2020-5-22 16:54 |
Это стихотворение долго хранилось в архиве
24 мая знаменитому поэту Иосифу Бродскому исполнилось бы 80 лет. Накануне юбилея литературный журнал "Звезда" впервые напечатал неизвестное стихотворение Иосифа Бродского "Ручей", написанное в 1962 году. Друг поэта и один из редакторов журнала Яков Гордин рассказал Metro, почему это стихотворение так долго хранилось в архиве.
– 10 мая 1972 года Бродский принимает вынужденное решение об эмиграции. До отъезда оставалось меньше месяца – 4 июня он должен покинуть страну, – рассказывает Яков Аркадьевич. – Времени на подготовку совсем мало. Писатель Владимир Марамзин и ещё несколько человек занялись сбором всего написанного поэтом, чтобы подготовить самиздатовское собрание сочинений. Нужно было просмотреть, собрать, сделать датировку произведений. В результате получилось три тома стихов и ещё один том – дополнительный, где были собраны черновые и рабочие материалы.
Неизвестно, почему стихотворение "Ручей", внешне законченное, не попало в основные экземпляры "марамзинского собрания". Вместе с примечаниями это произведение сохранилось в отдельном переплетённом томе, существующем в единственном экземпляре и содержащем кроме известных текстов ещё некоторое количество уникальных. Но этого экземпляра нет ни в российском, ни в американском архивах Бродского. Найти его было бы чрезвычайно важно.
В личном архиве Якова Гордина остались копии рабочих материалов. И среди них – это стихотворение.
Яков Гордин.
Алена Бобрович, "Metro"
Фото:
– Написано оно было в 1962 году и посвящено Галине Наринской, сВ которой Иосиф сВ начала 1960-х иВ до конца жизни был вВ дружеских отношениях, любил иВ ценил. Известно, что Бродский был поражён созвучием фамилии близкого ему человека с названием деревни, в которую он был направлен в ссылку – Норинская. Тот факт, что "Ручей" был посвящён Галине, свидетельствует о степени серьёзности, с которой поэт относился к этому сочинению. Я связался с рапорядителями наследия Иосифа Бродского – Энн Шелберг и Алексеем Гринбаумом – и получил у них разрешение на публикацию.
По словам Якова Гордина, "Ручей" – это не единственное неопубликованное произведение Иосифа Бродского.
– У меня в запасе есть ещё десятки стихов, – говорит Яков Аркадьевич. – Правда, все лучшие были опубликованы. Остались ранние произведения поэта, не самые сильные. Но "Ручей" к ним не относится.
Яков Гордин об Иосифе Бродском
ИОСИФ БРОДСКИЙ
Ручей
Г. Н.
1
Зная, что ты захочешь
в этой стране отдохнуть,
ручей под кустом бормочет,
тебе преграждая путь.
И вместо того, чтоб прыгнуть
или пуститься вброд,
ты предпочёл приникнуть
губами к прохладе вод.
2
Нe стоило делать это.
Но кто же мог упредить.
Каждый в разгаре лета
в полдень захочет пить.
Никто и не просит прощенья,
тем болеe что для ума
он вовсе не искушенье,
а лишь Природа сама.
В 3
Вот и разрыв в сознаньи,
первый – в ровном досель.
Трещина в светлом зданьи
или, вернее, щель.В В В В В В В В В В В В В В
Но – никакой угрозы.В В В В В
Тихо течёт туда
тёплый июльский воздух,
словно в горло вода.
4
Или, верней (и лучше):
чуть-чуть от дыма грязна,
словно в прореху в тучах,
льётся голубизна.
Теснит, теснит, проникает
в сердце и в ум, и вот
она наконец заливает
собою весь небосвод.
5
Так, как той синевою
занят ручей в траве,
за`лит бугор с травою,
теперь в твоей голове,
в сердце – на время сжалась
эта почти что высь –
в формах, где размещалась
прежде другая мысль.
6
Немного всё чуждо. Правда,В В В В
и в этом вина – ничья.
Ни глаз, ни губ. И подавноВ В В В В В В В В В В В В В В
здесь не вина ручья.
И это почти не бремя,
если вспомнить притом:
это жилец на время,
дом не пустует. Дом.
7
Взгляд против солнца нимбом
опять наделил листву.
Вода прибавляет к лимфам
прохладу, ток – синеву.
