фото показано с : metronews.ru

Правильно вкатываемся в новый год. Новинки российских издательств, которые можно почитать в январе 2024 года, - в традиционном книжном обзоре Metro.

Нобелевка недели

Мо Янь

Смерть пахнет сандалом

2024. ЭКСМО

Аннотация: Смутные времена переживает Поднебесная: немецкие дьяволы строят железную дорогу, нарушающую порядок вещей. Интервенция, вспыхнувшие народные восстания в провинции Шаньдун и чиновничьи интриги становятся панорамой для пронзительного сюжета о трагической судьбе оперного певца и народного героя Сунь Бина, которого приговаривают к жестокой казни сандалового дерева. История о чувствах и трогательных взаимоотношениях, о традициях и памяти, о силе людей и правде, которая приоткрывается лишь в искажении. Нетривиальный взгляд на человеческую суть, выставленную на суд толпы, делает "Смерть пахнет сандалом" интеллектуальным шедевром, повествующим о том, что даже смерть может стать настоящим искусством.

Наше мнение: Творчество нобелевского лауреата 2012 года по литературе Мо Яня продолжает обрастать новыми гранями по мере того, как его увесистая библиография издаётся на русском языке. Начинали мы с потрясающей эпической трагикомедии с мифологическими и буддийскими мотивами "Устал рождаться и умирать" и роскошной раблезианской сатиры на современное общество "Страна вина", после которой стиль китайского автора метко прозвали "галлюциногенным реализмом" (а по факту сюрреализмом, но с китайской спецификой). И с каждым романом всё более очевидным становился факт, что писатель не повторяется. Возьмите психоделическую сказку "Сорок одна хлопушка" или горькую драму на грани с притчей "Лягушки" о политике "одна семья – один ребёнок", основанную на семейной биографии. "Смерть пахнет сандалом" заставит вас в очередной раз стереть мел с доски и посмотреть на творческую задачу под другим углом.В 

Так далеко в историю своей страны писатель ещё не погружался: рубеж XIX–XX веков, Ихэтуаньское (или Боксёрское) восстание, излёт последней династии Цин, когда Поднебесная разрывалась между гибнущей империей, засильем иностранцев и попыткой держаться за тысячелетние традиции. Но в романе прежде всего интересна форма: Мо Янь стилизовал текст под традиционную оперу маоцян, характерную для его родного региона. Поэтому новелла выходит насыщенной звуками и образами, ритмичной, по-настоящему полифонической. "Мой роман – о голосах", – пишет автор в послесловии.В 

Поскольку арии маоцян, со слов китайского литератора, "преимущественно скорбные и печальные", текст в полной мере этому настроению соответствует, включая редкую для творчества писателя натуралистичность (в частности саму пытку сандалового дерева), но сохраняет все фирменные отличительные черты творчества Мо Яня: невероятную живость описаний и героев, динамичность происходящего, обращение к народной мудрости без пафоса и патетики, сдержанную эмоциональность. Учитывая форму, не удивительно, что в этом гремучем коктейле находится место романтическим мотивам и лиричности. А вот сатирическому таланту в силу темы здесь особо негде развернуться. Поэтому пространство привычных для автора трагикомических сцен занимают сильные драматические "панчи", которые органично подводят к гранд-финалу по всем законам сценического искусства: настоящему кровавому театральному представлению, апофеозу.В 

В том же самом послесловии Мо Янь признаётся: когда друзья в процессе написания романа спрашивали его, о чём текст, он терялся. Пожалуй, такое же ощущение продержится в голове до последней страницы, а смыслы во всём их многообразии будут ускользать и замещать друг друга. Жизнь и смерть, правда и интерпретации истории, человеческие взаимоотношения, преступление и наказание – всё это смешается в кровавом цунами.В 

Автор предрекал роману сдержанную реакцию публики, которая отдаёт предпочтение более традиционным для писателя новеллам. Действительно, "Смерть пахнет сандалом" выглядит экспериментом и громким высказыванием на разные темы в большей степени, чем привычной нам прозой с понятными акцентами. Но от этого Мо Янь не перестаёт быть собой.В 

Смерть пахнет сандалом.

