фото показано с : rusnovosti.ru

И. ИЗМАЙЛОВ: В студии Владимир Лукин, политик, учёный, доктор экономических наук, бывший правозащитник и главный Уполномоченный по правам человека, Чрезвычайный и Полномочный Посол. Здравствуйте! В.

ЛУКИН: Здравствуйте! И. ИЗМАЙЛОВ: Татьяну Москалькову избрали Уполномоченным по правам человека. Вы тоже занимали эту должность. Она говорит, что она заинтересована в Вашем опыте, хотела бы пообщаться с Вами. Вам не предлагали стать уполномоченным в этот раз? В. ЛУКИН: Мне дважды предлагали стать уполномоченным. Я два срока им был. Сейчас - нет. Если Вы имеете в виду власти, то они не предлагали, а если Вы говорите об общественном мнении, то очень многие уважаемые мной представители общественности высказывали идею о том, что лучше всего назначить вашего покорного слугу. Но этого не произошло. И. ИЗМАЙЛОВ: На Ваш взгляд, в последние годы или месяцы ситуация как-то трансформировалась в плане задач, стоящих перед человеком, занимающим эту должность? В. ЛУКИН: Нет, задача уполномоченного очень простая - защищать права людей во всей их полноте. Полнота прав человека зафиксирована в Конституции Российской Федерации. Если к уполномоченному обратились индивидуально, значит, он должен защищать индивидуальные права, если обратились группой, значит групповые. Так что защищать права - и все дела. И. ИЗМАЙЛОВ: А Татьяна Москалькова не связывалась с Вами после назначения? В. ЛУКИН: Нет. И. ИЗМАЙЛОВ: А Вам интересно было бы? Вы болеете этим делом? Могли бы дать какую-то информацию? В. ЛУКИН: Когда меня назначили уполномоченным, я первым делом встретился со своими предшественниками и тщательно обсудил с ними проблемы, попросил их поделиться своим опытом. Разумеется, если меня попросят, я с удовольствием это сделаю. И. ИЗМАЙЛОВ: Можно сказать, что Вы сейчас в политике? В. ЛУКИН: Нет, я сейчас не в политике, потому что я был на государственной службе в течение 10 лет, а сейчас занимаюсь общественными делами. Я - президент паралимпийского комитета, как вы, возможно, знаете. Также я - профессор «Высшей школы экономики», читаю там лекции, пишу статьи. Так что я занимаюсь общественной и научной работой, что мне очень приятно. Политикой я пока не занимаюсь, я ей насладился достаточно. Но это не означает, что мне не захочется ещё. И. ИЗМАЙЛОВ: Вы бы кого-то поддержали на предстоящих выборах? Кому-то симпатизируете? Считаете, что за кем-то правда? В. ЛУКИН: Правда - это сложное понятие. Если вы помните, то булгаковский Пилат как раз и спросил у Иешуа: «Что есть истина?» Я не знаю, что есть истина, но я твёрдо знаю, что истины нет на одной голове, истина в лучшем случае витает над головами обсуждающих. В этом смысл плюрализма и демократии - отказ от претензий на абсолютную истину в одном лице или одной партии. Когда я был в политике, я был одним из основателей партии «Яблоко», и ничто меня не заставляет пожалеть об этом. Если я решу участвовать в политической жизни, мне просто даже будет неудобно связать свою политическую судьбу с какой-то другой партией. И. ИЗМАЙЛОВ: Корректно ли будет сказать, что Владимир Лукин поддерживает сегодня партию «Яблоко»? В. ЛУКИН: Я, безусловно, поддерживаю основные направления, с которыми выступает партия «Яблоко». И. ИЗМАЙЛОВ: А по Крыму? В. ЛУКИН: Я точно не знаю формулировки. Я же говорю - я к политику ещё не присоединился. Вы хотите знать мою личную точку зрения насчёт Крыма? И. ИЗМАЙЛОВ: Да, совпадает ли она с политикой этой партии? В. ЛУКИН: Я думаю, что да. Конечно, говорить о том, что юридически безукоризненно произошёл процесс присоединения Крыма, было бы