И если в этом молчаньиВ В В В В В В В В В В В В В
возле ручья прилечь
и долго внимать журчанью,
можно услышать речь.
8
Рождённые в разных странах
двое, не зная слов,
друг к другу прильнув устами,
рождают слово "любовь".
Нельзя же не дать ответа
на возглас любви, беды,
когда языка человека
коснётся язык воды.
9
И вот мне стало понятно,
о чём здесь ручей поёт.
И ты не хочешь обратно
и не глядишь вперёд.
Но и лежать подавно
в этой траве не рад.
Взгляд устремился вправо,
вверх по теченью взгляд.
10
Ручей твердит неумолчно,
что он течёт из страны,
в которой намного больше
холмов, травы, тишины.
"Тебя он с радостью примет,
тот край и тот небосвод.
Там неподвижный климат", –
снова ручей поёт.
11
Здесь он почти что илист,
тина на дне дрожит,
к тому же он так извилист,
а там он прямо бежит.
Здесь он шумлив и мрачен,
подобно больным умам,
но там он совсем прозрачен.
И я пошёл по холмам.
12
Меня поля окружают,
деревьям потерян счёт.
Ручей меня провожает,
вернее, рядом течёт.В В В В В В В
Ястребы в небе реют,
тихо шуршат кусты.
На склонах вдали белеют
церкви, блестят кресты.
13В В
Тихой чёрной мишенью
пугало вдруг торчит.
Возле стоит священник,
руки сложив, молчит.
Слышится запах хлеба,
вьётся тонким листом
облако дыма в небе,
птица под ним – крестом.
14
Вьётся птица лесная
(облик её нелеп),В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В
будто толком не зная,
кому достанется хлеб,
только труды лелея,
Природа, склонясь к ручью,
здесь, писать не умея,
ставит подпись свою.
15
Крестик. Кусты толкуют,
как небосвод высок.
Чистый ручей ликует,
сверкает на дне песок.
Сёла, холмы мелькают,В В В В В
смотрят из-за плеча.
Вдаль меня увлекают
песня и вид ручья.
16
Псиный лай там не слышен,
свет течёт по устам.
Климат там неподвижен,
век непрерывен там.
Холода нет и зноя,
жизнь вдвоём создают
только осень с весною,
стоя рядом, поют.
17
Становится всё безлюдней.
Слышу пение вод.
Ворот поднял. Уютней
так мне идти вперёд.
Солнце в сосновых кронах
держится краткий миг,
тонет в холмах зелёных,
красными сделав их.
18
Звёзды, всплыв, повисают
в тёмной воде ручья.
Он холмы разделяет
лентой небытия.
Слишком много жемчужин.
В кустах поёт коростель.
Стоя в воде, на ужин
руками ловлю форель.
19
Здесь, над ручьём согбенный,
глядя в ночной простор,
светило своей вселенной
я разожгу – костёр.
Чтобы мой дух согрелся.
Вот уж, сверкнув у ног,
огонь в ручье разгорелсяВ В В В
и гаснет в уме намёк.
20
Утром мне дом приснился
в детстве, третий этаж.
Я встал. Чуть-чуть изменился
давешний мой пейзаж.
Да, изменился, впрочем,
так же был одинок.
Сюда я приплёлся ночью,
видеть всего не мог.
21
Какой-то гул раздавался.
Я долго ему внимал,
пока над ручьём одевался,
но смысла не понимал.
Потом я к нему спустился
и в нём себя разглядел.
Воды зачерпнул, напился,
и тотчас ручей запел.
22
"Ну вот, ты почти добрался
к моей прекрасной стране.
Так спешил и старался,
столько прошёл во сне.
Ещё верста, не печалься,
увидишь там, за скалой,
место, где путь начался
мой, где кончится твой".
23
Ручей, проводник мой странный,
бегущий навстречу мне.
Стало быть, в край туманный
пришёл я во сне, во сне.
Что ж, пойду за тобою,
куда ты зовешь, – тудаВ В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В
веди меня за собою,
навстречу скользя, вода.
24
Надеюсь увидеть склоны,
вечно лежащий снег,
отсвет светло-зелёный
или спокойный брег,
несколько сосен старых
или блестящий лёд
в центре о`зера в скалах,
откуда ручей течёт.
25
Ну вот и гул нарастает,
ну вот и тает туман,
ветер тучи листает,
руку кладу в карман.
