Почти всю войну хирург Георгий Синяков провёл в немецком концлагере, где спасал живых, оформляя на них документы как на умерших. И это была только часть «трюков», за которые он мог заплатить собственной жизнью.

Почти всю войну хирург Георгий Синяков провёл в немецком концлагере, где спасал живых, оформляя на них документы как на умерших. И это была только часть «трюков», за которые он мог заплатить собственной жизнью.Экзамен в концлагереВ плен врач попал 5 октября 1941-го. Наша армия отступала, он остался в лазарете с ранеными. «В мае 1942 года Синякова перевели в Кюстринский международный лагерь военнопленных, что в 90 километрах от Берлина, — рассказывает директор Музея медицины в Челябинске Николай Алексеев. — Узнав, что перед ними хирург, немцы устроили Георгию Фёдоровичу экзамен со словами: "Самый лучший русский врач хуже немецкого санитара". Синякову, который едва стоял на ногах от голода и усталости, предложили выполнить резекцию желудка. Это и сегодня считается сложной операцией. За действиями русского хирурга наблюдали медики из французских, английских и югославских секторов лагеря. Когда он закончил, раздались аплодисменты».Пройдёт немного времени, и его руку в благодарность за спасение сына поцелует жена главного лагерного гестаповца. У мальчика что-то попало в трахею, ребёнок задыхался. Все врачи лагеря, боясь летального исхода, делать операцию отказались. А он взялся. После этого случая ему облегчили режим, увеличили пайку хлеба, которой Синяков делился с больными. Про поцелуй руки известно из мемуаров Анны Егоровой — легендарной «ночной ведьмы», в активе которой было более 200 боевых вылетов. Она одна из спасённых Синяковым. В августе 1944-го Егорова выпрыгнула из горящего самолёта — более 50% тела было в ожогах, множество переломов, отбиты внутренние органы. В таком состоянии её и доставили в Кюстрин. Кто-то из пленных шепнул ей тогда: «Держись, сестрёнка! Чудесный русский доктор тебя воскресит».У гестаповцев был план: когда Синяков поставит лётчицу на ноги, её показательно расстреляют. Но к тому времени как раз для таких случаев хирург изобрёл особую мазь. Она не только исцеляла. Мажешь такую на раны — и те выглядят будто свежие. Потому «выздоровление» Егоровой, как и её расстрел, всё время откладывалось. ПЯТЬ операций в деньА ещё Синяков научил пленных притворяться мёртвыми. «Труп» относили в инфекционное отделение, куда немцы заглядывали в крайнем случае, боясь подхватить заразу. Мёртвые «воскресали» вскоре после того, когда вместе с реальными трупами их скидывали в общую могилу. Это была часть подпольной работы Синякова. Но главной оставалась помощь раненым: в сутки он проводил до 5 операций и делал по 50 перевязок.Когда в 1945 году Красная армия подошла совсем близко к лагерю, гитлеровцы большую часть заключённых переправили дальше на Запад, а раненых и больных — порядка 3 тыс. человек — решили расстрелять. Узнав об этом, доктор пошёл на переговоры с администрацией. Сейчас уже никто не скажет, что за слова он нашёл, но немцы покинули лагерь без единого выстрела.Первыми в Кюстрине оказались наши танкисты. И Синяков сразу начал оказывать им помощь, прооперировав за 3 дня 70 человек. С танкистами он дошёл до Берлина, где расписался на Рейхстаге. «А ещё зашёл в уцелевший кабак и выпил кружку пива, хотя и не любил его, — рассказывает Ольга Сергеевна, внучка Синякова. — Георгий Фёдорович запомнил спор русского пленного с охранником. Боец говорил, что ещё выпьет за нашу Победу в Берлине немецкого пива. Тот пленный не выжил. И он сделал это за него».После Победы хирург отправился в Челябинск, где вскоре женился. «Первым мужем бабушки был институтский друг Георгия Фёдоровича, который вскоре после рождения моего отца скончался от туберкулёза. Георгий Фёдорович узнал о смерти друга до войны. Видимо, все эти годы он любил бабушку — Тамару Сергеевну, — говорит внучка. — Они прожили более 30 лет. И я ни разу не слышала, чтобы ругались, хотя жили мы в одной квартире». Ювелирная работаГеоргий Синяков стал заведующим хирургическим отделением больницы при Челябинском тракторном заводе. Про военные годы никому ничего не рассказывал. Так продолжалось до 1961-го, когда Анна Егорова с помощью очерка в «Литературной газете» решила найти «чудесного рус­ского доктора». В ответ в газету полетели сотни писем от других спасённых...Это никак не изменило его жизнь — он продолжал лечить людей.«Как-то в выходные дедушка и бабушка пошли в кино. И вдруг останавливают киносеанс. Срочный вызов — дедушке надо ехать к человеку, которому в сердце воткнули нож. Прооперировал его успешно, — продолжает Ольга Сергеевна. — В другой раз он спас женщину на 8-м месяце беременности, которую никто не брался оперировать. В итоге и ребёнок, и мама выжили. А спустя годы дедушка занимался уже повзрослевшей дочкой этой женщины — она работала крановщицей, получила производственную травму. Ученик дедушки, заслуженный врач РСФСР Ливерий Надеждин, рассказывал, что во время операций рукой Георгия Фёдоровича словно водил ангел-хранитель — настолько ювелирно он всё делал... Когда дедушка умер (в 74 года, от очередного инфаркта. — Ред.), провожать его пришло невероятное количество народа — как на демонстрацию. Хотя и был это очень холодный зимний день».

Подробнее читайте на aif.ru ...