очень трудно, будучи экспертом в области международных отношений. Я не хочу в это углубляться, но все эти соглашения, все признания были очевидны. И, будучи парламентарием, я участвовал во всех этих процессах. Вот что делать сейчас - это другой вопрос. На этот счёт я вам отвечу, как только присоединюсь к политическому процессу. Сейчас, конечно, есть сложная проблема. Один из величайших политиков второй половины XX века Дэн Сяопин сказал так: «Давайте попробуем решить те проблемы, которые мы в состоянии решить. Если нам удастся - очень хорошо, если не удастся - давайте оставим их нашим детям, они явно будут умнее нас и решат их». Слова «всегда» и «никогда» - это не политические слова, точнее, это слова политической риторики. Если бы они действовали, сейчас бы существовала Римская империя или империя Хаммурапи. Но сейчас всё изменилось, поэтому давайте решать те проблемы, которые мы можем решить, в том числе и проблемы международных дел. И. ИЗМАЙЛОВ: С Крымом-то что? В. ЛУКИН: Переговоры вести от улучшении отношений со всеми. Начать переговоры. Конкретные предложения у «Яблока» будут, наверное, когда начнётся избирательная кампания. И. ИЗМАЙЛОВ: «Яблоко» говорит об аннексии Крыма. Вы этот термин тоже применяете? В. ЛУКИН: Я не применяю сильных терминов. Крым принадлежал Украине. Целостность Украины Россией была признана. Потом на Украине произошли известные события, в результате которых Крым стал частью России. Сейчас в Конституции России это положение существует. Ни Украина, ни подавляющее большинство других стран это не признают. Моё предложение: вести переговоры об улучшении отношений и пытаться решить то, что можно решить. И. ИЗМАЙЛОВ: Многие сейчас говорят, что нам надо продолжать поддерживать контакты с Западом. Буквально вчера Саманта Пауэр увязала улучшение отношений именно с Крымом: «Пока Крым не будет возвращён Украине, снятие санкций невозможно». А от Франции, Греции мы слышим, что они не хотят продления санкций в отношении России. При этом люди говорят, что США всё равно продавят их, и санкции будут продлены. Как выстраивать диалог с позиции, когда нас не слышат? К Вам кстати, словосочетание «бывший Уполномоченный по правам человека» применимо? Про некоторые профессии говорят, что там нельзя быть бывшим. Правозащитники к ним относятся? В. ЛУКИН: И да, и нет. Я - безусловно бывший, потому что я два срока, полагающиеся по Конституции, отбыл. Поэтому теперь уполномоченный не я, а другой человек. Но, разумеется, 10-летний опыт, который я приобрёл, - бесценный и очень сложный, иногда грустный, но интересный. Конечно, до сих пор я этими вопросами интересуюсь. И мной интересуются, стараются неформально обращаться с просьбами и предложениями. И. ИЗМАЙЛОВ: То есть бывших правозащитников не бывает? В. ЛУКИН: Бывших правозащитников не бывает, хотя, строго говоря, я не столько правозащитник по профессии, сколько международник. И. ИЗМАЙЛОВ: Давайте вернёмся к санкциям. В. ЛУКИН: Вы обрисовали интересную картину. Она состоит в том, что в одной из стран высокопоставленная дама говорит о том, что при одних условиях можно начать переговоры о санкциях, в других влиятельных странах крупные политики говорят, что несколько при иных условиях. Это - неплохая стартовая площадка для того, чтобы вести переговоры. Они же не всегда ведутся вместе со всеми, иногда - порознь, иногда используя различия в существующих точках зрения. Раньше таких различий не было, а сейчас есть. Так что это интересная стартовая позиция. И. ИЗМАЙЛОВ: Как Вы полагаете, означает ли это, что в конечном итоге ситуация раскачается, этого единодушия