Ель в небосвод пятнистый
смотрит своей иглой.
Ручей сквозь гранит зернистый
белой летит стрелой.
26
И вот предо мной раскрылся,
раскрылся шумный простор.
С чистым ручьём простился
мой напряжённый взор.
Света и мрака полны,
порой сливаясь в пятно,
вздымались тучи и волны,
и это было одно.
27
Голос ручья чуть слышен,
не опустить мне век.
Климат здесь неподвижен,
но непрерывен век.
По этой славной причине
смело взгляни туда:
как ты хотел – в пучинеВ В В В
– видишь – облако льда.
28
А этот гомон невнятный
водно-небесных встреч,
этот гул непонятный
тоже – ты слышишь – речь.
Чтобы и к ней привыкнуть,
чтобы проникнуть в суть,
чтобы её постигнуть,
нужно здесь зачерпнуть.
29
Ты, я вижу, встревожен.
Но будь всегда терпелив.
Всякое озеро, может, –     В
дальних морей залив.
И, заглушённый гулом,В В В В В В В В В
ныряя в этот туман:
"ОЗЕРО", – мне шепнул он.
Но я-то знал: Океан.
30
Верь иль не верь потоку,
ты бы пришёл сюда.
Устье равно истоку,
ибо свой путь вода,
на Север, Юг направляя,
на Запад и на Восток,
снова туда впадает,
откуда берёт исток.
31
Ибо в общем молчаньиВ
это не лучшая весть;
ибо это печально,В В В В В В В В В В В
но это правда и есть;В В В В В В В В В В В В В В В В
в этом и сила роста,
в этом – сны забытья,В В В
ибо Природа – островВ В В В В В В В В В
в океане небытия.
32
Ручей несётся, петляет,
её пополам давноВ В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В
своей струёй разделяет,
но существует дно,
которое каждой травкой,
тиною, вьющей нить,
берег левый и правый
каждый миг единит.
33
Остров мраком обложен.
Чтобы его защитить,
каждый хоть как-то должен,
должен отождествить
голод, жажду свободы,
всё, что движет людьми,
с её временами года,
с другими её детьми.В
34
Помыслы сердца, крови,В
среди вопиющей тьмы
их чистоту уподобитьВ В В В В В В
снегу её зимы.В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В
Или, пускай как средство
против злобных умов,В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В В
всю независимость сердца –          В
деревьям её холмов.
35
А может – самым достойным –
покинув своё жилье,
с чистым сердцем спокойным
сойти к берегам её
и, взглядом вперясь усталым
в грозящий бедой туман,
здесь уподобиться скалам,
в которые бьёт океан.
36
Тьма живёт в человеке.
И это – не мрачность дум.
Ты закрываешь веки,
и тьма застилает ум.
Прожекторы слева, справа,
сзади и впереди.
Тьма под кожей в суставах,
больше всего – в груди.
37
Не так уж страшно, очнувшись
в сей борьбе с темнотой,
вспять от скал оглянувшись
к месту прогулки той,
к цели её неясной,
желаньем вернуться полн,
вместо страны прекрасной
увидеть ДВИЖЕНЬЕ ВОЛН.
38
На свете живут угрозы
страшнее движенья тьмы.
Всегда существуют позы,
когда беззащитны мы.
Особенно те мгновенья
(которые в сумме – дни),
когда мы стоим на коленях
возле ручья одни.
39
Ручей отраженья мелет,
чувства, сердца, умы,
слишком видимо делит
на` две страны холмы
не только звёздной слюдою,В В В В В В В В В
светом ночных огней,
не только своей водою,
но тем, что сверкает в ней.
40
Кровь чуть слышно толкает
жар и тепло в висок.
Где-то звезда сверкает,
где-то шуршит песок.
Всюду это шуршанье.
Всюду: в шкафу, в столе.В В В В В В
Это шумит Познанье,
словно ручей во мгле.
41
Ручей – удобство, уютность
зеркала, но и питья.
Ручей – сама обоюдность
жизни и небытия.В В В В В В В В В В В В В
Вся – что озером мнилась –
смерть, которую мчит,
смерть, что в нём отразилась, –   В
ночью и днём журчит.
Примечания Якова Гордина можно прочитать в майском номере журнала "Звезда": https://zvezdaspb.ru/index.php?page=8&nput=3776
Подробнее читайте на metronews.ru ...