"Metro"

Фото:

Детектив недели

Масахиро Имамура

Смерть среди бессмертных

2024. ЭКСМО

Аннотация: Студенческий клуб киноведов собирается провести ежегодное выездное заседание на вилле одного из своих выпускников. Туда очень хотят попасть трое студентов из другого клуба – любителей детективов. Им стало известно, что кто-то подбросил в штаб киноведов записку со словами: "Кто будет жертвой в этом году?" Детективы знают, что год назад там произошла трагедия, и во что бы то ни стало хотят раскрыть эту загадку… Да, на вилле скрывается преступник, и он уже разработал свой чёрный замысел. Но его планам, как и планам трёх "сыщиков", суждено резко поменяться. В результате биотеррористической атаки окрестные леса заполняются… толпами зомби! Они блокируют виллу и идут на штурм.В 

Наше мнение: Герои Масахиро Имамуры в процессе расследования неоднократно вспоминают американского автора С.С. Ван Дайна, который в 1928 году издал памятку под названием "20 правил для пишущих детективы". В ней он сформулировал принципы классического романа в жанре. Среди них – возможность для читателя решить загадку параллельно с детективом, никаких лавстори, рассуждения только по делу (без отвлекающих манёвров, обманок, сторонних историй) – и не абсурдистские, а исключительно логические. Ну вы поняли – такой канонический Эркюль Пуаро! В Японии этот подход назвали хонкаку (а возрождённый в 70-х – синхонкаку, то есть новый). Звезда жанра – Содзи Симада, которого у нас активно издают ("Хрустальная пирамида" вот-вот выйдет "в бумаге"). Он же написал предисловие для "Смерти среди бессмертных".В 

И поначалу кажется, что Имамура работает на этом же поле. Есть зануда-детектив, загородная база, труп (тоже одно из обязательных правил старины Ван Дайна), все под подозрением, логическая загадка... Но через пару десятков страниц становится понятно, что это как минимум хонкаку наоборот. А возможно, и попытка поиздеваться в хорошем смысле над столпами этого жанра, который ещё принято называть "убийством в закрытой комнате". В итоге и детективов здесь окажется несколько (а, по сути, в расследовании примут участие все находящиеся в санатории), и трупы будут плодиться, и у героев окажется масса скелетов в шкафу из прошлого, и лавстори проявится, когда не ждёшь.

Я уже не говорю про зомби: высшее "глумление" над хонкаку в том, чтобы добавить фантастических элементов (и нарушить ещё одно правило Ван Дайна!). И ещё немало нюансов! К примеру, закрытую комнату, где медленно и верно решается загадка, пытаются прогрызть извне, меняя правила игры, добавляя неизвестных и сокращая время на принятие решения.В 

Роман получается лёгким и динамичным (словно хорошее аниме или ранобэ), несмотря на местечковый зомби-апокалипсис, авантюрным, со стереотипными, но не пустыми японскими характерами и смазанной разгадкой, которая просто выдаётся, словно ответ в квизе. Возможно, это тоже определённая пощёчина жанру в уже и так большой их череде, но и в принципе неожиданный новый опыт, который стал бестселлером на родине и обладателем всех престижных детективных наград.В 

Смерть среди бессмертных.

"Metro"

Фото:

"Их нравы" недели

Олег Кирьянов

Южная Корея: Цена экономического чуда

2024. АСТ

Аннотация: Южная Корея, как правило, ассоциируется у нас с суперсовременными технологиями и транснациональными корпорациями, красивыми автомобилями и устремлёнными ввысь небоскребами, симпатичными певцами и певицами k-pop-групп. Кажется, что эти образы пришли из будущего. Однако у этой красивой обложки есть и другая сторона: корейские СМИ полны рассказов про внутренние кризисы, скандалы, постоянную конкурентную гонку, сами корейцы часто жалуются на жизнь и, если верить опросам, весьма несчастны. Какой ценой даётся восхищающий мир успех?