в Европе уже не будет, и, как следствие, Европа санкции снимет? В. ЛУКИН: Я думаю, это длительный процесс, и он уже идёт. Минские переговоры начались в день, когда в Киеве произошли известные события два года назад. Президент просил меня участвовать тогда в соответствующих переговорах. С этого момента и идёт процесс. И я думаю, что он будет продолжаться ещё довольно долго. Поэтому говорить о том, когда что-то окончательное наступит, я бы не стал. Вообще господин Фукуяма, который говорил о конце истории, оказался неправ. История не кончается никогда. Поэтому переговоры будут вестись долго, результаты, безусловно, будут. Будут найдены какие-то формулы и по санкциям, и по существующим конфликтным зонам. Я думаю, что есть возможности идти вперёд. На юге Украины есть проблема с прекращением огня, с уточнением кто и как контролирует границу, с выполнением минских договорённостей относительно изменений в степени автономии некоторых районов, которые Украина добровольно взяла на себя. Всё это - линии, по которым идут переговоры, и я думаю, что каких-то окончательных, одноразовых решений не будет. Будут плавные, постепенные, поэтапные решения. И. ИЗМАЙЛОВ: На фоне этих переговоров приходит информация с Украины, например, из ДНР, где произошёл обстрел КПП, погибли пятеро человек, включая беременную женщину из Одессы. Почему по этим случаям не слышно реакции правозащитников? Означает ли это, что в ближайшее время ситуация на Украине не нормализуется в том смысле, чтобы хотя бы перестали убивать людей? В. ЛУКИН: Каких правозащитников? И почему Вы считаете, что нет реакции? Вот перед Вами правозащитник. Я выражаю очень большое сожаление по поводу того, что гражданский конфликт на юге Украины ещё не прекратился, и что вспышки военных действий продолжаются. Вроде бы, договорились, но всё равно продолжаются военные действия. Я - не сторонник всяких пропагандистских упражнений, я хорошо знаю, что и с той, и с другой стороны военные действия время от времени возникают, и очень хочу, чтобы их не было. Я хочу, чтобы было достигнуто эффективное прекращение огня. Но для этого нужно ужесточать контроль. И. ИЗМАЙЛОВ: Проблема в том, что конфликт продолжается, но мы получаем информацию об обстрелах ДНР и ЛНР. Есть конкретные жертвы. Почему-то Киеву никто не указывает на то, чтобы они это прекратили, на то, чтобы они выполнили ту часть минских соглашений, которую они должны были выполнить уже давно по срокам. Но на Россию продолжается давление со стороны наших партнёров в том плане, что это мы не выполняем соглашения. В. ЛУКИН: Вы хотите сказать, что наши партнёры отстаивают свою позицию? Это правильно, они её отстаивают. А мы отстаиваем свою. И. ИЗМАЙЛОВ: Но мы это честно делаем. В. ЛУКИН: У Вас есть полные доказательства того, что всё это время военные действия шли только с одной стороны? И. ИЗМАЙЛОВ: Мне кажется, что мы - не сторона минских соглашений, чтобы от нас требовать их выполнения. В. ЛУКИН: При чём тут это? Мы - сторона минских соглашений в том плане, в котором мы, наряду с рядом других государств, являемся активными их участниками. Вы хотите сказать, что мы - не сторона минских соглашений в том смысле, что мы напрямую не ведём военные действия. Это верно, можно сказать, что мы - не сторона конфликта. Хотя даже в теории международных отношений есть понятие proxy conflict - конфликт через посредников. Если мы посмотрим на эту формулу, то если мы честные люди, мы не можем не сказать, что имеем к этому конфликту отношение, не так ли? И. ИЗМАЙЛОВ: Расшифруйте до конца тогда. В. ЛУКИН: Конфликт через посредников - это