фото показано с : vz.ru

Никогда не опаздывайте на деловые встречи. А если ваша профессия каким-либо образом связана с общественными настроениями, которые вам хочется поймать лично, а не узнать из газет, приходите заранее, с запасом хотя бы в несколько минут до условленного часа.

Запасайтесь минутами, слушайте и смотрите. . .

Никогда не опаздывайте на деловые встречи. А если ваша профессия каким-либо образом связана с общественными настроениями, которые вам хочется поймать лично, а не узнать из газет, приходите заранее, с запасом хотя бы в несколько минут до условленного часа. Запасайтесь минутами, слушайте и смотрите. . .

Скромное кафе в закоулках одного из округов Парижа, когда-то особенно романтичного, a сегодня притулившегося между холмом Монмартра и уходящими вниз, в мультикультурализм, первыми «этническими пригородaми».

В десять утра здесь тихий час: забегающие перед работой уже пробежали, приходящие к обеду еще работают.

У стойки всего два посетителя: у левого края бара аккуратно одетый в стиле «эффективный менеджер» мужчина лет тридцати, лихорадочно эсэмэсящий в телефон над чашкой остывающего кофе. У правого края грузная женщина лет шестидесяти, с характерно опухшим лицом цвета бордо, неухоженными волосами, в бесформенно мятых, свисающих по табурету одежах.

За стойкой бармен точная копия Энтони Хопкинса в «На исходе дня», та же выправка, та же безупречность, то же достоинство.

Бармен с прямой, как у конферансье, спиной точными жестами переставляет стаканы и время от времени заставляет кофемашину выпускать пар могучей струей.

Грузная женщина курит (что удивительно, поскольку курение в общественных местах запрещено давно и надолго). Судя по вальяжности, с которой женщина курит и общается с барменом, здесь она завсегдатай и ублажает собственные привычки без особых проблем.

Перед женщиной (в десять часов утра. . . ) бокал белого вина, что многое объясняет. Если верить моему знакомому писателю детективов (большому знатоку парижской кафешной повседневности), начинать утро с белого первый опознавательный признак алкоголикa: белое быстрее добирается до мозгов и пробуждает искомую эйфорию.

Женщина разговаривает очень громким голосом, явно пытаясь вовлечь в беседу всех присутствующих. Эффективный менеджер ее сдержанно игнорирует, не отрывая глаз и пальцев от телефона.

Я сажусь в угол, к окну и вежливо улыбаюсь в пространство.

И не бензоколонки надо захватывать, а банки! говорит женщина, отглатывая из бокала, Банки надо оккупировать в первую очередь. Тогда правительство возьмут за яйца, и эти гады сделают все, что пожелаешь. . .

Бармен насмешливо слушает, перетирая ложечки.

А чего ты желаешь, Арлетт? спрашивает он.

Женщина осоловело смотрит на дно своего стакана, одним махом допивает остаток и подвигает стакан к бармену, жестом показывая повторить.

Ну-ка, одень мне девчушку! ("Rhabille la gamine!", то есть «Налей еще!») усаживается поудобней, подбирая на колени груду юбок в стиле хиппи и поворачивается в полоборота ко мне: все равно эффективный справа не реагирует, а ей хочется аудитории.

В семидесятых вот здесь же, на этом самом месте, сколько стоил стакан пива, я вас спрашиваю? Не помните? Я помню: стакан пива стоил один франк шестьдесят сантимов, так? То есть это будет где-то один евро и десять сантимов, так? А сегодня у нас что? Сегодня у нас 2018 год, золотой век! Говорили, все на Марс улетим и будем жрать там что-то в оранжереях. И что? Где? Стакан пива, у стойки у стойки, ребята! стоит два евро пятьдесят! Это прогресс, я вас спрашиваю?!.

Она запивает свой риторический вопрос щедрым глотком, зажигает новую сигарету и оглядывается на эффективного справа:

Вот вы, мосье, почему тут сидите?

Эффективный устало обреченно поднимает на нее глаза и вяло произносит:

А где я, по-вашему, должен. . .

На баррикадах! Вы, молодой здоровый человек, должны сейчас в желтом жилете стоять на баррикадах, вместе с другими!

А вы почему не на баррикадах? огрызается эффективный.

Бармен улыбается в воротник. Арлетт гулко отхлебывает из стакана, затягивается, пускает струю дыма вверх жестом плохой актрисы уездного драматического:

Я, молодой человек, инвалид! Я всю жизнь отбатрачила на чужой капитал! Я надорвала себе спину и повредила позвоночник!

Бармен откашливается и тихо говорит:

Арлетт, ты работала билетершей. . .

Ложь! неожиданно визгливо кричит Арлетт. Я была секретарем директора! Я вкалывала, как вол!

Ты продавала билеты в кинотеатре. . .

А почему вы инвалид? с неожиданным интересом спрашивает эффективный, разглядывая свисающую по бокам с табурета даму.

У меня депрессия! гордо, но не совсем членораздельно заявляет Арлетт, втягивает дым с причмоком. Я уже годы сижу на таблетках, а они все дороже и дороже, а соцобеспечение все наглее и наглее! Вот, кстати, что тоже нужно оккупировать первым все центры соцобеспечения! Пусть платят пособия больным людям, а не всяким африканским проходимцам! Да! Я не боюсь сказать: сделаем революцию выгоним всех на фиг отсюда!

Ты будешь делать революцию, Арлетт? спокойно спрашивает бармен, подняв брови и перетираемый стакан. Для этого придется много работать, а ты так давно не работаешь. . .

Эффективный залпом допивает остывший кофе и, глядя поверх головы женщины на бармена, бросает:

Может, вы надорвали печень, слишком часто «одевая девчушку» в этом баре?

Арлетт мутно смотрит на него и молчит. Эффективный роется в карманах, ссыпает на стойку мелочь за кофе и начинает застегивать пальто.

Ну, пойдем, деловито говорит эффективный Арлетт, кивая на дверь.

Окурок Арлетт вываливается, вместе с губой. Бармен застывает с перетираемым стаканом.

Куда пойдем? мямлит Арлетт.

На баррикады, на баррикады пойдем! решительно говорит эффективный, Сначала померзнем-помокнем на баррикадах, а потом решим, куда дальше, на таран в банки или к соцобеспечению. Желтый жилет я вам дам: я один из координаторов движения в этом квартале, мы как раз сейчас собираемся блокировать выезд на окружной бульвар через Сент-Уан. Идем, идем, время не ждет, революция торопит, пока не угасло.

Арлетт подбирает юбки с боков, окурок со стойки и разражается площадной бранью. Бармен хохочет, запрокинув голову.

Так не пойдете? участливо спрашивает эффективный. Жаль, жаль. . .

Он произносит традиционное прощальное «месье-дам» и еще раз поворачивается к стойке уже в дверях:

Оденьте девчушку! подмигивает он бармену и выходит.

Арлетт пускает дым в пространство и продолжает злобно выговаривать свою тоску. Ее панегирик пестрит неоспоримо весомыми аргументами, типа «сами в деньгах купаются, а работяги должны за них спины ломать».

И вуаля, мадам, говорит бармен, ставя передо мной чашку бездонно черного, как дымящиеся прогнозы, кофе. Совершенно не с кем делать революцию. . .

Теги:

Франция, революция, Париж, протесты, общество и власть

Подробнее читайте на vz.ru ...