фото показано с : vz.ru

Три вещи создали современную Россию семья, тюрьма и школа. Три вещи создали современную Россию семья, тюрьма и школа. Кем бы был Тургенев без своей матушки, Достоевский без каторги и Герцен без Московского университета и ссылки? Ведь эти институты не только надзирали и наказывали, но и воспитывали.

Воспитывать от слова питать, т. е. напитывать, т. е. наполнять должным содержанием.

У нас зачастую принято соединять воспитание и образование. Этот подход понятен но все-таки нередко образование мы получаем совсем не там, где нам предписано. И «мои университеты» не всегда имеют аккредитацию и лицензию, но зато хорошо учат находить компромисс между компромиссом и бескомпромиссностью.

Поскольку в России, как и во многих других странах, основным заказчиком воспитания является государство, то первое, что оно надеется получить за свои деньги, это лояльность и патриотизм.

Но именно потому, что это государство, т. е. структура, в конце концов, анонимная, то формулирует она свой запрос через конкретных людей. Которым, в свою очередь, идеалом патриотического воспитания кажется то, что делали с ними в 1978 году. Когда телефоны стояли на улицах и требовали по две копейки, каналов телевидения было два и днем они не работали, а телеграммы приносили на дом специально обученные люди.

Мы даже не о том, что против возвращения этих старых времен с политинформациями перед уроками, заводскими многотиражками и журналом «Крокодил». То есть мы против, но мы просто о другом что это не работает. Потому что времена и нравы, к счастью или несчастью, вновь кардинально изменились.

Информации было мало. Это было столько, сколько вообще существовал человек. «Хочу все знать» формулировка имела смысл, потому что верилось, что «все знать» возможно.

Те из нас, кто еще застал Советский Союз, помнят погоню за всяким знанием когда книжка на каком-нибудь богом забытом языке, вроде румынского, покупалась за свои иллюстрации, вполне приличные, кстати потому что мечтать найти подобную, но на языке массового пользования, представлялось почти недостижимым.

Мой соавтор вспоминает, что некоторые даже начинали собирать марки ради изображенных на них картин и разных достопримечательностей как способ приобщения к шедеврам мирового искусства.

Вообще-то эта история не столь курьезна, как может показаться на первый взгляд ведь до изобретения современной фотографии и дешевых способов воспроизводства изображения даже большие знатоки живописи в XIX веке судили о многих художниках по словесным изложениям и гравюрам, в которых зачастую лишь благодаря сильной фантазии зрителя угадывался оригинал.

Если каналов информации немного и еще меньше мест ее хранения в достаточном объеме, то собрать всех вместе и два часа рассказывать о международном положении отличный выбор.

Но если бы Советский Союз дожил до смартфонов, то никого не смущали бы длинные комсомольские собрания всем было бы чем заняться наедине со своим китайским другом.

Мы живем в мире, в котором до любой информации два клика. Это при условии, что ты предварительно не занес то, что тебе нужно, в закладки.

Воспитывать патриотизм методом зрелого модерна, то есть прошедшего столетия значит лишь вызывать раздражение.

От бессмысленного времяпрепровождения, от словесных конструкций, от которых тянет в сон, от претензий на монополию информации, альтернатива которой под рукой и она более яркая, убедительная и привлекательная, да и упакована она лучше, чем заикающийся учитель обществознания.

В этом смысле и оппоненты, и сама власть оказываются единомышленниками они готовы ломать копья вокруг параграфов учебника истории, пугаться или соблазняться идеей единого учебника, наивно веря, что именно из него ученики будут брать информацию. Так, как делали они в своем детстве. Но их детство кончилось и мир изменился.

Мы живем в реальности, в которой информации для каждого из нас гораздо больше, чем мы способны переварить. Такое с человечеством случилось впервые и сложно привыкнуть, что мир работает иначе. Никакой, самый хороший или самый правильный единый учебник не способен конкурировать с Голливудом или Википедией. Потому что учебник можно забыть дома, а Википедия всегда рядом.

Говоря о патриотическом воспитании говорят обычно на самом деле об имитации, о повторении привычных форм, утративших реальное содержание. Попросту переставших работать. В свое время они были прорывом и новыми технологиями, теперь технологии изменились и воспитывать приходится иначе, если, конечно, интересует результат.

Потому что задача иная более сложная. Воспитать патриота в условиях, когда мы знаем, каков мир на самом деле.

Можно попытаться конкурировать с Голливудом снять какого-нибудь «Коловрата». В 1930-е это была славная идея «Александр Невский» зашел на «ура». Но сколько «Коловратов» в год нужно выпускать, даже опуская вопрос о качестве, чтобы конкурировать с фабрикой, имеющей своим рынком весь мир?

И более того, это мир, в котором версии и интерпретации принимаются не потому, что они единственные. И не от противного по отношению к официальной. А мир, выстроенный по законам медиа которые определяют, что становится не реальностью, но тем способом, который воспринимают все.

Попросту говоря, неважно, считаешь ли то, что доставляют медиа, истинным или ложным именно ими будет определяться повестка, а уже по отношению к ней ты будешь определяться. Но новые медиа сегментированы, ты видишь своеобразную рекурсию, определяемую историей твоих запросов и кругом твоих друзей.

Ты видишь мир таким, каким хочешь его увидеть и тебе хорошо, потому что в любом случае ты неизменно получаешь подтверждение своих убеждений.

Не будут современные дети ходить в пионерских галстуках и бить в барабан, читать газету «Пионерская правда» и слушать Битлов то есть, может быть, и будут, но как реконструкторы.

То есть нужно четко понять: патриотизм это любовь к Родине, а не то, как меня учили любить Родину в 1978 году. Мир один и при этом разный и мы знаем об этом уже не только из программы «Время», так же, как о мировой поп-музыке мы узнаем теперь не только из «Утренней почты» и передачи «Ритмы зарубежной эстрады».

Мир изменился и, возможно, он даже стал лучше. По крайней мере, дал больше возможностей. И когда мы считаем, что любовь к Родине возможна только в миссионерской позиции то это почтенное частное мнение, но не более того и единомышленников придется искать тоже в частном порядке.

И когда хочется все запретить, кроме единственно верного варианта, отсечь все альтернативы то это больше говорит о наших страхах, о том, что если дать свободу то любой выберет что угодно, кроме своего, что быть патриотом можно только по невежеству или от отсутствия альтернативы. Но все это говорит совсем не о воспитуемых, а единственно о воспитателях и о том, что они на самом деле думают о Родине.

(в соавторстве с Владасом Повилайтисом)

Теги:

интернет, патриотизм, СССР, воспитание

Подробнее читайте на vz.ru ...