конфликт между какими-то конкретными сторонами, которые обмениваются военными действиями. А более крупные страны с той и с другой стороны активно поддерживают эти страны, и таким образом, эти военные действия продолжаются очень долго. Это называется конфликтом через посредников. Его надо обязательно закончить, гражданскую войну надо прекратить, тем более, что наши люди и там, и там участвуют в гражданской войне, потому что украинцев я всегда считал и считаю братским народом. И. ИЗМАЙЛОВ: А как её прекратить? В. ЛУКИН: Наши переговорщики ведут переговоры, кое-чего уже достигли, но далеко не всего. Это очень трудный процесс и для наших переговорщиков, и для другой стороны, которая в разной степени хочет или не хочет заканчивать этот военный конфликт. Везде существуют, смею вас уверить, и «ястребы», и «голуби». Я, например, принадлежу к «голубям» и хочу, чтобы «голуби» из всех стран прикладывали усилия к окончанию конфликта более активно. И. ИЗМАЙЛОВ: То есть главный механизм прекращения конфликтов - это переговорный процесс? В. ЛУКИН: Конечно. И. ИЗМАЙЛОВ: В преддверии 2 мая в Одессе есть, к сожалению, вероятность очередной эскалации. Можно ли это как-то предотвратить? В. ЛУКИН: Я надеюсь. Я использую этот случай, чтобы призвать всех участников, прежде всего контролирующие силы ОБСЕ, проявить бдительность и решимость для того, чтобы не произошло ужасных событий. И. ИЗМАЙЛОВ: К выборам на секунду вернёмся. На предстоящих выборах мы Вас увидим в кандидатах? В. ЛУКИН: Не знаю, ещё не решил окончательно. И. ИЗМАЙЛОВ: А что может повлиять на Ваше решение? В. ЛУКИН: Своё собственное мироощущение. Повлиять может ощущение того, насколько выборы будут честными и справедливыми. Я ведь участвовал в выборах в качестве кандидата много раз, начиная с Верховного Совета РФ, у меня есть возможность сравнивать. Так вот, я, сравнивая те выборы с выборами, которые были потом, констатирую, что ситуация постоянно ухудшалась. А сейчас появилась некоторая надежда на улучшение ситуации. Может быть, она улучшиться настолько, что я почувствую, что есть смысл участвовать в ней. И. ИЗМАЙЛОВ: Вы это связываете с Эллой Памфиловой? В. ЛУКИН: В том числе. Она начала довольно резво, посмотрим, что ей удастся сделать. И. ИЗМАЙЛОВ: Один момент, связанный с запретом Меджлиса здесь и реакцией США на это. Как Вы на этот вопрос смотрите? Есть у США основания говорить нам о том, что нам нужно запрещать, а что - нет? В. ЛУКИН: Я не могу говорить за США, потому что это - крупная страна, она имеет право высказывать свою точку зрения по любому вопросу. Это совершенно не означает, что мы должны соглашаться с этой точкой зрения. Это вопрос совершенно иного плана. А что касается проблемы крымских татар, - это действительно очень сложная и драматическая проблема. Должен сказать, что когда начались эти события два года назад, первое, что я сделал, будучи омбудсменом, - это предложил президенту реабилитировать крымско-татарское население. Украина вряд ли могла это сделать, даже если бы хотела, потому что всё-таки это не Украина их высылала. Россия является правопреемником Советского Союза, поэтому они вполне могли это сделать и сделали, что очень хорошо. Но, к сожалению, дальше ситуация развивалась неблагоприятным образом. Я не знаю, насколько взгляды представителей Меджлиса совместимы со взглядами крымско-татарского населения в Крыму, я не следил за этим. Единственное, что могу сказать - нынешний уполномоченный собирается ехать в Крым, и тематика крымско-татарского населения, его прав будет в сфере её влияния. Вам было бы правильно с ней связаться. Она