фото показано с : vz.ru

Смерть двухлетнего английского мальчика Альфи Эванса в руках британкой системы здравоохранения вызвала немалое возмущение во всем мире и вновь поставила вопрос о ценностях во что люди верят и что они считают правильным.

Смерть двухлетнего английского мальчика Альфи Эванса в руках британкой системы здравоохранения вызвала немалое возмущение во всем мире и вновь поставила вопрос о ценностях во что люди верят и что они считают правильным.

Альфи страдал тяжелым неврологическим расстройством, которое врачи затруднялись точно диагностировать. Какое-то время он был подключен к аппарату искусственного дыхания пока медики не решили, что качество его жизни таково, что эту жизнь не стоит продлевать. Было принято решение отключить его от аппарата.

Родители Альфи протестовали и подали в суд, который, однако, поддержал в этом вопросе медиков. Как и Европейский Суд по правам человека, в который они тоже обратились.

Дальше события приняли совсем странный оборот. Отец Альфи, Том Эванс, рассказал о происшедшем в социальных сетях, история получила широкую огласку, множество людей, включая Папу Римского и политиков целого ряда стран, стали выражать свою поддержку родителям, требуя отменить решение об отключении.

Власти Италии специально дали мальчику итальянское гражданство, чтобы вывезти его и лечить у себя.

Британский суд запретил это делать, а у кроватки маленького Альфи поставили полицию, чтобы не дать его спасти. Аппарат отключили. Более того, ребенка лишили воды и пищи. Он самостоятельно дышал еще какое-то время, потом умер.

Со стороны это выглядело дико.

Понятно, когда врачи оставляют попытки спасти пациента. «Врачи отказались» увы, известный оборот.

В этом случае бывает, что близкие хватают больного и отправляют его куда-то еще, там, где врачи не отказываются, а продолжают попытки спасти ему жизнь. Часто это кончается тем, что человек все равно умирает.

Но бывают и другие случаи, когда врачи в другой клинике, или даже в другой стране, оказываются более квалифицированы, располагают лучшим оборудованием, или просто более настойчивы в своих попытках спасти пациента, и человек выживает.

Именно это попытались сделать родители Альфи, и британское государство им этого не дало. Почему? Почему бы не дать другим врачам попробовать? Зачем лишать родителей последней надежды?

Британских врачей и судей теперь всячески бранят бессердечными злыднями. Но дело не в их личных качествах. Они просто следуют своим инструкциям и законам, каковые, в свою очередь, отражают определенную картину мира.

Как они сами объясняют свои действия? Мотивировка суда: «в лучших интересах больного». Это может показаться еще более непонятным как в интересах больного может быть запрещать ему доступ к лечению?

Но определенная логика за этим решением есть, и выглядит она примерно так.

Современная медицина все чаще оказывается в ситуации, когда она не может исцелить, но может затянуть процесс умирания, так, что человек, который иначе давно бы упокоился, искусственно удерживается на этом свете, будучи прикован к постели и опутан трубками и проводами. Это бывает мучительно для самого умирающего и высасывает из системы ресурсы, которые могли бы быть использованы для помощи другим.

Когда именно надо признать бессилие медицины и отпустить человека в путь всея земли это очень сложный вопрос. Рано или поздно такое решение приходится принимать. И его принимают.

Однако в британском случае обращает на себя внимание мотивировочная часть.

Не «мы ничего не можем поделать, и, несмотря на все наши усилия, больной умирает мы отключаем аппаратуру, с глубокой печалью признав наше поражение», а «отключение аппаратуры в лучших интересах самого больного».

Именно вторая формулировка порождает поведение, которое, с нашей стороны, выглядит чрезвычайно абсурдным. Но с точки зрения британских властей, выставив охрану, чтобы не дать родителям и сочувствующим выкрасть малыша для продолжения лечения, они защищали его права.

По мнению британских медиков помочь маленькому Альфи невозможно, а можно только обеспечить, по возможности, безболезненное умирание. Продолжать попытки спасти мальчика только зря мучить. Хотя Альфи вовсе не страдал от каких-то болей, на всех фотографиях его лицо выглядит ангельски спокойным, и медики, и судьи решили, что гуманнее поскорее дать ему умереть.

Мешать наступлению смерти значило, в рамках этой системы представлений, нарушать право Альфи на комфортный уход из жизни.

В своих собственных глазах британские медики и судьи не бессердечные негодяи, а, напротив, разумные и сострадательные люди, которые стремятся уменьшить количество страдания в мире.

Логика, стоящая за этим, восходит к философии утилитаризма нужно стремиться к наибольшему счастью для наибольшего числа людей, и, соответственно, к уменьшению несчастья.

Само по себе это звучит неплохо, но из этого довольно плавно вытекает вывод, что людям, которые страдают, или, с высокой вероятностью, будут страдать в будущем, или, в силу каких-то дефектов здоровья, не смогут вполне наслаждаться жизнью, лучше не жить.

