2017-11-24 10:30 |
Вот если бы национальной идеей назначить реабилитацию национальной истории. Иван Грозный не плохой! Петр Великий не плохой! Не кровавые палачи и маньяки, а строители государства. Неожиданно? Это еще полбеды, а вот вы послушайте дальше В тени Уренгойского Мальчика завяли всякие информационные пустяки вроде объявления о скором завершении военной операции России в Сирии и предречения патриархом конца света.
Правда, операцию уже один раз завершали, а конец света был просто фигурой речи но все равно какой жир!. . Мальчик убрал всех. Посадил попой на газон, как Месси недотепу-защитника. Распылил на атомы и атомы закопал.
Выжженное информационное поле нельзя назвать «Пейзаж после битвы», потому что битвы никакой не было. Была Хиросима.
Радует нас это или не радует?
С одной стороны, общество ясно дало понять (и себе, и всем, кого это, возможно, интересует), что Великая война и Победа остаются святынями. На святыни (в отличие от «ценностей») нельзя «взглянуть по-новому», любой «свежий взгляд» святотатство.
Да, мы часто жалели и даже внутренне прощали немцев. Но никогда не заявляли об этом официально. И не собираемся. («Мы» это общество, а не власти, с тех станется. )
Это радует. Святыни должны быть. И у народа, и у каждого отдельного человека. Без них он становится бесхребетным, «жидким».
С другой стороны, очень покоробила стилистика нашего стихийного митинга: возмущение и обида, возмущение и агрессия. Обида и агрессия это «слабые» реакции, они свидетельствовали о нашем чувстве беспомощности.
Мы не чувствуем, что наши святыни надежно защищены.
Не чувствуем защищенными себя и свои чувства.
Мы понимаем: в обществе существует условно 1015% людей, готовых по тем или иным причинам «перешагнуть» войну и память о ней, и нет гарантии, что «те, кто принимает решения», встанут на сторону большинства не пожертвуют нашими святынями в угоду какой-нибудь из сиюминутных политических выгод.
Ну ведь игнорируется же, например, тот факт, что большинство в обществе за протекционистскую экономику, за прогрессивный налог и за реабилитацию Сталина?
Поэтому реакция наша и была столь бурной «с запасом». И столь нетерпимой: как бы к «мальчику», как бы к немецким солдатам, а на самом деле к попыткам пересмотра истории.
А почему же мы их так боимся?
Казалось бы, после хаоса 1990-х (когда пару лет даже Парад Победы не проводился, а телеканалы и радиостанции отменяли минуту молчания) становится только лучше. Появился «Бессмертный полк». . .
Но что-то не так. Что-то нас тревожит и лишает уверенности.
Может, то, что большинство новых фильмов про войну обязательно имеют обличительно-покаянную нагрузку в виде разоблачения «ужасов сталинщины» и вообще «советских уродств» (так, что даже порой непонятно, что тут к чему идет нагрузкой)?
А может, мы так переживаем за войну и Победу просто потому, что это последнее и единственное, что у нас есть? Да, был Космос, но. . . рассосался. Был недавний патриотический всплеск в связи с Крымом и тоже «что-то пошло не так».
Культура, искусство, наука? «Не смешите меня».
Можно гордиться национальной миссией, грядущими свершениями, планами на будущее, но их внятных и убедительных, общенационального исторического масштаба у нас тоже нет. «Есть ли у нас план, мистер Фикс?»
Раз в пять лет мы напрягаемся и придумываем (именно придумываем высасываем из пальца) «национальную идею». Последняя версия ее, если не ошибаюсь, это «рост благосостояния». Ну то есть нормальная жизнь. Для отдельной семьи вполне себе идея, но вот для нации. . .
И даже если бы такой идеей можно было проникнуться, поводов для гордости тут никаких нет: одеваемся мы все равно «более хуже» американцев и европейцев (да и китайцев уже).
Кто-то скажет: а что, просто так жить, не гордиться, нельзя?
Нельзя. Не знаю почему, но нельзя. Родителям почему-то необходимо гордиться детьми, даже если те ничего особенного не делают. А детям почему-то необходимо гордиться тем, что мама самая красивая, а папа самый сильный и умный: Можно гордиться новым смартфоном, но папой и мамой, согласимся, лучше.
Наши «папа и мама» это наша история. В ней, кроме войны, вытоптано все. Вот мы и цепляемся истово! за последнее.
Кстати, в порядке бреда. (Не потому, что я считаю это бредом, а потому, что кто я такой, чтобы слушать мои предложения. ) Вот если бы «национальной идеей» назначить. . . реабилитацию национальной истории?
Это очень сложный, очень масштабный проект. На нем можно понараспределять много бюджетов (это я уже рекламирую свое предложение чиновникам). Вот смотрите.
Иван Грозный не плохой! Петр Великий не плохой! Не кровавые палачи и маньяки, а строители государства. Неожиданно? Это еще полбеды, а вот вы послушайте дальше. . .
Ленин не плохой!
Часть присутствующих уже попадала в обморок. И это только начало.
Сталин. . .
Что-о-о?
Чувствуете, сколько работы? На сколько лет?
Слинял положительный образ отечественной истории за пару лет «перестройки», а вот восстанавливать его придется весьма долго. Но мне было бы очень интересно взглянуть на результаты такой работы. Может, даже пожить при нем годик-другой.
Уверен, что если бы в той России какой-нибудь то ли мальчик, то ли студент выступил в каком-нибудь то ли бундестаге, то ли курултае, общество восприняло бы это как еще одно свидетельство своей силы, а не как плевок, пощечину и угрозу.
Теги:
Великая Отечественная война, общество, ценности
.Подробнее читайте на vz.ru ...
