фото показано с : dp.ru

Как стало известно "ДП", уже осенью на Совет по наследию будет вынесен проект строительства колокольни Смольного собора, которую собирался, но не воздвиг Растрелли. Сооружение преподносят как "общественное пространство", оно может стать самой высокой постройкой центра города.

Как стало известно "ДП", уже осенью на Совет по наследию будет вынесен проект строительства колокольни Смольного собора, которую собирался, но не воздвиг Растрелли. Сооружение преподносят как "общественное пространство", оно может стать самой высокой постройкой центра города. Портфолио фонда, стоящего за этой инициативой, заставляет воспринимать ее несколько более серьезно, чем просто нелепый курьез. Инициатором выступает Фонд содействия восстановлению объектов истории и культуры, аффилированный с "Газпромом". Будущая колокольня, предположительно, достанется РПЦ. В уставе фонда говорится, что он создан "в целях формирования имущества и средств на основе добровольных имущественных взносов… на деятельность по строительству культовых сооружений Русской православной церкви в Петербурге". Учредителями выступают Вадим Краснов и Илья Козлов. В отчетах эмитента Краснов фигурировал как руководитель филиала по управлению служебными зданиями ПАО "Газпром" в Петербурге. Козлов же, по данным системы "Контур.Фокус", — руководитель ликвидационной комиссии ЗАО "Газпром инвест Юг". В фонде, впрочем, предпочли не отвечать на вопрос о связи с "Газпромом", в самой компании сказали, что не имеют к этому проекту отношения. О серьезности вопроса можно судить по делам фонда. Недавно он восстановил церковь Пресвятой Троицы киновии Александро–Невской лавры, воссоздает Скорбященскую церковь (с грошиками) на проспекте Обуховской Обороны. Нынешней осенью на Троицкой площади хотят установить памятный знак, посвященный стоявшей там церкви. Готовится обоснование для воссоздания церкви Бориса и Глеба на Синопской набережной. Строительство Скорбященской церкви посещали Александр Беглов и Алексей Миллер, при этом губернатор называл ее удачным примером сотрудничества "Газпрома" и РПЦ. "По результатам нашего обращения к губернатору Александру Беглову КГИОП предложил подготовить материалы для рассмотрения на Совете по сохранению культурного наследия. Ввиду большой общественной значимости и уникальности этого проекта подготовка займет несколько месяцев", — сообщил "ДП" представитель фонда Филипп Грибанов. "Планируется вынесение на Совет по сохранению культурного наследия после представления материалов", — подтвердили в КГИОП. В КГА материалы пока не поступали, сообщили в этом комитете (впрочем, его виза в данном случае не является обязательной). Совет по наследию — консультативный орган при КГИОП, решения которого, впрочем, не принято игнорировать (пока, по крайней мере, прецедентов не было). Построиться в каре Говорить именно о воссоздании инициаторам проекта дает основание обнаруженное в ходе раскопок 2010 года пятно фундамента. Оно находится между жилыми каре по оси главного входа в собор. Так как место это расположено в пределах объекта культурного наследия федерального значения "Сад в монастырском дворе" (входит в ансамбль Смольного монастыря), на него не распространяются требования городского закона № 820–7 "О границах объединенных зон охраны…". Федеральный закон № 73–ФЗ "Об объектах культурного наследия…" запрещает строительство в границах памятников, но есть несколько оговорок. Во–первых, "в исключительных случаях" допускается "воссоздание утраченного объекта культурного наследия" при его особой значимости. Правда, колокольня была построена только до второго этажа, а затем разобрана, и воссоздавать ее, соответственно, можно только в таких габаритах. Во–вторых, разрешены работы "по сохранению объекта культурного наследия или его отдельных элементов", а также по "сохранению историко–градостроительной или природной среды". Но строительство колокольни высотой до 170 м сложно представить как работы по сохранению сада или его среды. Ранее КГИОП пытался