Сравнивать британские власти с нацистами, как это делают многие, конечно, очень сильное и несправедливое преувеличение.

Но одна параллель очевидна Адольф Эйхман, который был ответственен за организацию массового уничтожения евреев, потом, когда его судили, с негодованием отвергал обвинения в намеренном мучительстве. Напротив, вся жуткая система массового отравления газом была придумана именно затем, чтобы лишить обреченных жизни как можно более гуманно и безболезненно.

Эйхман считал, что евреи были так или иначе обречены кормить их за счет Рейха было невозможно, прокормиться сами они не могли, будучи исключены из экономической жизни и согнаны в гетто. Поэтому они должны были либо мучительно умереть от голода либо добрый доктор Эйхман должен был прийти им на помощь, обеспечив быструю и почти безболезненную кончину.

В глазах Эйхмана, как пишет Ханна Арендт, непростительным грехом было не причинение смерти а причинение ненужных страданий.

Британские власти исходили также из стремления минимизировать страдания хотя бы и путем причинения смерти. И в рамках их мировоззрения это абсолютно логично.

Атеизм постхристианской цивилизации намного более последовательный и логичный, чем атеизм советский.

Восставая против христианства, коммунизм очень многое у него заимствовал веру в то, что человеческая жизнь обладает смыслом и предназначением, что у людей есть объективные нравственные обязательства, что жизнь стоит того, чтобы быть прожитой.

Конечно, в мире без Бога все это повисало в воздухе. Но, по крайней мере, это провозглашалось.

Постхристианство вполне отдает себе отчет в том, что вселенная без Бога радикально бессмысленна; человек побочный продукт слепых и безличных природных процессов, жизненный путь может завершиться только окончательным небытием; человек бессмысленно живет и бессмысленно мучается; и все, к чему можно стремиться так это к наибольшему комфорту в этом коротком путешествии из ниоткуда в никуда.

В этой картине мира лишить человека жизни вполне может быть великодушным актом милосердия тем более, если человек страдает, или, как есть основания предполагать, будет страдать в будущем. Те, кто по каким-то (чаще всего, подозрительно религиозным) причинам возражают против этого, только умножают человеческие страдания и достойны порицания.

Так попытка спасти человеческую жизнь начинает рассматриваться как что-то аморальное люди просто добавляют бессмысленного страдания в этот бессмысленный мир.

С точки зрения родителей Альфи (и людей, которые поддерживают их во всем мире), жизнь их ребенка стоит того, чтобы быть прожитой и это не просто родительский инстинкт, это определенный взгляд на мироздание, в котором люди созданы благим Богом и являются лучшей и важнейшей частью Его замысла.

Каждая жизнь обладает смыслом и ценностью и безусловно стоит того, чтобы за нее бороться. Люди обязаны жить и поддерживать жизнь других.

Нам может показаться странным и диким, что решение «в лучших интересах ребенка» принимают не родители которые страстно желают, чтобы ребенок жил а посторонние люди, медики и судьи, которые, в итоге, хотят, чтобы он умер.

Но это тоже по-своему последовательно. Особые права родителей на детей, признание нерастрожимой и священной связи между ребенком и теми, кто дал ему жизнь это часть той картины вселенной, в которой есть цель, смысл, лад и установленный порядок. Естественный закон, который установлен не нами и которому мы обязаны повиноваться.

Но в постхристианской картине мира никаких преимущественных прав у родителей нет.

Хуже того, именно то обстоятельство, что они испытывают сильную эмоциональную привязанность к ребенку, подрывает их способность принимать хладнокровно обдуманные решения в «его лучших интересах».

Поэтому эти решения и передоверены профессионалам медикам и юристам. Случай Альфи Эванса, как и до него, Чарли Гарда, это не проявление черствости, бессердечности и жестокости конкретных людей. Это проявление такой картины мира, в которой помочь человеку, по возможности, безболезненно, вернуться в небытие, из которого он возник по воле случая, есть проявление доброты и милосердия.

Подобная воля к смерти вовсе не является чем-то специфически британским или западным. Она есть и у нас просто у нас она гораздо менее продумана, и является, скорее настроением, чем осмысленной идеологией.

Когда люди спиваются или разрушают себя другими способами, за этим стоит то же убеждение, возможно, не проговариваемое вслух «твоя жизнь бессмысленна и не стоит того, чтобы быть прожитой».

Поэтому идеология смерти, увы, имеет очень хорошие шансы прижиться на нашей почве. А это значит, что от нас понадобится сказать ей вполне осознанное «нет».

Нет, мы не собираемся перенимать опыт передовых стран. Если они собираются умирать пусть делают это без нас. Мы полагаем, что человеческая жизнь обладает смыслом, и на нас всех лежит священное обязательство жить и поддерживать жизнь в других.

Теги:

медицина, Великобритания, смерть, христианство

Подробнее читайте на vz.ru ...