фото показано с : metronews.ru

История Григория Тарасевича

Москвич Григорий Тарасевич (имя и фамилия изменены. – Прим. ред) болел коронавирусом 23 дня. Он пробыл в Коммунарке 17 дней, их них 14 дней провёл с температурой под 40 и четыре дня был на аппарате дополнительной подачи кислорода в лёгкие. Врачи в итоге поставили ему двухстороннюю пневмонию второй степени. Григорий решил рассказать Metro свою историю на основе дневника, который он вёл все эти дни.

Не верил в ковид, но...

– Коронавирус вошёл в меня как нож в масло, – рассказал Metro Григорий. – Я ведь не особо верил в тяжесть этой болезни. Думал, это более тяжёлая форма гриппа! Ну полежишь с температурой дней пять и всё. Но в реальности это был ад!

Григорий сообщил, что, скорее всего, заразился коронавирусом от двоюродного брата.

– Когда я передвигался по Москве, то соблюдал все необходимы карантинные требования – носил маску на лице, держал социальную дистанцию. Вот только перчатки не носил, но всегда мыл руки и обрабатывал их антисептиком. А заразился я от брата. Брат мой – врач, работает с ковидными. Он почувствовал недомогание в конце марта. И ушёл на больничный. Брат, как и я, собачник. И попросил меня выгуливать его собак. Я был у него, пусть и в маске. И примерно в это время почувствовал первые признаки ковида. Так началась моя болезнь.

Месяц без жены и ребёнка: москвич заразился ковидом в больнице и попал в обсервацию

По словам Григория, первые три дня после появления симптомов всё было сносно, единственное, по ночам он почти не спал, хотя раньше никогда с этим проблем не было. А потом ночью температура неожиданно "взлетела" до 38,5.

– Резко, без всяких симптомов, попёрла! – вспоминает он. – Голова сразу стала ватная. И парацетамол почти перестал действовать. Он сбивал температуру с 38,5 до 38 где-то на час-полтора. Это уже меня насторожило, но ещё не испугало. Однако по ночам меня стало сильно знобить, как будто сильно в квартире похолодало. 7 мая я решил основательно лечиться сам. Врачей я не вызывал, боялся попасть под обязательную изоляцию, хотя сам самоизолировался и на улицу не выходил. Однако в какой-то момент мне стало совсем плохо. Температура 38,5 почти не сбивалась, но самое главное, появился дискомфорт в груди, в лёгких. Вроде как стали "гореть" лёгкие, но не сильно. Кашля и хрипов не было. Брат настоятельно советовал вызвать скорую и прекратить самолечение. Но я все надеялся, что вот-вот и у меня будет улучшение.

И всё же скорую вызвать пришлось. В квартиру к Григорию зашла врач в противочумном белом комбинезоне, специальных защитных очках и маске с клапанами. Она приехала одна, признавшись, что не хватает сотрудников. Оценив обстановку, доктор решила, что Григория нужно везти в больницу. Так он попал в Коммунарку.

"Заказал такси – думал, что уеду сразу"

– Я даже не успел прийти в себя, как меня сразу взяли в оборот, – продолжает Григорий. – Что сразу бросилось в глаза? То, что весь медперсонал, как один, был полностью экипирован. У некоторых были вообще какие-то чудные маски с усилителем голоса. Некоторые прямо в комбезах спали на лавках в ординаторской. Было видно, что работа у них не лёгкая. Меня сначала подробно расспросили, под запись, где я заболел и с кем контактировал. Параллельно мне измеряли температуру и давление. Температура уже была "обычной" для меня в последнее время – 38,5.

Григорий признался, что именно в приёмном покое Коммунарки он впервые по-настоящему испугался. Пока он был на первичных процедурах, в больницу ввезли людей на каталках.

– На их лицах были кислородные маски, на носилках лежали небольшие кислородные баллоны, – вспомнил Григорий. – Выглядело всё это как-то зловеще. Больные были без сознания, их сразу отправили в реанимацию. И совсем не старыми они были. И всё это не по телевизору, не на страшных картинках в Интернете. Всё происходило у меня на глазах.