инициировать поправки к этому закону, чтобы разрешить регенерацию среды (в том числе восстановление объемов) методом реконструкции и строительства, но не добился успеха, писал ДП За границу Вероятно, чтобы строить колокольню, придется скорректировать границы сада, для чего потребуется провести историко–культурную экспертизу и, так как речь идет о федеральном памятнике, заручиться визой Минкульта. Далее фундамент может быть выделен как отдельный объект культурного наследия — колокольня — и уже достроен до 170 м под видом сохранения (примерно по такому пути пошли с Рождественской церковью) либо оставлен вне территории памятника. Но в этом случае на него будет распространяться действие городского закона о зонах охраны, который придется менять. Впрочем, за этим дело вряд ли станет: недавно, например, губернатор задумал изменить его ради установки памятника Блоку на ул. Декабристов (соответствующая поправка сейчас находится на стадии первого чтения). Впрочем, юрист Павел Щапчиц в комментарии "ДП" высказал мнение, что закон изменить сложнее, чем границы территории объекта культурного наследия. В любом случае может потребоваться уточнение предмета охраны Смольного монастыря, ведь в числе прочего охраняется "композиционно–планировочная структура монастыря с центральным храмом Воскресения Словущего (Смольным собором. — Ред.), являющимся высотной доминантой в городской застройке". Наконец, в ЮНЕСКО могут счесть, что такое строительство оказывает влияние на исторический центр Петербурга как объекта всемирного наследия, и потребуют его согласовать. По идее, с ЮНЕСКО должны согласовываться все работы в границах объекта всемирного наследия. Но Россия даже не уведомляет организацию о таких проектах, говорится в отчете ее консультативной миссии, о чем писал ДП. Российские власти традиционно ссылаются на отсутствие механизма таких согласований. Сейчас правительство готовит соответствующие поправки в законодательство. Но пока нет ясности, какая организация выступит экспертным органом при ЮНЕСКО, уполномоченным на согласование этих работ, сообщал ДП Иными словами, отсутствие механизма согласования строек с ЮНЕСКО делает это требование факультативным. Любители Растрелли Идея построить колокольню впервые возникла как часть пиар–кампании "Газпрома" по строительству небоскреба на Охте и умерла вместе с ней. В 2013 году инициативу подхватила компания "Арсенал–Недвижимость", которая в то время как раз занималась воспроизведением другого проекта Растрелли — Воронцовского дворца на Мебельной ул. Дворец отстроили в железобетоне. Но с колокольней дело не двинулось. Можно заметить, что вновь проект активизировался на фоне планов строительства на Охтинском мысу офиса "Газпром нефти". Филипп Грибанов, впрочем, говорит, что его проект не имеет к этому отношения. "В общей сложности реализация займет до 7 лет. Само по себе строительство — недолгий процесс и вряд ли продлится больше 3–4 лет. Но много времени требуют предварительные работы, связанные с подготовкой документации: различные экспертизы, историко–культурное обоснование и т. д.", — прикидывает он. Смотрите Останкино В проекте воссоздания будут использоваться как материалы, "близкие к аутентичным", так и современные технологии (например, для укрепления фундаментов). Это может быть нетривиальной задачей. Напомним, что при воссоздании Смоленской церкви в Пулково храм построили не на историческом месте, а неподалеку — как объясняли, из–за того, что исторические фундаменты повреждены. И это было гораздо более низкое здание. Впрочем, руководитель правления Гильдии храмоздателей (работает с тем же фондом над проектом воссоздания церкви в Амурской области) Андрей Анисимов в комментарии "ДП" предположил, что при применении современных технологий укрепить и задействовать исторические фундаменты возможно. По оценке храмоздателя, стоимость строительства такой колокольни превысит 1 млрд рублей. Одним из спикеров в пиар–кампании проекта выступает архитектор Рафаэль Даянов, который занимался Смоленской