Архитектура Екатеринбурга – это то, о чем можно говорить и спорить бесконечно. Именно здесь классицизм соседствует с конструктивизмом, а модерн может оказаться в центре сталинского ампира. JustMedia.ru пообщался на эти извечные темы с одним из самых уважаемых экспертов, архитектором и издателем архитектурного журнала Tatlin Эдуардом Кубенским.   — Какая архитектура больше всего вызывает интерес у жителей Екатеринбурга и почему?   -Думаю, большинству горожан нравится архитектура «красивая», такая, например, как «Синара Центр», усадьба Харитонова-Расторгуева, деревянные и каменные купеческие особняки, неоклассицизм. Большинство же архитекторов, наверное, сойдутся в любви к конструктивизму, при этом не особенно разбираясь в деталях авангардных направлений архитектуры. Мне кажется в «красивой» архитектуре кроется какая-то мудрость, а в полюбившемся недавно «конструктивизме» умность. Я бы посоветовал отказаться от восприятия архитектуры через стиль, ищите суть. Архитектуру можно найти там, где в привычном понимании ее может и не быть. Что касается моих приоритетов в архитектуре, то про себя могу сказать, что я всеядный.   — Как Екатеринбург воспринимают люди из других городов?   — Когда люди говорят о Москве, то вспоминают, в первую очередь, Красную площадь, Василия Блаженного, мавзолей Ленина, Тверскую улицу и так далее. Когда речь заходит о Петербурге, то в памяти всплывают каналы, Дворцовая площадь, Петропавловская крепость и тому подобное. Никогда в обоих столицах на первом месте не стоит, современная архитектура и уж тем более архитектура авангарда. А когда упоминается Екатеринбург, все мои знакомые из других городов говорят, что к нам нужно ехать смотреть конструктивизм. Но я замечу что его у нас в разы меньше чем в Москве и Питере. Екатеринбургу каким-то чудесным образом уже застолбил за собой конструктивизм, хотя у нас можно посмотреть много чего не менее интересного. В целом мне нравится такой взгляд извне. Постройки конструктивизма, в свое время, появились параллельно с понятием “дома переходного типа”, когда новый человек еще не народился, а старого надо было как-то перевоспитать. В связи с этим я бы определил идентичность Екатеринбурга как «город переходного периода». Мы тут постоянно строим будущее. Нам бы еще амбизиозности столичной и цены нам в архитектурном плане не будет.   — Будет ли Екатеринбург дальше развиваться в архитектурном плане?   — Я постоянно задаю себе вопросы: «А куда мы движемся? Строим и строим все более комфортное жилье, но что дальше? За последние сто лет, отчасти, благодаря тому самому конструктивизму мы достигли предела. Может архитекторы теперь уже и не нужны вовсе?». Все дома стали похожи друг на друга. Все сначала льют бетонную этажерку, после заполняют внешний каркас простенками, выкладывая окошечки в разном ритме, но по сути одни и те же. А после надевают на все это какое-нибудь модненькое платьишко из композитных и в редких случаях натуральных материалов. Про внутрянку я и говорить не буду, там все как у всех - прихожая, кухня, гостиная, спальня, туалет, у кого-то побольше, у кого-то поменьше, у кого-то подороже, у кого-то победнее, но по сути все одно и тоже. Прописан весь норматив жизни, нет никаких открытий. У каждого есть унитаз, холодильник, микроволновка. По большому счету мы достигли предела комфорта. Если, например, унитаз у каждого будет золотым, лучше нам от этого уже не станет. Чтобы Екатеринбург, как вы говорите, развивался в архитектурном плане, нужно чтобы в первую очередь развивался сам екатеринбуржец. Должен измениться человек, чтобы изменилась архитектура.   — Можно ли восстановить объекты конструктивизма, которые сейчас в плачевном состоянии?   — Конечно! В Москве же восстановили Дом Наркомфина. Конечно, на это нужны деньги. Но, я уверен, вложенные деньги привлекут еще бОльшие деньги. История - это товар. Попробуйте посчитать сколько денег приносят Египту пирамиды или Парижу Эйфелева башня или Красная площадь Москве и все станет понятно. Конструктивизм Екатеринбурга его лицо, так что же мы за ним не следим?     — Чего не хватает Екатеринбургу?   — Не хватает вызова, эксперимента, драйва, загадки, чуда, если хотите - ошибки. Вся драматургия строится на ошибке, если бы ее не было в каком-нибудь триллере мы бы перестали смотреть фильм уже на 10 минуте, вспомните - Ну куда ты прешь, там же маньяк или Чужой, или Хищник какой-нибудь. В современной архитектуре Екатеринбурга нет открытий. Наши новые дома похожи на какие-нибудь худи. Одно — синенькое, другое — желтенькое, третье — с принтом, без принта, побольше, поменьше. Да, оно удобное и теплое, но как ни крути, все одно и тоже. Одним словом, не платье и не костюм. Оверсайз какой-то, который мы еще выдаем за что-то оригинальное, авторское, уникальное. Как в моде Мартин Марджела изобрел этот оверсайз, а потом толпа молодых дизайнеров начала подражать, выдавая это за тренд. Меня как архитектора в творчестве многих моих коллег поражает это соглашательство быть вторыми. Я уверен, архитектор тот, кто хочет быть первым.   — Какие места не представляют интереса для туристов, но имеют большую культурную и историческую ценность?   — Двор квартала городской администрации. В этот двор выходят хозяйственные постройки магазинов, кафе, ресторанов, служб администрации. Это самая настоящая помойка, но это и самый центр города. Я бы даже сказал - сердце города. И это сердце явно больное. Не так много нужно вложений, чтобы выкопать там пару этажей подземной парковки, вывести внутрь выход из ближайшей станции метро, перекрыть все это прозрачной крышей на манер Гостиного двора в Москве, благоустроить все это на уровне земли, сделать так чтобы рестораны и кафе работали на обе стороны, проводить там ярмарки и выставки и если надо, то и елку городскую ставить. Явно можно будет больше заработать чем на помойке-то в таком месте.   — Какое ваше любимое здание в Екатеринбурге?   — В данном случае не буду оригинальным и скажу про Белую башню. Это культовое здание для нашего города и архитектуры в целом. Вот мое видение этого шедевра конструктивизма: водонапорная башня стоит на высокой точке, это ее техническое требование, раньше на таких местах ставили храмы. Белая башня покрашена самой дешевой белой известью, а в России есть устойчивое словосочетание “белокаменные храмы”. Если вы окажитесь внутри и пойдете по лестнице, то заметите, что она настолько неудобная, что можно удариться головой. и чтобы добраться до самого верха, вам надо будет каждый раз кланяться, как будто вы заходите в какую-нибудь келью. У башни есть четыре колонны, на которых держится бак и две точки опоры на лестничный марш и если их объединить линиями, то у вас получится шестиконечная звезда какой обычно описывают Звезду Давида в Ветхом завете. 700 кубометров воды, которые вмещались в бак башни ни что иное как баптистерий. А если вы посмотрите на башню со стороны дороги включите свет в ее окнах, то вам высветиться крест, образуемый вертикалью окна лестницы и горизонталью окна бака. Ну и архитектора Белой башни звали Моисей, так же, как и пророка. Вот за это я люблю екатеринбургский конструктивизм.   — Чем вас удивляет город?   — В Екатеринбурге возможно все. Здесь легко уживается трехсотлетний кирпич с китайским кондиционером, Норман Фостер с Косым домом, избушка с иконостасной резьбой наличников со сплошным шестиметровым остеклением и так далее и тому подобное. Этого никто не скрывает, а может быть даже никто не осознает. Екатеринбург - это, своего рода, современный Вавилон, ну или скоро им станет. Здесь нет ограничений, какие есть, например, Венеции или Риме. Мы еще не руина, мы котел, в котором можно сварить все что хочешь. Все что я вижу в Екатеринбурге, все неправильно с точки зрения архитектуры, но удивляет что все это как-то работает.     — Как вы относитесь к Екатеринбургу?   — Я не особенно люблю города. Мне кажется самые лучшие на планете те из них, которые уже стали руинами. Один мой знакомый архитектор как-то раз сказал, что человечество могут спасти только города, и, наверное, он прав, но я уверен, что человека может спасти только деревня. Екатеринбург - руина, «жаль только - жить в эту пору прекрасную уж не придется - ни мне, ни тебе».  

Подробнее читайте на justmedia.ru ...