фото показано с : rusnovosti.ru

Д. НАДИНА: С некоторым опозданием мы начинаем программу «Позиция». Наша гостья сегодня Виолетта Волкова, адвокат, правозащитник. Виолетта Владимировна, здравствуйте. В. ВОЛКОВА: Здравствуйте.

Д. НАДИНА: Раз уж мы говорили только что о Дне защиты детей, скажите, своё отношение к этому празднику. Считаете ли Вы, что дети в нашей стране достаточно защищены, в том числе законом?

В. ВОЛКОВА: Вы знаете, дети никогда ни в одной стране не могут быть защищены достаточно. Всегда чего-то обязательно не хватает. Законодательство стремится и развивается именно так, как это необходимо в данный момент. Я полагаю, что всех перипетий предусмотреть сразу невозможно, поэтому, конечно, необходимо стремиться к тому, чтобы максимально полно защита детей у нас осуществлялась. Мы видим, что происходит сейчас, мы видим, как страдают дети. Возьмём даже образование детей, те же ЕГЭ, ГИА и так далее, которые, на мой взгляд, не совсем соответствуют стандартам и ожиданиям, например, родителей, которые получали образование по другим основаниям. Я считаю, что есть куда развиваться.

Д. НАДИНА: Виолетта Владимировна, довольно много тем есть, которые хочется с Вами обсудить. Сегодня тоже было несколько любопытных информационных поводов. Я бы хотела начать с истории, о которой мы сегодня довольно мало говорили, а зря. Сегодня был освобождён солист Большого театра, который напал в своё время на господина Филина, худрука Большого театра - он плеснул в него кислотой и был осуждён. Долго суд длился, мы все следили.

В. ВОЛКОВА: Да, на длительный срок лишения свободы.

Д. НАДИНА: Он сегодня был освобождён. За хорошее поведение его отпустили, а чуть раньше отпустили ещё одного его подельника. По большому счёту, они в заключении провели около трёх лет, если я не ошибаюсь. Тот факт, что их освободили, как Вы это расцениваете? Не кажется ли Вам, что наше правосудие когда-то и чаще всего бывает очень жестоко по отношению к человеку, а в некоторых моментах оно ведёт себя странно. Здесь совершенно очевидно, что человек опасен, опасен для общества. Почему его так рано отпустили? Ваша правовая оценка.

В. ВОЛКОВА: Тут, кстати сказать, неоднозначная очень история, потому что я сама занималась этим делом и могу сказать, что у меня не сложилось впечатление, что Павел Дмитриченко совершил преступление то, которое ему инкриминировали, за которое он сидел. Бывают такие ситуации, бывают ситуации судебных ошибок, неправильной оценки доказательств. На мой взгляд, здесь была такая классическая история эксцесс исполнителя, когда исполнитель вышел за рамки и совершил преступление, но в данном случае Дмитриченко к нему совершенно не причастен. Хотя я вела это уголовное дело, как один из многих адвокатов, только в рамках предварительного следствия и то несколько месяцев, могу сказать, что его вообще зря посадили, что может быть когда-нибудь это дело может быть пересмотрено. Там был достаточно серьёзный фон общественный. Действительно, преступление в отношении Филина было совершено серьёзное, но то наказание, которое понёс Дмитриченко, не соизмеримо с тем, что он совершил. То преступление, которое было совершено по отношению к худруку Большого театра, Дмитриченко не совершал и самое главное - его не планировал.

Д. НАДИНА: Ещё одна история. Тоже сегодня появилось сообщение. Мосгорсуд смягчил на три месяца приговор одному из осуждённых по делу об аварии в метро. Это то самое «дело стрелочника». Его приговорили к 5 годам 6 месяцам тюрьмы и вот сейчас сократили срок до 5 лет 3 месяцев. А здесь насколько адекватна оценка судьи? Как по-Вашему?

В. ВОЛКОВА: Суд просто оценил обстоятельства. Здесь что одно, что другое наказание, в принципе, в пределах санкций. Может быть какие-то моменты, о которых говорят, о смягчении наказания были изначально в суде первой инстанции не учтены. Суд учёл жалобу, которую адвокаты подали, и сам фигурант наверно тоже подавал жалобу апелляционную и нашёл основания для смягчения на несколько месяцев ему срока наказания. Здесь просто нюансы самого дела и самого приговора, но это не говорит о том, что суд посчитал, что он что-то не совершал. Это просто в пределах санкций, которые положены по приговору. Это, в принципе, нормально.