сказала, что поедет 11-го числа. А я могу выразить только сожаление. И. ИЗМАЙЛОВ: Сожалеете о запрете? В. ЛУКИН: По поводу того, что в крымско-татарской части населения Крыма существуют проблемы. Я хотел бы, чтобы власти Крыма и материковой России вели постоянный диалог и старались сделать так, чтобы эту проблему достойным образом урегулировать. Я не считаю, что такого рода запреты - всегда лучший метод решения проблем. Я не знаю, какое там обвинение, я не следил за этим вопросом, но я думаю, что лучший способ решения таких проблем - это диалог. И. ИЗМАЙЛОВ: Верховный Суд Крыма может обжаловать этот запрет? В. ЛУКИН: Конечно. Они могут всё обжаловать в Верховном Суде России. И. ИЗМАЙЛОВ: Можно ли сказать, что Вы бы не стали запрещать? В. ЛУКИН: Я не могу этого сказать, у меня нет для этого достаточно информации. Может быть, там были совершены какие-то убийства от имени этого совета. Как только я ознакомлюсь с делом, я смогу сделать выводы. Я всё-таки 10 лет был уполномоченным, я не могу «свистеть». И. ИЗМАЙЛОВ: Чьи права важнее - меньшинство или большинства? В. ЛУКИН: Странный вопрос. Что Вы имеете в виду? Количество населения? И. ИЗМАЙЛОВ: Мнение граждан в процентном соотношении по тем или иным вопросам. В. ЛУКИН: Вы имеете в виду не права человека, а то, кто должен быть избран в исполнительный или законодательный орган. И. ИЗМАЙЛОВ: Скорее, видение каких-то фундаментальных вещей гражданами. Например, большая часть наших сограждан высказалась против приватизации, которая сейчас грядёт. Несмотря на это, никто из тех, кто её продвигает, не подумал никак на это отреагировать и снять её с повестки дня. Или история, связанная с настроениями наших сограждан относительно Ленина и ресоветизации, - их тоже больше 50%. Тем не менее, драпируют мавзолей и символом 9 мая опять делают голубя, а не красную звезду, которая всегда была. В этом случае мнение большинства не просто игнорируется, а задвигается самым жёстким образом, что вызывает у людей возмущение. Вот здесь как, на Ваш взгляд, необходимо действовать? Или мнение от прав далеко стоит? В. ЛУКИН: Существует право большинства, если оно сформировано должным образом, получить большинство в законодательном органе. И законодательный орган от имени большинства будет проводить какие-то законы, что и происходит во всех демократических странах. Вместе с тем, главным принципом демократии является не правление большинства, а уважение и учёт прав меньшинства, система трансляции мнения меньшинства в общественный дискурс. Это - очевидные вещи демократии, которые должны существовать. Если Вы говорите, что у нас мало учитывается мнение меньшинства, значит у нас дефицит демократии. И. ИЗМАЙЛОВ: У нас мало учитывается мнение большинства. Вам не кажется, что есть такой перекос? В. ЛУКИН: Нет, не кажется. Мне кажется, что существует перекос в диктатуру. Потому что большинство у нас старается диктовать свою точку зрения, а меньшинство зачастую находится в ситуации, когда у него даже кое-какие организации запрещаются, когда растёт давление, когда заявительный принцип наших публичных выступлений переходит в разрешительный. Это всё - наезд на права меньшинства, как известно. Поэтому мне кажется, что Ваша точка зрения - очень спорная. Если Вы помните, у нас даже президент начал свою политическую активную деятельность с заявления о том, что у нас должна быть диктатура закона. Потом он от этого отошёл, и правильно сделал. И. ИЗМАЙЛОВ: Почему? В. ЛУКИН: Потому что должно быть верховенство закона. Да, закон, который принят большинством, должен исполняться. Я не случайно сказал, что у нас в