Григория только доставили в Коммунарку.

предоставил Григорий Тарасевич, "Metro"

Фото:

Григория положили на кровать в приёмном покое Коммунарки – большой длинной комнате с кушетками, отделёнными друг от друга передвижными ширмами. Его раздели до пояса, взяли из вены кровь, мазки на ковид, сделали аудиограмму и отправили на КТ.

– А КТ показало у меня двухстороннюю ковидную пневмонию 1-й степени, с поражением одних лёгких на 25 процентов, а вторых на 20. Именно здесь впервые проявился сухой кашель. А ведь я всё ещё надеялся, что ничего серьёзного нет и меня отправят домой. Даже заказал себе такси! Но вышел врач с кучей бумаг мне на подпись! На мой вопрос: "Что это?", он с серьёзным выражением на лице пошутил: "Это завещание, это дарственная на квартиру, это дарственная на органы…". Немного разрядил обстановку. А это были обычные, стандартные бумаги – моё согласие на госпитализацию, на обработку моих данных и подтверждение того, что я предупрежден (под уголовную ответственность) о наличии у себя ковида! И уже в ночь на 9-е мая я был в палате Коммунарки, где пробыл 17 дней.

Появился страх смерти

Григорий попал в двухместную палату и сразу обратил внимание, что везде были тревожные кнопки. На стене висел телевизор-плазма, кровать была с противопролежневым матрасом. Ванно-туалетная комната оказалась большой и уютной – с новым унитазом, душевой, бумажными полотенцами.

– В общем, не больничная палата, а санаторный номер! – признался москвич.

На следующий день после заселения Григория начали лечить. Врач рассказал ему, что коронавирус – "зараза, о которой ещё мало что известно, и она непредсказуема". С его слов, кому-то на лечение нужно три дня, кому-то и двух недель может быть мало.

– Узнал, что в больнице кормят по пять раз в день – и первый же завтрак был достойным, – вспоминает Григорий. – Принесли манку, сливочное масло, бутерброд с толстым куском сыра, горячий чай. Всё было запечатано в вакуумные упаковки, даже хлеб. Шикарно кормили и в дальнейшем. Приносили очень разную еду – всяческие супы, сытное второе, салаты. Одно "но" – обоняние не вернулось, я первое время почти не чувствовал вкуса. И была одна особенность – всё, что я не съедал, уходило в мусорный контейнер.

Так кормят в Коммунарке.

предоставил Григорий Тарасевич, "Metro"

Фото:

Несмотря на лечение, состояние Григория ухудшалось – он стал больше ощущать, как "горят" его лёгкие. Основной проблемой была высокая температура. Из-за этого он часто вызывал медсестёр, которые "замучились к нему бегать" – то капельницами, то уколами пытались сбить температуру.

– Когда температура однажды поднялась до 40, я запаниковал, появился страх смерти. Но меня успокоил врач. Пришёл колоритный, немного пузатый дядька. Его внешний вид подействовал успокаивающе, хотя реально он мне ничем не помог. Медперсонал стал совещаться, стоит ли меня переводить в реанимацию. Но не стали. Это всё было ночью, где-то в районе 3 часов. Когда полегчало, я подумал, кризис миновал, но это было только начало...

Снова ухудшение

Едва Григорий успел передохнуть после предыдущих напастей, появилась новая серьёзная проблема – заболело сердце.

– Врач, узнав об этом, напрягся. Через час в палату зашла толпа медиков – кардиолог, мой врач, медсёстры. Сделали кардиограмму, между собой поругиваясь. Потом медсестра поставила многочасовую капельницу с раствором для насыщения крови электролитами. "Нарушение сердечного ритма на фоне постоянной большой температуры", – озвучила она мою проблему. Капельницу для стабилизации работы сердца мне капали примерно пять часов. Непрерывно! Но работу сердца стабилизировали. Сердце перестало болеть.

