Присоединенные территории развивались, а не опустошались

2 ноября 1721 года царь Всея Руси Пётр I после победы над Швецией принимает от Сената титул Императора Всероссийского. Победа в Северной войне закрепляет за Россией столь необходимый для нас выход в Балтийское море, также в состав уже империи входят Прибалтика и Карелия. За последующие века Россия продолжает прирастать территориями, вот только русские, по массовому признанию западных как современников, так и сегодняшних ученых и политологов, ведут себя по меркам просвещенного Запада, мягко скажем, странно. Они не высасывают колонии досуха, вывозя ценности в метрополию, они вкладываются в новые земли, которые в итоге довольно быстро начинают  развиваться и способствовать процветанию Российской империи во всех смыслах, а население ассимилируется, ощущая себя подданными русской короны не на словах. На деле. Параллельно Россия принимала всех, кто готов был трудиться на благо страны. Они и их дети прославили империю и вошли в историю как русские люди. Лермонтов, Пушкин,  Даль, Де бетанкур, Барклай де Толли, Куинджи, Тургенев, Фет, Витте, Крузенштерн и Беллинсгаузен, хрестоматийные Багратион и Рокоссовский. Величайшая наша царица - принцесса из  захудалого европейского княжества, Екатерина II всегда говорила о себе: "Я немка по рождению, но русская душой". Россия стала плавильным котлом задолго до Штатов. Кстати, те же американцы и сейчас называют нашу страну европейской колониальной империей — единственной из оставшихся в живых.

Полуденный выстрел с Нарышкина бастиона, по которому большинство петербуржцев привычно сверяет часы. Впервые традиция проявилась ещё в годы правления Петра I. Сегодня залп знаменует самые памятные даты в жизни города, как, например, эту - 300 лет назад глава государства Российского принял титул "Великого, Отца Отечества и Императора".

К тому моменту уже существовали Французская и Португальская, Испанская и Голландская, а также самая большая Британская колониальные империи. Они продолжали раздвигать границы собственных владений и торговали людьми, зверски издевались над местными жителями и жесточайше подавляли восстания. Совершенно грабительски относились к новым территориям, за бесценок вывозя сырье. Взамен продавали колониям свои товары втридорога. Российская же империя, к удивлению современников, оказалась государствам нового миропорядка. Причём первые признаки, уверены историки, появились ещё задолго до Петра I.

"Россия, как империя, фактически состоялась гораздо раньше. По сути, мы можем говорить о том, что уже в 16-м веке, когда Иван Грозный примеряет на себя царский титул. В середине 16-го века в состав русского государства входит Казань, входит Астрахань и новое русское государство того времени включает в себя иные по конфессиональному отношению народы", - говорит аспирант исторического факультета МГУ Ломоносова Алексей Ручкин.

Со временем царство Российское и Российская империя приросли Сибирью, Уралом, Северным Кавказом и Средней Азией. По логике большинства колониальных держав на новых территориях должны были начаться массовые притеснения и эксплуатация аборигенов. Но вместо этого корона даёт всем народам, принявшим подданство, те же права и свободы, которые были у русских. Никто насильно не "перекрещивал" татар и башкир. Никто целенаправленно не уничтожал удмуртов и коми. Никто не выгонял со своих земель хантов и манси. В отличие от тех же европейцев в эпоху освоения Америки, когда местных жителей буквально сгоняли на рудники и в шахты, создавая резервации. Наоборот, русские, как например епископ Стефан Пермский, несли просвещение малым народам. Разрабатывал письменность на местных языках и учил людей грамотности. Точно так же, как учились у них сам. Именно благодаря аборигенам, жители центральной России узнали, как выживать в суровых сибирских условиях, строить теплые жилища и даже лепить пельмени. 

"У России вплоть до 18-19 века территории, которые присоединялись со временем, обладали, получали те же политические права, которыми обладала метрополия. За счет этого эта конструкция была значительно устойчивее в политическом отношении, нежели, условно говоря, присоединения тех или иных земель, например, Испанией, Португалией или Британией", - говорит Ручкин.

И доказательств тому предостаточно. В российской империи были приверженцы христианства всех толков. Были мусульмане, иудеи, буддисты, язычники. При этом представители разных конфессий в равной степени участвовали в управлении страной.  Достаточно вспомнить участников Отечественной войны 1812-го года. Например, русский генерал от инфантерии – грузин по происхождению Багратион. Или же Алексей Ермолов, у которого в предках значится мурза Аслан-Ермола. Михаил Юрьевич Лермонтов по отцу - потомок шотландца, по матери - из рода Ослана-Мурзы Челебея. И таких смешанных биографий было множество. Но лучше всего понятие русского человека раскрыл маркиз де Кюстин, вспоминая свой диалог с Николаем I. Царь сперва указал на поляка, немца, генералов-грузин, татарина, финна и еврея. Но на вопрос путешественника, где же русские, уверенно ответил "А вот все вместе они и есть русские".

Приходя на новые земли, русские строили дороги, школы, больницы, заводы. Взамен просили совсем немного – с уважением относиться к своим законам и русским традициям.

"В отличие от всех западных держав Россия создавалась не посредством насилия, а посредством мирной экспансии, не завоеваниями, а колонизацией", - писал философ Георгий Федотов.

20-й век – эпоха деколонизации. В течение нескольких десятилетий большинство империй утратили контроль над бывшими владениями. Однако совсем скоро стало очевидно:  многие страны так и не смогли  обрести полную самостоятельность. В лучшем случае превратились в младших союзников, в худшем – в полноценных сателлитов. И речь не только о государствах Африки и Латинской Америки.

"В современном мире есть несколько подобных моделей. Первая – то, что в целом называется термином "неоколониализм", существует с середины 20-го века и подразумевает под собой политическую и экономическую зависимость той или иной территории от государства патрона, от условной метрополии", - говорит Алексей Ручкин.

География, как говорил Наполеон Бонапарт, - это судьба. И можно сколько угодно придумывать атрибуты государственности и украшать военную форму эполетами. Однако если реальных ресурсов на содержание этого самого государства и армии нет, то остается только одно: идти на поклон к старшим товарищам. Именно так происходило в 60-е году со странами экваториальной Африки, именно так произошло со странами соцлагеря в 90-е. Сегодня на постсоветском пространстве можно по пальцам одной руки сосчитать государства, которые  состоялись и не пошли в политическом фарватере более крупных игроков. 

"Это заканчивается обычно тем, что эти республики находят себе нового какого-то руководителя и судорожно в лучших традициях пытаются выполнять его волю. То есть они даже вплоть до потери собственной сексуальной ориентации. Украина это демонстрирует с Соединенными Штатами. Страны Балтии исполняют тот же эстрадный номер с Европейским Союзом. Молдова пытается выполнять это с помощью Румынии. Это все просто говорит об отсутствии политической традиции", - уверен публицист Армен Гаспарян.

И тут встает другой вопрос: как, собственно, будут выживать все эти государства? И что с ними делать, если собственного ресурса для выживания не хватает? Едва ли кто-то из сильных держав сейчас захочет обременять себя новыми проблемными территориями. Тогда как сами эти территории, точнее их жители, вполне возможно массово хлынут в более успешные страны. Что, собственно, уже и происходит в Старом свете. Миграция, по сути, - "колонизация наоборот".  А значит, тема ответственности сильных за слабых никуда не исчезла. Но лучшего примера, чем показала Российская империя, история пока не знает.

Анна Пешехонова, Татьяна Каминская, Павел Дубов. "В центре событий".

Подробнее читайте на tvc.ru ...