Конституции есть кое-какие положения, которые должны учитывать мнение, позицию и существование меньшинства. И активность меньшинства должна уважаться, тогда у нас будет цивилизованное государство. И. ИЗМАЙЛОВ: Всё то же самое по отношению к большинству отсутствует и запрещается этим самым меньшинством. Почему так происходит? В. ЛУКИН: Я просто не понимаю, о каких вопросах идёт речь. И. ИЗМАЙЛОВ: Приватизация, драпировка мавзолея. В. ЛУКИН: А почему Вы считаете, что по приватизации мнение не учитывается? У нас большинство в законодательном органе отражается партией «Единая Россия». Партия «Единая Россия» завоевала большинство голосов в Думе, она проводит свои законы и свои принципы. Одним из этих законов является закон о том, что при определённых условиях может быть приватизация. Пока очередной этап не проводится, но разговоры такие идут от имени партии «Единая Россия», за которую проголосовало подавляющее большинство населения. Где Вы видите меньшинство? И. ИЗМАЙЛОВ: Эта партия получила от большинства голоса или она проводит политику в интересах большинства? В. ЛУКИН: Почему Вы меня заставляете отвечать за партию «Единая Россия»? Я только констатирую, что за неё проголосовало большинство населения, она проводит какие-то законы. Эти законы реализуются в определённых случаях. Когда я состоял в партии «Яблоко», мы не были избраны. Как мы не были избраны - это отдельный вопрос. И вот после этого ко мне приходили и люди и говорили, что у нас всё плохо. Я их спросил, за кого они голосовали. Они ответили, что за «Единую Россию». Так извините, «Единая Россия» проводит законодательство, его реализует исполнительная власть во главе с лидером «Единой России», а вы мне говорите, что вы против? Это уже говорит о степени просвещённости нашего населения и степени работы СМИ, между прочим. Поэтому этот вопрос я с удовольствием переадресую Вам. И. ИЗМАЙЛОВ: Может ли быть такое, что у большинства нет субъекта, который истинно выражает их мнение? В. ЛУКИН: Вы меня пытаетесь убедить в том, что у нас в стране нет демократии? Я даже опасаюсь за ваше будущее здесь. И. ИЗМАЙЛОВ: Не надо, я своё место в строю найду. Просто, может быть, нет субъекта, который выражает мнение большинства? В. ЛУКИН: Почему нет? У нас же так хорошо всё устроено. Есть Парламент, который избирают. В этом Парламенте принимаются законы. Всё вроде в порядке, а счастья нет. И. ИЗМАЙЛОВ: Кто у нас в стране просоветский субъект? В. ЛУКИН: Я не знаю. Наверное, Геннадий Андреевич Зюганов и его уважаемая партия. Он считает, что Карл Маркс был родным братом Иисуса Христа - это его личная точка зрения, он имеет на это право. Для меня оно экзотично. И. ИЗМАЙЛОВ: Наши мотоциклисты поехали на мотопробег, и их не пустила Польша. При этом мы с Вами говорили о налаживании отношений. Как вы реагируете на происходящее? В. ЛУКИН: Как человек, который не чужд международным делам, я хорошо знаю, что государство имеет право выдавать или не выдавать визу без объяснения причин. Это относится и к Польше, и к России, и к США. И. ИЗМАЙЛОВ: То есть, у Вас нет никаких вопросов? В. ЛУКИН: Абсолютно нет. И. ИЗМАЙЛОВ: Это не нарушает права людей на свободу передвижения? В. ЛУКИН: Люди могут чувствовать себя недовольными, но виза выдаётся или нет в соответствии с государственными интересами. Мы можем возмущаться, но законы такие, какие они есть. Возможно, мотоциклисты считают, что их права нарушаются, но по закону Польша имеет право не предоставить им визы. И. ИЗМАЙЛОВ: Свобода передвижения - избирательная вещь? В. ЛУКИН: Не избирательная. И. ИЗМАЙЛОВ: Это же высшая европейская