Решив одну проблему, врачи по-прежнему не могли сбить температуру, а кроме того, вскоре Григория подключили к аппарату искусственной подпитки лёгких кислородом. Затем у него при кашле стала появляться кровь. У болезни начался второй этап, кризисный

Выписали на 17-й день

– 14 мая меня перевели из первого отделения в третье, к брату в палату – тогда всё и началось, – рассказывает Григорий. – Между нами было метров 500, решил взять две сумки и бодро зашагал за медсестрой. Сначала всё было нормально. Мы проходили мимо реанимационных палат и через окна в дверях я видел людей, лежавших на животе и подключённых к ИВЛ. На полпути мне стало плохо – не хватало воздуха. Голова резко стала ватной, прошиб пот. Из-за этого даже не обрадовался брату, который радостно встречал. Меня стал "душить" затяжной кашель. И я вдруг с ужасом увидел, чтоВ  выкашливаю из лёгких какие-то слизистые комки с кровью. В туалете едва не упал в обморок. Температура была почти 40.

После этого Григория и подключили к аппарату дополнительной подачи кислорода. Ему и в старой палате предлагали им пользоваться, но он отказывался, считая, что лёгкие не настолько плохи. Однако теперь им не хватало кислорода и аппарат пришёлся к месту.

"Полезно для тех, у кого депрессия": Христофер Земляника отработал в ковидной реанимации уже почти месяц

– С его помощью стало так легко – лёгкие как бы разжались, дыхание нормализовалось и кашель прошёл. Четыре дня был на нём – с перерывами. После перехода к брату у меня пару дней держалась температура 38,5, да и лёгкие достаточно сильно "горели" и периодически мучал сухой, затяжной кашель, но уже без крови. Мой лечащий врач честно сказал мне, что ковид – такая неизвестная и малоизученная "зараза", что врачи ещё не до конца понимают, как с ней справится и почему одним помогает одно лекарство, а другим – другое. Но успокоил меня, сказав, что по статистике в среднем температура держится 10-14 дней, а потом идёт на спад.

Часть аппарата подачи кислорода.

предоставил Григорий Тарасевич, "Metro"

Фото:

Первое время, когда аппарат Григорию отключили, ему было тяжело – лёгкие привыкли к дополнительному кислороду, поэтому дышать было немного дискомфортно. Температура при этом держалась, а врач сообщил, что КТ показало ухудшение динамики – пневмония перешла из первой во вторую степень.

– А я так надеялся о выписке! К счастью, с 21 мая, когда шёл мой 12-й день пребывания в Коммунарке, температура пошла на спад. Под конец только стали колоть препарат, предотвращающий тромбоз. И на 17-й день меня наконец-то выписали! Два последних мазка на ковид дали отрицательный результат. Врач даже попросил, позже, когда окрепну, сдать кровь на плазму. Сказал, что у меня был мощный штамм этой заразы, а значит, должны быть сильные антитела. Обязательно сдам, может, кому это поможет.

Все эти 17 дней Григорий внимательно наблюдал за персоналом Коммунарки. Он считает, что ему повезло оказаться пациентом этой больницы.

– В Коммунарке у медиков хорошая зашита – противочумные костюмы, специальные очки, защитные маски, у некоторых даже с усилителем звука, перчатки, специальные бахилы и другое…Более того, медперсоналу выдают служебные мобильные телефоны, чтобы они не пачкали свои заразой. У большинства смена длится 12 часов, противочумный костюм выдаётся один на смену. Его нельзя снимать, иначе нарушится герметичность и есть риск подхватить заразу. Поэтому многие носят памперсы, из-за чего немного смешно при ходьбе косолапят. Бывает, что сдвигают защитную маску, которая закрывает глаза, на лоб – она из специального прозрачного пластика, запотевает от постоянного ношения, а ведь надо капельницы делать, уколы, изучать измерения приборов. Вот и приходится сдвигать маску на лоб. Весь персонал – грамотные, вежливые, весёлые люди, готовые поболтать, снять все тревоги и волнения. Я очень ими доволен. И при этом страшно рад, что наконец-то оказался дома!

Григорий в Коммунарке.

предоставил Григорий Тарасевич, "Metro"

Фото:

Подробнее читайте на metronews.ru ...