Д. НАДИНА: Сегодня информационная лента подарила очень много поводов, о которых стоит с Вами поговорить. В прокуратуре сегодня подсчитали долю москвичей в СИЗО. Во-первых, в прокуратуре сказали, что СИЗО переполнено и нужно строить новое, потому что у нас слишком много заключённых. Второй пункт: в московских СИЗО в основном сидят иностранцы и жители других регионов нашей страны, а москвичей всего 15%. Здесь уже я представляю, что многие наши слушатели тут же подумали: «Вот, понаехали. Грабят, убивают, насилуют и так далее». Вы также воспринимаете эти сведения или у полиции московской чуть более предвзятое отношение к иностранцам и жителям других регионов?

В. ВОЛКОВА: Ничего подобного. На самом деле всё так и есть. О переполненности СИЗО мне известно очень давно. Ещё несколько лет назад, когда мы обсуждали с сотрудниками следственного изолятора как раз то, что увеличились очереди. Это видно, например, по адвокатской очереди. Если мы раньше, например, приходили утром, занимали где-то за 2 часа до открытия СИЗО очередь, то за 4-5 часов к обеду мы проходили. Сейчас, если мы приходим за 2 часа до открытия СИЗО, мы понимаем, что до вечера не пройдём вообще. В очереди более ста человек для того, чтобы войти в ту же «Бутырку». Мы понимаем, что количество заключённых увеличилось, соответственно, народу больше ходит, адвокатов, следователей. Все абсолютно в равных условиях. Иногда очередь в некоторых СИЗО фактически надо занимать с вечера: та же «Шестёрка», где женщины содержатся и спецконтингент или та же «Бутырка». Люди приходят, с вечера стоят, в машинах ждут. Это совершенное безобразие. Было сказано, что у нас людей содержат даже за какие-то мелкие преступления. Куртку украл за полторы тысячи рублей - у нас находится. «Сейчас, - говорит, - за дополнительными «шконками» поехали, будем закупать. Людей негде класть». Это было сказано ещё три года назад. Большое количество. Я, конечно, понимаю, что Москва - большой мегаполис, сюда едет огромное количество народа не только для того, чтобы работать и жить, но и с целью заработать. Сюда прилетает разный контингент: от тружеников до различных преступников, которые не умеют ничего. Работать не умеют, но умеют воровать, совершать преступления, грабить. Соответственно, должно быть и есть огромное количество непонятных людей, мигрантов из других регионов, обнищавших сильно, которые работать не хотят у себя на месте и здесь тоже работу не могут найти. Поэтому абсолютно правильные данные.

Д. НАДИНА: Если говорить непосредственно о наполняемости по этнической составляющей.

В. ВОЛКОВА: Приходишь когда в СИЗО, смотришь, кого вывели. Если раньше 10-15 лет назад смотришь, видишь, что лицо явно нерусское, этот славянин, а этот нет. Не знаю хорошо или плохо то, что я говорю, но славян сейчас на самом деле мало. Когда смотришь на людей, которых выводят, то очень много мигрантов.

Д. НАДИНА: Вы как это расцениваете? Это мигранты, которые совершают преступления и опасны для общества, или это предвзятое отношение полиции к лицам неславянской внешности?

В. ВОЛКОВА: Причём здесь неславянская внешность? Допустим, приезжают люди из того же Таджикистана. Они надеются здесь что сделать? Устроиться на работу, как-то жить, а потом выясняется, что жить в Москве очень дорого, а работать хочется. Вроде уже въехал человек, надо где-то брать деньги на ту же жизнь, хостелы, ещё что-то, где они живут по 20 человек в одной комнате. Всё равно это определённые деньги. Соответственно, необходимо получить работу. Естественно, не хватает, поэтому многие не выдерживают и решаются на самый простой путь: Москва - город большой, люди богатые. Начинаются грабежи, начинают совершать преступления. Кто единожды это начал, уже остановиться не могут. Эта вся волна постепенно так и идёт дальше. Может быть, эти вопросы сможет решить в том числе и визовый режим. С другой стороны, как визовый режим решит вопрос, когда подошёл мигрант, ограбил женщину? С визой или без визы он это преступление совершит. Значит надо какие-то другие рычаги искать, чтобы исключать преступность.

Д. НАДИНА: Этническая преступность только в Москве высокая или в других, менее экономически привлекательных регионах, тоже?

В. ВОЛКОВА: Везде достаточно высокая, но, естественно, зависит от экономической привлекательности. Чем богаче регион, чем более развита столица региона, тем более выражена преступность, ведь должны быть не только люди, чтобы грабить, убивать, насиловать, должны быть люди, которых можно грабить. Чем богаче столица региона, тем ближе к ней подбирается такой контингент.