церковью, недавно завершил проект воссоздания Рождественского храма на Песках, а первые фор–эскизы по колокольне Смольного подготовил более 10 лет назад. Он готов представлять проект на Совете по наследию, если ему это доверят, а также спроектировать объект. Даянов говорит, что конструкциями будущей колокольни пока не занимался, от Растрелли же остались только архитектурные чертежи. То есть конструктив придется придумывать заново. Он предлагает изучить устройство других колоколен, в частности проектируемой для Новодевичьего монастыря на Московском пр. "Если взять, например, Останкинскую телебашню — она из чего сделана? Она точно так же, как башня “Газпрома” (“Лахта Центр”. — Ред.), частично в бетоне, частично в металле", — говорит Даянов. Так же и в Смольном будет "сочетание материалов". Верхняя часть "наверняка будет в облегченных конструкциях". В контексте "Безнравственной" архитектуры вроде не бывает, но в случае с идеей выстроить колокольню Смольного точнее слова нет. Безнравственно уже то, что это объявляют воссозданием. Воссоздать то, чего никогда не было, нельзя: это вранье. Безнравственно апеллировать к авторству Растрелли и ссылаться, что колокольня есть в знаменитой модели. Даже любитель заметит, что между моделью и реальностью разница велика, макет сильно отличается от построенного. Растрелли над проектом размышлял и многое менял. Что же будут строить? Одну из мыслей Растрелли? Столь же хила аргументация, что колокольню–де начали строить. Может, и начали, а может, и нет. Ни неопровержимых доказательств, ни изображений возведенного нет. Преступно загородить подлинного Растрелли — Смольный собор — новоделом. Лучше, чем Смольный, в русской архитектуре барокко нет ничего. Это самый ажурный силуэт, просто кружева на небе. Растрелли удалось в Смольном сложнейшее — соединить западную архитектуру с русским пятиглавием. Это было заданием Елизаветы Петровны, и он сделал это так здорово, как никогда ни до, ни после. Предлагают смотреть сбоку. И это любовь к архитектуре? Столь же постыдно пытаться выдавать новое за старое. И не надо в данном случае взывать к опыту возрожденных после войны пригородных дворцов. Их восстановили из горечи недавних потерь. А колокольни не было, просто не было. Никто же не предлагает приделать к флорентийской церкви Сан–Лоренцо фасад Микеланджело — там и окончательная модель есть. Ценность подлинника в том, что он несет в себе время. В этом настоящая история, как подлинность камня, кирпича, детали, тех рук. Проектирующий все это Рафаэль Даянов — автор той «реконструкции» Никольского рынка, что ни одного старого камня не оставила. Ему и поручают выстроить лже–Растрелли. Не буду взывать к Венецианской хартии, гарантирующей первенство подлинности и не допускающей новоделов. Достаточно здравого смысла. А в отношении архитектуры и культивированного глаза — он для нее вообще–то самое важное. Не случайно двое наших самых культурных архитекторов, Никита Явейн и Максим Атаянц, честно сказали, что колокольня — самый вымученный проект Растрелли. От него добивались колокольни, и он ее сделал, но шедевром ее назвать никто не может. Нет, те, кто над архитектурой никогда не думал и потребляет ее как товар из бутика, те смогут, им все золото, что с лейблом. Понятно, что колокольня втемяшилась в газпромовскую голову и стала прихотью. Фонд стратегических инициатив продвигает ее без устали. И ко мне обращались, перепутав высказывания об этом бредовом предложении. Честно признаюсь, пытался разъяснить, что и как по этому поводу думаю. Без толку. Хотят — и все тут. Безнравственно и потому, что сейчас все ждали бы от «Газпрома» человечности и вклада в больницы нашего города и области. Но нет, сердце не работает, и совесть тоже. Есть только блажь, и ею все сказано. В том–то и разница с диктатурой пролетариата, что у той были культурные ценности и люди, оттого наш город так хорошо годы советской власти и пережил. Пришла сугубо люмпенская диктатура. Кто Петербург гуляет, тот его и пляшет.

Подробнее читайте на dp.ru ...