живыми и здоровыми. А ведь это так много! Губернатор Московской области Андрей Воробьёв оценил труд Ирины Шляховой, вручив ей знак Преподобного Сергия Радонежского.– Авиация всегда в моём серд­це, в небо безумно тянет, – говорит со слезами Ирина. – Но и медицина оставила уже в душе такой след, что теперь думаю: не пойти ли учиться на врача...

Подробнее читайте на aif.ru ...