До конца мая Центр стратегических разработок под руководством Алексея Кудрина представит президенту Владимиру Путину стратегию развития экономики на период с 2018 по 2024 год. Она должна ответить на насущные вопросы: как обеспечить темпы роста выше среднемировых, повысить доходы населения и уровень благосостояния, а также преодолеть технологическое отставание. Однако за время подготовки программы у Кудрина появилась много конкурентов, которые стремятся подорвать его «монополию» и выступают со своими идеями. Почему конкуренция экономических программ в российских реалиях может помешать реформам и отчего дискуссия о будущем экономики приобретает кулуарный характер?

В«Средневековые алхимикиВ»

Год назад, в мае 2016 года Владимир Путин возродил из небытия Экономический совет при президенте, назначил экс-министра финансов Алексея Кудрина руководителем Центра стратегических разработок и поручил ему готовить план реформ российской экономики. Одним ходом президент добился сразу двух целей: вернул старого соратника в число работающих на власть и заранее запустил подготовку экономической части своей предвыборной программы, с которой он должен пойти на выборы в 2018 году (правда, тогда не исключался и вариант досрочных выборов).

Однако уже в то время у Кудрина появились серьезные конкуренты – В«Столыпинский клубВ» бизнес-омбудсмена Бориса Титова и советника президента Сергея Глазьева. Позднее они успели размежеваться и сегодня готовят два разных документа, но их идеи с самого начала получили поддержку помощника президента Андрея Белоусова, который тоже включился в конкуренцию за право определять экономическую повестку четвертого срока Путина.

Настаивая на необходимости более мягкой денежно-кредитной политики, Титов и Глазьев поначалу выступали за В«количественное смягчениеВ», раздачу льготных кредитов промышленности, фиксированный курс национальной валюты и, по сути, финансовую автаркию (сегодня Титов отошел от наиболее радикальных моментов). Свою критику они строили на опыте последних двух лет, когда вследствие падения цен на нефть одобряемая Кудриным политика Центрального банка привела к запретительно-высоким ставкам кредитования, борьбе с высокой инфляцией как самоцели и резким колебаниям курса рубля. Все вместе привело более 20% россиян к обнищанию и В«столыпинскиеВ» идеи усилились в качестве популистской альтернативы структурным реформам и тактике затягиванию поясов Кудрина.

От этих нападок Кудрин продолжает отбиваться до сих пор, например, в свежей статье В«Пять опасных мифовВ», в которой он назвал оппонентов В«средневековыми алхимикамиВ» и в который раз разъяснил азбучные истины макроэкономики. Однако недавние утечки в прессу деталей кудринского плана, касающиеся пенсионной реформы, показали, что не концептуальная рамка В«как нам перезапустить экономический ростВ» будет иметь решающее значение для жизнеспособности программы спасения экономики, а политически чувствительные моменты. Незадолго до этого Кудрин неожиданно отказался представлять программу В«на рассмотрение широкой публикиВ». Он объяснил решение тем, что президент сам должен определить, какие В«предложения он сумеет согласовать с основными группами в обществеВ».

Тем временем В«группВ» стало ровно на две больше: премьер-министр Дмитрий Медведев, ослабленный акциями протеста и потерявший существенную часть политического рейтинга, 19 мая представил президенту правительственную программу по ускорению экономики до 2025 года. Документ в спешном порядке готовило Минэкономразвития, а заложенный в нем подтекст был слишком очевиден – повысить шансы Медведева на премьерский пост после марта 2018 года. Затем в гонку включилась В«Единая РоссияВ», рассчитывающая подорвать В«монополиюВ» Кудрина. Подготовку экономической программы инициировал Борис Грызлов, который в последнее время тоже терял позиции во власти. Цель партии прагматичная – не выпасть из предвыборной повестки и заявить свое веское слово.

Очевидно, надеясь на как можно более полную реализацию собственной стратегии, Кудрин намерено уходил от политизации ее отдельных пунктов, а, следовательно, от обсуждения с другими группами экспертов, своими прямыми конкурентами и противниками. Они, в свою очередь, полемике были всегда рады, что и доказал Титов, тут же отреагировавший на разоблачение мифов в стилистике экономических форумов. Перед обширным комментарием бизнес-омбудсмен вспомнил анекдот про льва, обещавшего за воровство кур бить зверей по морде, причем В«по этой наглой рыжей мордеВ», а дальше по тексту отметил, что В«Столыпинский клубВ» перепутали с Глазьевым.

