— Как давно она заболела? — фельдшер обращался к дочери пожилой женщины. — Вчера вечером температура поднялась. До 37. 7. Фельдшер взглянул на экранчик пульсоксиметра. Прибор показывал 90% насыщения крови кислородом.

Слишком мало для суточной простуды. Даже с учётом возраста больной.

— А точнее?

— Я же говорю: вчера вечером.

— А до этого всё было нормально? Женщина чувствовала себя хорошо?

— Да. Ходила. Делала что-то. Разговаривала. Она, правда уже давно сама себя не обслуживает. Всё на мне. Я ей готовлю, стираю, убираться помогаю в квартире.

— Вы с ней живёте?

— Ну… — женщина помялась. — Я тут недалеко. Но каждый день прихожу. Мама неадекватна уже лет пять. После инсульта. Но в остальном здорова. Даже кардиограмма как у молодой.

— Ясно, — фельдшер смотрел на выползающую из кардиографа ленту. — И правда, кардиограмма вполне сносная для её возраста.

— Ну, вот видите? — женщина облегчённо вздохнула. — А вы мне не верите.

— Я не верю, что заболела она вчера. Здесь пневмония. Причём двусторонняя. Давайте всё-таки начистоту: сколько дней она болеет?

— Ну, может дня два…

Фельдшер смотрел на женщину в упор.

— Ну… что-то около того. Дней…

— Дней десять, — подытожил фельдшер. — Да?

Женщина промолчала.

— Врачу показывали?

— Нет. Мама не хотела никого беспокоить. Я тоже думала, что сами справимся.

— Значит, не справились. Собирайтесь. Теперь маму придётся в больнице лечить. Ищите, кто носилки понесёт.

Дочь опять вздохнула и отправилась по соседям.

— Странно она как-то вздыхает, — подумал фельдшер. — Как будто у неё гора с плеч свалилась. Ой, темнит она что-то!

***

— Тётку ту помнишь? — врач стационара отловил фельдшера в приёмном отделении.

— Я только молоденьких запоминаю. А что за тётка?

— Ну, ты её месяц назад привозил. В реанимацию. Ну, с пневмонией!

— А-а, — фельдшер наморщил лоб, припоминая. — Вроде помню. Дочь её сопровождала.

— Во, во! Она самая. Объявилась сегодня. Месяц ни слуху, ни духу. На звонки не отвечала.

— Понравилась?

— Да иди ты! — врач вслед за фельдшером вышел на улицу и сунул в рот сигарету — Месяц! Ме-есяц! Я её уже дней двадцать назад должен был выписать! Звоню дочери — трубка не отвечает! Домой к ней заезжал — никого нет. Можно было б, конечно, выписать и домой отвезти, так ключей от квартиры у бабки нет, а сама она вообще в какой-то тьмутаракани прописана! И дверь в квартиру не вскроешь из-за этого. Заведующий рвёт и мечет, что тяну с выпиской. Ему ж не докажешь!

— Ну, а дочка-то где была? Не спросил?

— Спросил. Как увидел её в холле, аж обход бросил, сразу к ней. На курорте, говорит, отдыхала. Всё равно, говорит, мама в больнице лежит. И присмотр за ней, и лечение. И кормят. Можно, говорит, ещё на неделю оставить?

— А ты что?

— Выругался про себя, а дочке прайс показал. Можно, говорю. Но на платной основе. Она прайс посмотрела. Потом говорит, что подумает и завтра придёт. Ну, тут уж я решил, что хватит. Хрен её знает, придёт она завтра или опять на курорты уедет. Чуть не силой дамочку к маме в палату тащил. Вещи сёстры за минуту собрали, бабушку одели и "хором" до такси проводили. Я лично из окна проконтролировал, что такси уехало.

— Согласен, — фельдшер выбросил окурок в урну. — С таким раскладом, "завтра" точно могло и не быть. .

Подробнее читайте на life.ru ...