ценность. В. ЛУКИН: Это неправильно. Это даже скорее высшая американская ценность, хотя и европейская тоже, начиная с 1957 года, когда начал формироваться Евросоюз. Но свобода передвижения и конкретные государственные законы, регулирующие её, - это разные вещи. Да, принцип свободы передвижения существует. Между прочим, до самого последнего времени, когда мы ездили по шенгенскому пространству, мы это знали. Там никаких проблем не существовало. Да и в Америке сейчас не существует. Но государство имеет право регулировать свободу передвижения, если эта свобода противоречит другим свободам и правам граждан, например, праву на жизнь. Если оно видит угрозу терроризма и может это доказать, оно может запретить гражданам ехать. К тому же, сейчас существует проблема мигрантов. И. ИЗМАЙЛОВ: Нам пишут, что виза у этих мотоциклистов есть, а Польша говорит, что они представляют собой угрозу общественному порядку. В. ЛУКИН: Это государственные интересы. А мы разве так не делаем? Мы никогда не запрещали въезд некоторым лицам в нашу страну? И. ИЗМАЙЛОВ: Есть гражданин Польши, который у нас работает в МГИМО и ходит каждый день на наше федеральное телевидение, где говорит, что наши предки - убийцы, что Черняховский - не лучше Гитлера, что мы - страна без прошлого, без настоящего и без будущего, и что убийства в ДНР и ЛНР - это пример другим, чтобы неповадно было. В. ЛУКИН: Ну и что? И. ИЗМАЙЛОВ: Вы не видите в этом проблемы? В. ЛУКИН: Я с ним не согласен. И. ИЗМАЙЛОВ: Почему тогда он у нас имеет возможность появляться на федеральном телевидении? В. ЛУКИН: Это вопрос не ко мне. Я разве хозяин федерального телевидения? И. ИЗМАЙЛОВ: Но Вы не возмущены этой ситуацией? Как нужно поступить, чтобы этого не было на телевидении? В. ЛУКИН: Это Вам надо обратиться к телевидению. Пригласите после меня Олега Добродеева или Константина Эрнста. Мне крайне неприятно то, что он говорит, но тут возникает другая проблема: мы хотим сами ездить в эти страны и говорить то, что мы хотим? Если да, то надо поставить вопрос одним образом, на взаимной основе. То есть на взаимной основе мы ездим к вам, вы - к нам. Если вы не согласны, то пусть он уезжает, и высылайте нашего человека. И. ИЗМАЙЛОВ: Допустимы такие высказывания в России? У нас есть определённые законы, которые должны работать. В. ЛУКИН: Вы хотите, чтобы его выслали? Обратитесь к кому-нибудь и попросите его выслать. Я - сторонник более мягких мер. Я за то, чтобы найти человека, который бы с ним встретился на экране телевизора и разбил его в пух и прах. И. ИЗМАЙЛОВ: Физически? В. ЛУКИН: Нет, конечно, в идейном смысле. И. ИЗМАЙЛОВ: Президент Таджикистана Рахмон принял закон о том, что тем, у кого русские фамилии, будут убирать от них приставки -ов, -ев и прибавлять приставки, характеризующие таджикское звучание. Здесь есть нарушение прав? В. ЛУКИН: Бредятина, что тут скажешь. Это, конечно, дело не наше, потому что они - не граждане России. И. ИЗМАЙЛОВ: Это русские люди. В. ЛУКИН: Это другой вопрос. Когда я был уполномоченным, я занимался российским гражданами в России и за её пределами и не гражданами России, живущими в России. Таков закон об уполномоченном. Поэтому воздействовать на это прямо и непосредственно мы не можем, только косвенно, поговорив на государственном уровне, найдя веские аргументы против этого. И. ИЗМАЙЛОВ: То есть права всё-таки нарушаются? В. ЛУКИН: Я считаю, что это дело самого человека - выбирать себе имя и фамилию, а никакого не Рахмона. И. ИЗМАЙЛОВ: Спасибо. В студии был Владимир Лукин, политик, учёный, доктор экономических наук.

Подробнее читайте на rusnovosti.ru ...