2020-11-16 21:21 |
Как бывший крепостной увидел точку роста на карте Петербурга и разбогател.
Как бывший крепостной увидел точку роста на карте Петербурга и разбогател. От старой, дореволюционной застройки в районе Кировского завода не осталось практически ничего. Строения тут были в основном деревянные — двухэтажные бараки "рабочих казарм", особой архитектурной ценностью не отличавшиеся. В первой линии были, разумеется, строения поприличнее — лавки, парикмахерские, питейные заведения, но тоже не капитальные. Однако есть один дом, числящийся ныне по адресу: проспект Стачек, 50, и напоминающий о прежних временах. Владелец его — Семён Ульянович Богомолов — был некоронованным королём здешних мест, человеком настолько известным, что имя его стало топонимом: нынешняя улица Возрождения называлась до начала 20–х годов прошлого века Богомоловской. Дело в том, что Семёну Ульяновичу принадлежали все окрестные кабаки. Впрочем, и всё остальное здесь — кроме, конечно, завода — тоже было его. Капитал купца Богомолова начался с кружки кипятка. Был Семён крепостным крестьянином. Как он отпросился у барина на отхожий промысел, можно только гадать, но, как бы там ни было, в Петербурге он появился, когда ему ещё не было двадцати. В заводские рабочие идти не захотел, воровать не позволяло воспитание, просить милостыню — совесть, так что способ заработка он себе избрал незамысловатый: торговать на рынке кипятком. Казалось бы, что за товар! Но, скажем, для человека, приехавшего на рынок издалека и торгующего прямо со своей телеги, кружка кипятка в промозглый осенний или морозный зимний день — истинное спасение. И полкопейки–копейку отдать за возможность согреться, не отходя от товара, — дело совершенно приемлемое. А услужливый юноша мог ещё и в кабак сбегать за рюмкой водки. Вроде бы невелик заработок, но при разумном подходе и это доход. Так что не прошло и нескольких лет, как был у Семёна сперва лоток с баранками да чаем, а потом и собственное заведеньице. Не трактир, конечно, но чайная или вроде того. А там ещё шибче дело пошло, так что в конечном счёте получилось собрать сумму, достаточную, чтобы не только выкупиться из крепостного состояния, но и, заплатив гильдейский сбор, сделаться настоящим петербургским купцом. Крестьянин по происхождению и воспитанию, Семён Ульянович отлично понимал, что торговля торговлей, а подлинной ценностью обладает только земля. И как только ему представилась возможность, весь свой капитал он потратил на то, чтобы сделаться землевладельцем, купив огромный участок на Петергофской дороге. Владельцем земли был банкир Александр Раль (в своё время он за очень скромные деньги скупил пять загородных дворянских усадеб). Александру Александровичу, не имевшему в юности ни гроша за душой, льстило обладание такой собственностью. Вскоре, однако, Раль разорился, вложив огромную сумму в широко рекламировавшиеся, но оказавшиеся несостоятельными иностранные акции, и земля снова пошла с молотка. Тут–то её и купил Богомолов. С общепринятой точки зрения это была совершенно бросовая территория. Да ещё на самом её краю коптил небо маленький заводик. Но в 1868 году его приобрёл Николай Путилов. И вот тут–то стало понятно, кто лучше всех понимает в бизнесе. Во–первых, Путилову пришлось с ходу заплатить Богомолову, чтобы иметь возможность расширить завод. Во–вторых, потребовалась земля для постройки "рабочих казарм". В–третьих, обнаружив, что возле завода появился целый жилой район, сюда потянулись самые разные предприниматели, которым тоже надо было строить торговые помещения. Семен Ульянович не скупился и землю продавал всем желающим, но цену назначал серьёзную и буквально за дюжину лет превратился из средней руки купчика — владельца сомнительной загородной недвижимости — в настоящего миллионера и потомственного почётного гражданина столицы. При этом в ближайших окрестностях Путиловского завода немало построил и сам Богомолов. В его репертуаре было два типа строений: доходные дома и кабаки. Причём рассчитанные на самую разную публику. Скажем, трактир "Россия", стоявший в первой линии, прямо напротив завода, был заведением не просто приличным, а даже роскошным, но были и попроще — для рабочего люда. В этих можно было даже переночевать, если вдруг кто опасался в день получки идти домой в подпитии и с деньгами. Целая трактирная империя получилась. Открывались они рано, часов в пять утра, чтобы идущие на работу могли зайти выпить чаю. Дом для своей семьи — затейливый двухэтажный терем в псевдорусском стиле — Семён Ульянович и построил в 1872–м прямо рядом с "Россией". Об интерьерах его теперь судить сложно, но был там, судя по планировке, и бальный зал, и просторная столовая, и хозяйский кабинет с окнами на Петергофскую дорогу. В этом доме Семён Богомолов прожил до самой смерти и умер в 1913 году в 97 лет. Сын его Степан Семёнович, унаследовав отцовский бизнес, моментально распродал все питейные заведения и доходные дома. Он не хотел быть купцом, а мечтал быть общественным деятелем и считал, что владение трактирами марает его репутацию. Был он членом уездного земства, директором Петроградского губернского кредитного общества, благотворителем. Мог себе, собственно, позволить: родительских миллионов хватило бы на три поколения вперед. Однако до революции оставались считаные годы. В 1918–м Степан Богомолов был обвинён в контрреволюционной деятельности и расстрелян вместе с сыновьями. Династия пресеклась.
Подробнее читайте на dp.ru ...