Наше мнение: Огульно ругать принято только свою страну, другие в массовом сознании нередко предстают в кукольном обличии: хорошо там, где нас нет. Кей-поп, сверхсовременный Сеул, технологические компании, корейская косметика, сладенькие дорамы и прочие прелести богатого и уже развитого общества – те, кто увлекается Страной утренней свежести и хоть раз там бывал (я тут!), лишены всего этого иконостаса иллюзий. Для остальных кореевед Олег Кирьянов, более 20 лет живущий на полуострове, приготовил неплохой ушат холодной воды, при этом без путевых заметок и отсебятины: только статистика, выдержки из интервью местных жителей и факты с аргументацией.В 

Знали ли вы, что Южная Корея – лидер по числу самоубийств среди экономически развитых государств и аутсайдер по рождаемости? Слышали ли о том, что сеульские едальни убирают столы и ставят лавки, поскольку семейных посетителей становится всё меньше, а обедать ходят поодиночке, что ещё 10–20 лет назад было немыслимо? А читали, что три четверти граждан в обязательном порядке получают высшее образование, разбиваясь в лепёшку? И это тоже рекорд, чисто бумажный: толку в итоге мало, поскольку на завод с таким дипломом не пойдёшь (да и считается это ниже плинтуса), приходится на хорошие рабочие места с нормальной оплатой выписывать мигрантов из Средней Азии.В 

Стоп, больше никаких спойлеров! Кирьянов легко и непринуждённо проходится по основным маркерам: будут здесь и вопросы равенства, и представления о соседях, и коронавирус (как же без него!), который многое изменил. А в целом получается попытка, как в маркетинге, ответить на возражения и посмотреть на страну чуть со стороны. Вполне удачная!

Южная Корея: Цена экономического чуда.

"Metro"

Фото:

Драма недели

Миэко Каваками

Летние истории

2024. Синдбад

Аннотация: Нацуко Нацумэ ждёт в гости сестру и племянницу. Она давно не видела родных, но их встреча пройдёт совсем не так, как надеялась Нацуко. Её сестра измучена тяжёлой работой в баре и ссорами с дочерью. В Токио она приехала для того, чтобы изменить свою жизнь. И начать она планирует с внешности. Племянница Нацуко беспокоится о своей матери и надеется удержать её от опрометчивого шага. Сама Нацуко приехала в столицу десять лет назад. Она хотела стать писателем, но до сих пор так и не закончила книгу. Трём женщинам кажется, что мир отвернулся от них… Однако за несколько дней, проведённых вместе, они поймут главное: они есть друг у друга. Восемь лет спустя Нацуко едет в город детства. Жизнь изменилась к лучшему. Теперь она – известный писатель. Но всё это не помогает справиться со страхом перед одинокой старостью.В 

Наше мнение: Миэко Каваками – любимица Харуки Мураками (начнём с рифмы!). Да такая, что сам знаменитый японец наговорил ей на целую книгу в серии интервью. А "Летние истории" (2019) назвал "изумлением и восторгом", если верить цитате на обложке. Сам же роман предстаёт дополненной версией новеллы 2008 года (появилась вторая часть, а первую автор переписала). Наследие Мураками в тексте заметно невооружённым глазом. Иногда кажется, что Нацу, альтер-эго писательницы, – эдакая женская версия лирического героя ряда романов мэтра. Такой же разговорный, несфокусированный, казуальный стиль со сменой тем и локаций, потерянные характеры средних лет без особой цели в жизни, много необязательной, но очень красочной бытовухи, разве что магического реализма не завезли. Но он тут бы смотрелся как на корове седло.В 