Д. НАДИНА: Если говорить о наполненности российских тюрем. В СИЗО понятно - статистику опубликовали. По тюрьмам я не видела такой статистики. Как много у нас там иностранцев содержится?

В. ВОЛКОВА: И там тоже достаточно иностранцев. В принципе, везде примерно одинаковая статистика. Если разбросать по всем видам преступлений, то процент отличается не очень сильно. Может быть, экономические преступления, где требуется какая-то сноровка, причём такие серьёзные экономические преступления, связанные с налогообложением, чем-то ещё, там действительно у местных представителей, россиян с высшим образованием. Всё-таки, чтобы это делать, надо думать хорошо. Люди без образования, готовые быть разнорабочими или какие-то неквалифицированные работы выполнять - это мигранты. В экономической сфере больше наверно местного нашего населения, а в чисто криминальной сфере больше мигрантов.

Д. НАДИНА: Если говорить об устройстве нашего Уголовного кодекса и всех документов, которые регламентируют содержание иностранцев в наших тюрьмах, не кажется ли Вам, учитывая, что тюрьмы переполнены, что было бы логичнее и правильнее иностранцев, совершивших у нас преступление, отправлять домой. Такая система работает в некоторых государствах?

В. ВОЛКОВА: Естественно, это работает и работало всегда. Есть у нас такие соглашения. Иностранец, который у нас здесь отбывает наказание, может быть передан для отбывания наказания в своём государстве. Такие соглашения у нас есть и с Азербайджаном, и с Арменией. Но я, например, знаю, что какое-то время Армении такие заключённые не передаются. Я не знаю, по какой причине. Одна сторона не настаивает, другая сторона соглашается с этим спокойно при том, что я знаю, что заключённые пишут соответствующие ходатайства, просят устроить им отбывание наказания по месту их жительства, гражданства. К сожалению, такое происходит нечасто. Мы видели ситуацию с Украиной, но это громкое дело, это Савченко. Здесь были свои интересы России, поэтому его можно не брать в расчёт, это нестандартная ситуация. Есть определённый поток, но не могу сказать, что он высокий, потому что, если всех заключённых передать в свои государства, думаю, не все государства найдут столько тюремных мест, колоний, чтобы они отсиживали.

Д. НАДИНА: Переключаясь на дело Савченко, политические мотивы понятны абсолютно всем. Но вот после Савченко о помиловании попросили ещё два гражданина Украины, которые отбывают у нас наказание. Как Вы думаете, высока ли вероятность того, что их помилуют и отпустят? Не стоим ли мы на пороге такой мощной кампании по обмену заключёнными, ведь и на Украине в тюрьмах содержатся граждане России? Насколько реализуема схема обмена «всех на всех»?

В. ВОЛКОВА: Мне кажется, она абсолютно нереализуема, потому что обмен «всех на всех», например, в рамках Минских соглашений не может быть реализован в нашем правовом поле, потому что мы не являемся стороной конфликта - воюющей стороной. И власти вынуждены выискивать какие-то схемы, как например с Савченко. Нельзя было обменять. Это не предусмотрено законом ни одного, ни другого государства, соглашениями между странами этого тоже не предусмотрено. Что можно было сделать? Только через помилование. Мы помиловали здесь, там помиловали, произошёл не обмен, а возврат лиц, которые уже не являются заключёнными. Помилование, кстати, не означает, что человек больше не судим, с него снимается вся вина. Помилование - это не оправдание. У человека остаётся эта судимость. Есть просто определённая процедура, когда он прекращает отбывать наказание фактически вне рамок закона по волеизъявлению главы государства.

Д. НАДИНА: А как же шпионов раньше обменивали? Все эти, знаете, фильмы: «Шпионский мост», они там встретились под покровом ночи на рассвете, идут по мосту друг напротив друга. Нет?

В. ВОЛКОВА: Я думаю, и у нас такая же ситуация происходит. Помните шпионский скандал, в котором была замешана Анна Чапман? Почему запомнили все её? Потому что девушка очень интересная, симпатичная. Как он произошёл? Здесь отловили несколько человек, здесь отловили несколько человек. Да, действительно, формально есть состав, все всё понимают, но есть, на кого обменять, поэтому одна сторона высылает одних, другая сторона высылает других. Это тоже определённая форма.

Д. НАДИНА: Но без международных договоров.

В. ВОЛКОВА: Спецслужбы двух государств и соответствующие структуры всегда между собой сотрудничают. Если это необходимо, это делается и, в общем-то, делалось всегда.

Д. НАДИНА: У меня так много тем осталось, но времени нет эфирного, к сожалению. Виолетта Волкова, адвокат, правозащитник была в нашей студии.

Подробнее читайте на rusnovosti.ru ...