2021-4-3 21:28 |
"Эшелон на Самарканд"
"Эшелон на Самарканд" Скандал вокруг новой книги Гузель Яхиной разразился ещё до появления её на полках — один краевед обвинил писательницу в плагиате. Но и раньше Яхина становилась объектом нападок — её укоряли в очернении и обелении истории одновременно. При этом ни один из её трёх романов ("Зулейха открывает глаза", "Дети мои", "Эшелон на Самарканд") нельзя назвать в полном смысле историческим. Для "Эшелона" Яхина нашла красивое название жанра — "красный истерн", и это определение в гораздо большей мере может служить ключом к раскрытию творческого метода автора, чем материал, который она исследует по воспоминаниям и документам. Исторический фон романа "Эшелон на Самарканд" — голод в Поволжье 1920–х годов. Пятьсот детей отправляются на поезде из Казани в Самарканд, спасаясь от голода, как в некоем "Ноевом ковчеге, который движется от смерти к жизни". Их сопровождают начальник Деев и детский комиссар Белая (оба даны в тексте только фамилиями, имён у них нет). Дети тоже имеют лишь клички и цифры статистики — сколько из них умрёт по дороге, сколько не доедет до сытого Самарканда. Главная "война" происходит в душах Деева и Белой — им предстоит испытать на прочность собственные представления о добре и зле, увидеть свою душу без прикрас, решить, готовы ли они пойти на компромисс с совестью, "умерить свою войну" ради спасения детей. "Доброта требует мужества. Ей нужен хребет покрепче и зубы поострей, иначе вовсе не доброта она, а слюнтяйство. Бездомного мальчишку на рельсах подобрать — слюнтяйство. Не спать и не есть, изводя себя, — слюнтяйство. И над каждым потерянным ребёнком слёзы лить — тоже слюнтяйство. Улыбаться вместо слёз и других детей дальше везти — это доброта". В классических вестернах всегда понятно, кто хороший, а кто плохой. В "Эшелоне" все герои кажутся положительными: кого бы главные герои ни встретили на пути, все помогают. Даже душегубы, головорезы, казачьи атаманы, басмачи, продразвёрстчики — все проникаются мечтой довезти ребят до "хлебных мест". Главной отрицательной силой становится голод — голод тушит живые глаза, голод превращает людей в тени самих себя. Голод так или иначе присутствует в каждом романе Гузель Яхиной, но здесь тема дана масштабнее и страшнее. Романы Яхиной кинематографичны, и легко представить картину того, о чём она пишет. Например, комиссар Белая инспектирует чувашскую деревню в 1921 году: "Везде — до боли похожие картины: опустелые дома, сбившиеся в одну избу люди. Уродливая худоба или уродливая толщина тел, покорность и безучастность во взглядах. В остывающих чугунках — камни, земля и гнилая трава. Поля — без озимых. Хлева — без животных. Амбары — без еды. Больницы, где не лечат. Школы, где не учат…" Для написания этой главы Гузель Яхина переработала материал мемуарной книги Аси Давыдовны Калининой (супруги "всесоюзного старосты" Михаила Калинина) "Десять лет работы по борьбе с беспризорностью". Полный список использованных источников Яхина привела в "Новой газете". Но всё же её поезд, как в фильме Артавазда Пелешяна "Конец", пересекает метафизические территории — больше из стремления к доброте и справедливости, чем к правде.
Подробнее читайте на dp.ru ...