Понятно, что очный или заочный спор с Кудриным для В«самовыдвиженцевВ» – это, прежде всего, возможность продвинуть свои наработки В«ближе к телуВ». И сложившаяся ситуация вокруг экономического идеолога Путина во многом выглядит рукотворно – в конце концов, президент сам назначил его писать программу того, как страна будет жить следующие шесть лет – с 2018 по 2024 годы.

Президентский арбитраж

Взгляды Путина тоже нельзя назвать постоянными. Показательно то, как в конце 2016 года он призвалВ  правительство обсуждать с общественностью налоговую реформу, запланированную на 2018 год. Но за пару месяцев горячих пикировок оказался недоволен негативной реакцией на В«сырыеВ» проекты чиновников и дискуссию попросил свернуть до того момента, пока не будет принято окончательное решение. Другими словами, ничего полезного в диалоге с обществом, кроме холодной войны министерств и В«кремлевских башенВ», он не увидел. Тем не менее, отвечая на упреки в адрес Кудрина, который В«засекретилВ» свой план, президент озвучил противоположную точку зрения и заверил: любая стратегия должна обсуждаться (видимо, в отличие от налогов).

Не желая обострять противостояние различных групп в окружении и провоцировать политизацию, президент пригласил в Экономический совет всех неравнодушных. Из этого следует, что на площадке совета, по-видимому, снова попытаются скрестить ежа и ужа, чтобы примирить непримиримые лагеря и избежать раскачивания лодки. И пока стороны надеются на окончательный выбор Путина, который он собирается сделать В«вне зависимости от персоналийВ» и В«вне зависимости даже от внутриполитического графика страныВ», становится понятно, что он возможен лишь как компиляция противоречащих друг другу предложений.

Но многообразие программ хорошо лишь тогда, когда есть пресловутая политическая воля выбрать одну из них, а не скрещивать бульдога с носорогом, как это делают в различных программах экономической, информационной и прочей безопасности, где один пункт, протащенный тихой сапой либеральным блоком правительства, конфликтует со следующим пунктом, за доставку которого отвечали силовики.

И так как у каждой отдельной программы перспектив быть полностью принятой, откровенно говоря, не очень много, то выглядит неразумным усиливать разногласия по поводу макроэкономической политики, в частности по вопросу эмиссии и накачки экономики В«дешевымиВ» деньгами. На чем должны сойтись эксперты всех четырех групп, так это немедленные политические преобразования, реформа судебной и правоохранительной системы, государственного управления, а также построение демократических институтов. Без этого ни одна программа не сработает: кудринские инвестиции не придут и не вырастут,В В«столыпинскиеВ» миллиарды реальному сектору экономики уйдут в песок.В Тем не менее подобные пункты, предположительно, есть лишь в программе Кудрина. Остальные в общем и целом закрывают глаза на коррупцию, незащищенность права собственности и работу судебно-правоохранительной системы, надеясь, что манипуляциями с финансовым регулированиемВ удастся добиться экономического процветания.

Рассчитывая на президентский арбитраж и отказываясь от политизации отдельных тем (старение населения и несостоятельность пенсионной системы, отсутствие надежной институциональной среды для развития предпринимательства и привлечения инвестиций, технологическое отставание и огосударствление экономики), экспертное сообщество входит в положение первого лица, которому в преддверии выборов необходимо консолидировать общество и элиту, а не дробить страну на лагеря. Экономисты и политики надеются на победу своих идей в силу их особой привлекательности для президента, причем на победу В«кулуарно-келейнуюВ». Но это не добавляет определенности будущему российской экономики, а их ожесточенная конкуренция в сегодняшних политическихВ реалиях, как мы видим, делает невозможным разговор об образе будущего. Дозволенный максимум сегодня – заочная полемика об абстрактных предметах, в которых неплохо разбираются и студенты. Общая же проблема выглядит так: вопреки словам Путина,В страна стала заложницей электорального цикла. И это в ситуации, когда любое промедление с реформами ведет к еще большому отставанию и деградации экономики. Но политическая стабильность важнее.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.

Подробнее читайте на kapital-rus.ru ...