К 20-летию кровавой зачистки чеченского посёлка

Сколько мирных жителей погибло в ходе так называемой «зачистки» небольшого села Новые Алды во время Второй чеченской? Ответ на этот вопрос у каждого свой. Уделившие самое пристальное внимание этому инциденту отечественные правозащитники из «Мемориала» в своём докладе свидетельствуют о 56-ти убитых. Международная организация, расследующая нарушения прав человека Human Rights Watch, — о 60-ти. Некоторые уцелевшие новоалдынцы, ставшие свидетелями кровавой расправы над людьми (в том числе, женщинами, стариками и годовалым ребёнком), дадут свой ответ: «Были убиты все». Назвать его неточным сложно. Февраль 2000-го, без метафор, положил конец прежней жизни и тех, кто оказался похоронен во дворах своих домов, а потом, когда стало можно, на местном кладбище, и тех, кто выжил, пытался добиться правды сперва в местных, после — в российских, а затем и в международных судах. Эти люди живут сейчас другой жизнью. И прежней она не станет никогда. Немного истории Оенью 1999 года, когда началась Вторая чеченская, лидеры боевиков именно в Новых Алдах пообещали вести против России «священную войну». В Чечню были введены федеральные силы. Из 27 тысяч жителей села 25 тысяч покинули дома, опасаясь за свою жизнь. К моменту зачистки здесь оставалось не более двух тысяч человек. А боевики? Их не было. Головорезы Ахмеда Закаева, получившего впоследствии убежище в Великобритании, то ли прониклись просьбами остававшихся стариков и женщин, не губить село, то ли банально не нашли места для того, чтобы «расквартироваться». Отряд сепаратистов находился в 1,5-2 км от села, что обусловило массированные артиллерийские обстрелы и бомбардировки. Они «накрывали» не только места близлежащей дислокации боевиков. Но и само село. Бомбардировки и обстрелы шли, начиная с декабря 1999 года по начало февраля 2000-го. За это время местное кладбище «приросло» 75-ю свежими могилами. Лежали в них отнюдь не боевики. Люди умирали не только от обстрелов и падавших на их головы бомб. Те, кто хотел выжить, пытались спастись в погребах и подвалах домов. Многие, особенно лица пожилого возраста, медленно умирали от обострения хронических заболеваний, ранений, наконец, чудовищного стресса, который им пришлось пережить. Когда терпеть весь этот ужас стало решительно невозможно, новоалдынцы нашли белую простыню и отправились к позициям федеральных сил. Были женщины, старики. Пригласили проживавших в посёлке русских, в том числе, уже немолодого мужчину по имени Николай. Их встретили массивным огнём, в ходе которого «парламентёры» попадали в снег, не имея возможности подняться: поверх голов летели пули. В снегу лежали больше часа (недостатка в боеприпасах у федералов не было). Наконец, к новоалдынцам вышел полковник Сергей Лукашев, не поверивший, что в селе нет боевиков и заявивший: «Если не будете стрелять, мы прекратим бомбить» Русский Николай был ранен в ходе обстрела парламентёров. Он умер: никто не только не оказал ему помощи, но и не позволил это сделать жителям села. На следующий день, 4 февраля, за сутки до кровавой расправы, в село зашли «федералы». Они провели проверку паспортов. Убедившись, что все, кого им удалось найти, являются не пришлыми боевиками, а коренными жителями посёлка, военные предупредили, что завтра здесь будет ОМОН, имеющий приказ произвести зачистку. И предложили мирным жителям покинуть дома. Некоторые не поняли этого предложения. Некоторые были удивлены. Ведь факт того, что в селе нет боевиков был наглядно констатирован «федералами», которые вполне могли предупредить подразделения петербургского и рязанского ОМОНа, сообщив о том, что в селе «чисто». 5 февраля 2000 года с южной стороны в посёлок вошли бойцы рязанского ОМОНа, приступившие к зачистке. В это время с северной стороны посёлка «работали» их коллеги из петербургского ОМОНа. В посёлок зашли не менее 15 бронетранспортёров. Солдат-срочников не было. Принимавшим участие в спецоперации было от 30 до 40 лет. Рязанские омоновцы активно грабили дома мирных жителей, унося с собой всё, что только можно было унести. Петербургские правоохранители оказались куда менее гуманными. Число жертв на северной стороне — 56 (включая 10 человек, которые проживали в прилегающих районах Грозного). Среди них 11 стариков, самый пожилой из которых родился в 1924 году, на момент казни милиционерами достиг 75-летия и не мог бы даже при всём желании держать автомат в руках. 