Большинство фронтовиков о приказе № 227 отзывалось как о «тяжелом, но необходимом». Это слова тех, для кого летом 1942 года на кону стояло всё.

20 декабря 1942 года армейская группа вермахта под командованием генерала Германа Гота, выйдя к берегу реки Мышкова, обнаружила перед собой 2-ю гвардейскую армию Родиона Малиновского. В тяжелейших условиях зимы армия совершила форсированный марш в 280 километров и успела в самый нужный момент.«Гроза» не удаласьГерман Гот, реализовывавший операцию «Зимняя гроза», разработанную фельдмаршалом Манштейном, должен был разблокировать окруженную в Сталинграде 6-ю армию Паулюса. От Мышковы до него оставалось 35 километров. Но Гот, уже потративший большую часть сил, осознал, что план провалился. Как понял это и Манштейн, который тем не менее отдал приказ Готу продолжать прорыв. Но пройти дальше немцы не смогли — 24 декабря, после яростных боев, они покатились назад.Причину провала Манштейн позже определит так: «Причину гибели 6-й армии надо, понятно, искать в том, что Гитлер — прежде всего из соображений престижа — отказался отдать приказ оставить Сталинград».Агония Паулюса продлится еще более месяца, но ни единого шанса уже не останется. Капитуляция в Сталинграде определит начало коренного перелома в войне.А ведь еще за несколько месяцев до того Советский Союз стоял на краю пропасти...«Неудачи советских войск весной и летом 1942 года»: история большой катастрофыСоветские учебники истории период Великой Отечественной войны освещали достаточно подробно. Но в то же время на некоторые вещи акцент не делался.После подробного изложения событий битвы за Москву авторы переходили к сражению за Сталинград, ограничиваясь лишь небольшим параграфом «Неудачи советских войск весной и летом 1942 года».Не то чтобы от советских школьников скрывали тяжесть войны. Однако считалось как-то неудобным указывать на то, что к лету 1942 года ситуация для СССР была не менее, а даже более тяжелой, чем в июне 1941 года.Вермахт, потерпевший первое во Второй мировой войне поражение, проиграв схватку под Москвой, вовсе не был сломлен. И эйфория, в которой самим Верховным Главнокомандующим ставилась задача «добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев», оказалась неоправданной.Наступление на Харьков не просто потерпело неудачу, а обернулось полным разгромом группировки советских войск. Убитыми, ранеными и пленными Красная Армия потеряла около 500 000 человек. Гитлеровцам удалось захватить Крым, в начале июля 1942 года пал Севастополь.Немецкие войска устремились к Волге, захватывая всё новые и новые территории. 7 июля гитлеровцы ворвались в Воронеж, 23 июля пал Ростов-на-Дону.Черчилль уже не верил в русскихПосле выхода к берегам Волги и захвата Сталинграда Советский Союз лишался стратегических ресурсов и коммуникаций. Прорвавшийся на Кавказ противник мог завладеть нефтепромыслами Грозного и Баку.В Великобритании строили планы бомбежки советских нефтепромыслов, чтобы они не достались вермахту. Надвигающееся поражение грозило вступлением в войну Японии и Турции. На Западе многие считали, что дни СССР как державы, способной продолжать активное сопротивление, сочтены.Даже сегодня описание ситуации производит тягостное впечатление. И невозможно даже представить, каково было тем, кто лично был участником событий весны и лета 1942 года.Вот в этой ситуации и был выпущен приказ «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций» от 28 июля 1942 года, более известный как приказ № 227 «Ни шагу назад».Парадокс в том, что про него слышали почти все, но мало кто знает, что именно он из себя представлял.Расстрелы, расстрелы и еще раз расстрелыВ американском фильме 2001 года «Враг у ворот», рассказывающем про Сталинградскую битву, главного героя вместе с другими солдатами привозят на фронт в закрытом вагоне с решетками, а затем бросают в бой, выдав одну винтовку на двоих. За спиной красноармейцев — НКВДшники из заградотрядов, которые начинают расстреливать советских солдат чуть ли не вместе с немцами.При этом сегодня не только американцы, но и молодые россияне готовы поверить, что так оно и было на самом деле. С обязательной прибавкой о том, что значительный вклад в войну внесли «штрафники» из числа уголовников. Все вот это вместе якобы и есть приказ № 227.«Или перепрыгнуть, или умереть!»Но вот воспоминания человека, который ознакомился с приказом на фронте: «Мы сидели... на срубе деревенского колодца и целый час, оглушенные, молчали после того, как прочли приказ. По-настоящему я пришел в себя только через несколько дней в Москве. Все эти дни мне казалось, что течение времени прекратилось. До этого война наматывалась, как клубок несчастий, потом, в декабре сорок первого, этот клубок как будто начал разматываться, но потом он снова начал наматываться, как клубок новых несчастий. И вдруг, когда я прочел этот приказ, словно всё остановилось. Теперь движение жизни представлялось в будущем каким-то прыжком — или перепрыгнуть, или умереть!»Это слова военного корреспондента и писателя Константина Симонова. Человека, который беды первых месяцев войны видел воочию. И ровно о такой реакции рассказывали большинство фронтовиков.«Территория Советского Союза — это не пустыня»Приказ № 227 не подлежал публикации и доводился только до личного состава. Полностью его текст в Советском Союзе был опубликован только в 1988 году, когда его трактовка уже велась в духе пресловутого «победили вопреки».Но что потрясло Симонова и других? Неужели угроза кары и репрессий?На самом деле, с армией Сталин заговорил без всяких сантиментов, рисуя картину военной катастрофы: «Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа».А дальше Верховный прямо указывает, что народ не будет прощать всё: «Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток».Сталин говорит, что «Красную Армию проклинают», и фактически признает, что людей можно понять.А дальше то, что звучит почти как приговор: «Территория Советского Союза — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы и матери, жёны, братья, дети... После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 млн населения, более 80 млн пудов хлеба в год и более 10 млн тонн металла в год. У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину».Не все замечают важнейший нюанс — Сталин не отделяет себя от бойцов.Не «вы потеряли», а «мы потеряли». «У нас нет преобладания», «загубить себя и Родину» — эти формулировки значат не меньше, чем речь 7 ноября 1941 года во время легендарного парада на Красной площади. Приказ № 227 говорит: за то, что случилось, несет ответственность каждый — от солдата до Верховного, и то, что будет дальше, тоже зависит от каждого.Отступать нельзя. Но можноЯсно, что в этой части приказ достучался до большинства — хотя, что греха таить, остались и те, кто считал, что ничего уже не поможет. Но что по мерам, которые следовало принять?Три главных пункта: запрет на отступление, введение заградотрядов, а также введение штрафных частей.Критики первого пункта заявляют, что Сталин фактически требовал от бойцов стать смертниками, лишая войска возможности маневра. И это миф.Дело в том, что отступление как таковое не запрещалось. Суть заключалась в запрете отхода беспорядочного, без приказа командования. Ответственность за это возлагалась прежде всего на командиров и политработников, а не на рядовых бойцов. Иными словами, требовалось привести в чувство прежде всего командный состав, ударившийся в настоящий драп и сдававший позиции зачастую без серьезных на то оснований. Собственно, вся Сталинградская битва происходила в условиях маневров, когда зачастую приходилось отступать, а затем отбивать утраченные позиции. Если бы кара падала на всех, кто отходил, армии бы просто не осталось.Казнить нельзя помиловать: где ставили запятую заградотряды?Переходим к заградотрядам. Действительно, созданные из числа наиболее сознательных и морально устойчивых солдат для предотвращения панического отступления заградотряды получили полномочия расстреливать трусов и паникёров на месте.Но подумайте сами, если бы заградотряды устраивали массовые расстрелы, кто бы вообще остался на передовой?Большинство фронтовиков вспоминали, что заградотряды они практически не видели, ибо непосредственно за спиной у бойцов они никогда не стояли. Хотя иногда встречи случались: когда становилось особенно тяжело, заградотряды выступали в качестве резерва, вступая в бой наравне с другими подразделениями.А что с основной функцией этих подразделений? Сводка НКВД СССР по Донскому фронту о деятельности заградотрядов с 1 августа по 1 ноября 1942 года, сообщает, что за этот период было задержано 36 109 солдат и офицеров, сбежавших с передовой. Из них возвращено в свои части и на пересыльные пункты 32 993 человека, направлено в штрафные роты 1056 человек, направлено в штрафные батальоны 33 человека, арестовано 736 человек, расстреляно 433 человека.Речь идет о самом горячем периоде 1942 года, однако расстрелянных здесь чуть более 1% от всех, кто побежал. Девять из десяти сбежавших с передовой приводили в чувство и возвращали на фронт.Вы лучше лес рубите на гробы — в прорыв идут штрафные батальоны!»Теперь о штрафниках. И здесь товарищ Сталин говорит, что есть положительный опыт вермахта: «После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали далее около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на ещё более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи... Как известно, эти меры возымели своё действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой».Но и немцы тут не были первопроходцами — штрафные подразделения в армиях мира существовали и раньше. И советское командование в критической ситуации решило обратиться к этому опыту.Приказ № 227 предусматривал формирование в пределах фронта от одного до трёх штрафных батальонов численностью до 800 человек и в пределах армии от пяти до десяти штрафных рот численностью 150–200 человек. В штрафные роты направлялись рядовые и младшие командиры, в штрафные батальоны — средние и старшие командиры, провинившиеся в нарушении дисциплины по трусости и неустойчивости, «чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной».Строго по фактамДанные подразделения использовались на особо опасных участках фронта, чем и объясняется тот факт, что потери в штрафбатах и штрафных ротах были выше, чем в линейных подразделениях, примерно в 3–6 раз.Но, опять-таки, не было у «штрафников» никакой обреченности. Срок пребывания в штрафных подразделениях не мог превышать трёх месяцев, а также сокращался для тех, кто проявил личное мужество и был отмечен командованием, либо получил ранение в бою.Отличившиеся в боях «штрафники» могли быть представлены и к наградам. Вопреки мифам из литературы и кино, штрафные роты и батальоны вооружались таким же стрелковым оружием, что и линейные части. От данных подразделений требовалась эффективность, а не просто гибель ради гибели.Ну и главное, что нужно знать — численность штрафных подразделений в общем составе Красной Армии. В 1943 году «штрафники» составляли 2,7% общей численности фронтовых частей, а в 1945 году этот показатель упал до 1,3%.Надо сказать вот еще о чем: большинство фронтовиков о приказе № 227 отзывалось как о «тяжелом, но необходимом». Это слова тех, для кого летом 1942 году на кону стояло всё. А критика звучала тем громче, чем дальше человек отстоял от военных дней. И дай бог всем, кто живет сегодня, не оказаться в реалиях, подобных 28 июля 1942 года.

Подробнее читайте на aif.ru ...