На этом сходства заканчиваются и начинается Каваками. За внешней неряшливостью и аморфностью происходящего (все ходят, готовят и пьют, ездят на метро, разговаривают без особого смысла, плачут и смеются, рефлексируют и впадают в ступор) скрывается жёсткий феминистический монолог-размышление о том, каково это – осознавать себя женщиной, распоряжаться собственным телом, в том числе возможностью иметь ребёнка и жить в современном сексистском обществе. При этом без императивов и истин: выводы, которые делает для себя героиня, максимально размытые, сквозящие неуверенностью, оставляющие много пространства для "работы" читателя.В 

В отличие от того же Харуки Мураками текст получается не сентиментальным и созерцательным, а жизненным, реалистичным, провокационным, до крайности натуралистическим в описании физиологических процессов и природных механизмов. Но поскольку в нём, по сути, нет стержня, сердцевины, готовьтесь к относительно смазанному, хаотичному, затянутому повествованию с многочисленными метаниями, потоками сознания, самоповторами и внутренними конфликтами, особенно во второй части (которая, очевидно, контрастирует с первой). Но общий тон и мысли, заложенные в него – неприкрытые, агрессивные и временами крайне неприятные, –вполне искупают издержки формы. Прививка сывороткой реальности, попытка ущипнуть типичные женские страдальческие романы об одиночестве и нелёгкой судьбе.В 

Летние истории.

"Metro"

Фото:

Биография недели

Джон Ромеро

Икона DOOM. Жизнь от первого лица. Автобиография

2024. Бомбора

Аннотация: Джон Ромеро – легенда игровой индустрии и ключевая фигура в истории видеоигр, создатель таких культовых игр, как DOOM, Wolfenstein 3D и Quakе. Перед вами его подробный рассказ о собственной экстраординарной жизни и карьере. В этой книге Джон предлагает ценные уроки дизайна игр, но также открывает читателю и более личные воспоминания о детстве, победах, поражениях и отношениях с важными для него людьми. Игры Джона Ромеро обожают миллионы людей. Из этих мемуаров вы узнаете, что его жизнь так же вдохновляет, как и его работы.

Наше мнение: О приключениях Джона Ромеро написана целая библиотека. Самая удачная работа, пожалуй, – книга Дэвида Кушнера "Повелители DOOM. Как два парня создали культовый шутер и раскачали индустрию видеоигр" (доступна на русском языке). После бесконечных статей, интервью и увесистых томиков (Ромеро любит публичность и упивается славой), казалось бы, что он может добавить, только лишь эмоций? Но его автобиография внезапно вышла захватывающей, искренней и не лощёной по ощущениям, без гламура и чрезмерной полировки.В 

Наиболее интересный кусок – детство, которое в основном проходило в альтернативных источниках пунктиром, а вместе с ним все "прелести" домашнего насилия, разводов, переездов и первые увлечения программированием, встречи, знакомства... Ощущение, что из этих казуальных историй может сложиться нормальный сериал, а чувак всего лишь дожил до двадцати. Взгляды на формирование ID Software Ромеро транслировал много где, но тут они выглядят, по понятным причинам, более монолитно и однородно.В 

Детализация и сентиментальность – главные плюсы "Иконы DOOM". Становятся яснее многие решения, геймдизайнерские и предпринимательские, а также процессы в игровой индустрии 80–90-х. Плюс противоречивость и скандальность образа Джона здесь получают отдельное обоснование. Мораль, кстати, как это часто бывает в мемуарах, тоже налицо. В пассиве – некоторый свойственный нашему герою пафос и необходимость следить за событиями после провала Daikatana (2000), а это почти четверть века, на минуточку, в течение которых Ромеро держался в тени и так и не отметился ничем путным. Но из жизни годов не выкинешь. На старость он себе заработал, так что можно и дальше греться в лучах легендарности.В 

Икона DOOM. Жизнь от первого лица. Автобиография.

"Metro"

Фото:

Подробнее читайте на metronews.ru ...