6 женщин. Некоторых жертв стоит выделить в общем списке казнённых особо. Елена Кузнецова — русской бабушке, связавшей свою судьбу с чеченцем, и не первое десятилетие проживавшей в Новых Алдах, было 70 лет. Тоита Эстамирова — у 28-летней женщины в феврале должен был родиться ребёнок. Хасан Эстамиров — этому чеченскому малышу 20 января 2000 года исполнился лишь 1 годик. Всего в семье Эстамировых было убито 5 человек, в том числе, Хасмагомед Эстамиров, 1933 года рождения (67 лет на момент смерти). Одна из жительниц села нашла в себе силы обратиться к палачам, спросив: — За что вы так с нами. Ответ сразу же расставил точки над «i». «У нас приказ: стрелять во всё живое и неживое» По свидетельству жителей посёлка нападавшие заходили в дома, выводя из них жителей, требуя деньги, золото, снимая с женщин обручальные кольца и золотые серьги, кольца, вырывая золотые коронки у мёртвых. Визитёры по-хозяйски отбирали продукты. Тех, кто отказывался выдавать деньги или давал слишком мало, каратели убивали. Жертв могло быть значительно больше, если бы не врач Асет Чадаева, которой, наверное, стоило бы поставить памятник в Новых Алдах. Увидев масштаб карательной операции ОМОНа, она побежала по улочкам посёлка, призывая сельчан бросить всё, выйти на улицу и собраться на одной из улиц. Стрелять в безоружную толпу, устраивая самый настоящий массовый расстрел — это вам не хозяйничать по дворам и домам, за заборами. На это прототипы героев легендарного сериала «Улицы разбиты фонарей» не решились. Видимо, не хватило «убойной силы». 5, 6, 7 и 8 февраля «федералы» методично жгли дома, забирая вещи там, где можно было забрать и сжигая то, что не могли унести. Несмотря на то, что по мусульманским обычаям тело умершего должно быть похоронено в тот же и на следующий день, 6-9 февраля 2000 года, убитые обрели только временное пристанище — во дворах своих домов. Перезахоронение останков прошло 12 марта. Родственники ждали больше месяца пока власти проведут судебно-медицинскую экспертизу. Лишь 5 марта 2000 года было возбуждено уголовное дело по факту убийства мирных жителей в посёлке Новые Алды. Была предпринята отчаянная попытка повесить расправу над алдынцами на боевиков: — Вы думаете, мы не можем отличить чеченцев от русских? — спросили представителей прокуратуры, прибывших в посёлок Новые Алды для исследования тел только 4 апреля 2000 года, жители села. Те прятали глаза. К апрелю все убитые уже были похоронены на кладбище. Хотя согласно мусульманским традициям нельзя извлекать тело, захороненное с соблюдением религиозных обрядов из земли, близкие замученных, расстрелянных, сожжённых заживо жертв, требовали эксгумации. Инцидент привлёк самое пристальное внимание правозащитного центра «Мемориал», куда 21 апреля 2000 года поступил феноменальный ответ из прокуратуры Северокавказского военного округа. Следователи этой авторитетной организации честно ответили, что воинские подразделения Минобороны и МВД, деятельность которых подконтрольна их ведомству, с 5 по 10 февраля 2000 года не проводили никаких операций в Новых Алдах. А в отношении бойцов ОМОНа из Санкт-Петербурга и Рязани военные прокуроры никаких мер по определению принимать не могут. За сим дело прекращается. Пришлось копаться во всём этом грозненской прокуратуре. Справедливости ради стоит отметить, что была предпринята карикатурная попытка привлечь к ответственности омоновца по фамилии Бабин. Слишком уж очевидна была вина человека, который убил старика ради нескольких сотен рублей и принадлежавших его старухе серёжек. Впрочем, ему позволили благополучно скрыться. Эстамировы, похоронившие 5 членов своей семьи, включая 67-летнего старика, 28-летнюю женщину на сносях и годовалого ребёнка, не смирились. Били в набат. Обращались во все судебные инстанции, включая Верховный суд России, откуда «в связи с отсутствием юрисдикции» дело спустили в районный суд. Надо ли перечислять все инстанции, откуда приходили отписки в стиле «следственные действия проводятся» и «виновных установить не удалось»? Наверное, нет. Тщательность, с которой проводилось расследование, наглядно продемонстрирована в одном из ответов чеченской прокуратуры, где указано, что Эстамировы были убиты не в феврале, а в апреле 2000 года. За прошедшие 20 лет никто не был привлечён к уголовной ответственности за кровавую расправу над сельчанами. Компетентные органы, которые вели следствие, не смогли установить, какое именно воинское (или милицейское?) подразделение должно понести ответственность за совершенное преступление. Дело приостанавливалось и возобновлялось. Непрерывно менялись следователи. Лишь Европейский суд по правам человека признал Российскую Федерацию виновной в массовом расстреле мирных жителей и обязал выплатить 220 тысяч евро. Из них 70 — 10-летнему Хусейну Эстамирову, у которого убили мать и отца. С Натальей Эстемировой, сотрудницей «Мемориала», журналистом, которая вела независимое расследование, расправились 15 июля 2009 года, затолкав эту мужественную женщину, рождённую русской матерью от чеченского отца, в белую «Семёрку» в Грозном. Её предусмотрительно расстреляли на территории Ингушетии. Виновных, разумеется, «не нашли», хотя за год до этого Эстемировой публично угрожал один высокопоставленный чиновник, имя которого в средствах массовой информации непринято произносить всуе. Расследование приостановлено. «Зашло в тупик».

Подробнее читайте на rusplt.ru ...