Мария Ким Эспеланд в начале беседы предупредила, что не сможет рассказать некоторые детали своей работы из-за этических принципов, принятых в сообществе переводчиков.

В«Big dealВ»

— Я правильно понимаю, что вручение Нобелевской премии сродни какому-то большому национальному событию, например дню рождения монарха или Дню независимости Норвегии?

— Да, может, сродни, если это юбилей королевской четы, напримерВ 20-летие, 30-летие правления. Вообще для Норвегии право присуждать Нобелевскую премию мира — очень престижно, это, как они сами говорят, В«big dealВ». Это очень большое событие, они очень рады, что Нобель в своем завещании поручил именно Норвегии присуждать премию мира, выбирать лауреата, который внес свой вклад в дело укрепления мира и братства народов, — так написано на самой медали, именно за это вручается премия.

С момента, когда в первую неделю октября объявляют лауреатов, и до вручения премии 10 декабря люди готовятся. Все начинают читать, искать материалы про лауреатов. Уже ближе к декабрю вывешиваются баннеры по всей главной улице Норвегии, которая идет от привокзальной площади к Королевскому дворцу. Устраивается очень хороший концерт [он был 11 декабря], на такой положительной ноте заканчиваются торжества. Готовятся все очень серьезно: взрослые, дети, молодежь. У детей свое мероприятие с лауреатами, оно было на площади возле Нобелевского музея прямо до торжественной церемонии. Там была поставлена сцена.

— Как в Норвегии, норвежском обществе, норвежских СМИ восприняли вручение Нобелевской премии журналистам, в том числе и российскому журналисту Дмитрию Муратову?

— Как правило, норвежцы хорошо воспринимают решение Нобелевского комитета, относятся к нему с уважением, считают, что члены комитета — очень компетентные люди. Была довольно никому не известная Мария Ресса, которая впоследствии оказалась таким тяжеловесом, таким гигантом свободы слова, что все обомлели, ахнули и открыли для себя потрясающего человека. В«Новая газетаВ», конечно, известна норвежцам, ведь и Анна Политковская несколько раз бывала в Норвегии, Наталья Эстемирова здесь хорошо известна. И сам Дмитрий Муратов приезжал в Норвегию на конференцию по СМИ, где выступал именно как профессиональный журналист. И ни у кого не вызвало никакого недоумения: В«Зачем награждать российское СМИ?В»

— В России в день объявления лауреатов либеральное сообщество поделилось на две части. Одни говорили, что все правильно,В и за свободу слова нужно бороться, и это большой знак в том числе российским властям. Вторая часть говорила, что нужно было Навальному вручать. У вас был такой дискурс?

— Конечно, все обсуждают кандидатов на Нобелевскую премию мира. Их каждый год сотни, если не тысячи. Почему этому, почему не другому. Понимаете, Нобелевская премия мира — она в какой-то степени не совсем политическая, хотя без политики, конечно, здесь не обойтись. Вот эти слова В«Мир и братство народовВ» — вы вдумайтесь — тут должно быть что-то международное.

Facebook мне напомнил, что ровно шесть лет назад я написала пост своим российским друзьям: В«А знаете, за что была вручена Нобелевская премия 2015 года?В» Квартет национального диалога в Тунисе наградили за вклад в строительство плюралистической демократии по итогам Жасминовой революцииВ в 2011 году. Там в условиях раздробленного общества четыре лидера разных фракций оппозиции сумели объединиться и провести политические реформы в стране.

А в России все время раскол: В«Этому дали, этому не дали, почему этот больше заслуживал»… Надо как-то с этим жить и не надо клевать того, кто получил Нобелевскую премию мира. Наоборот, его надо поддерживать.

Важные слова

— Я думал о том, как будет на церемонии представлен Дмитрий. Он, с одной стороны, — представитель огромного сообщества людей, в широком смысле слова В«русскихВ», с другой стороны — представитель российских журналистов, которым сейчас несладко. Как Дмитрия встречали?

— Норвежцы уже столько лет вручают эту премию... Они понимают, что лауреаты — из самых разных стран и культур. Я не могу сказать, что норвежская и русская культуры сильно различаются. Все мы живем на одной планете, а наши страны — к тому жеВ соседи. У меня скоро пойдет 31 год моего пребывания в Норвегии. Мне кажется, мы по духу и так были довольно близкими нациями и культурами. А сейчас мы гораздо больше сблизились, мы очень хорошо узнали друг друга за годы после падения железного занавеса. Я бы больше отметила общих черт. Но это мой нарратив, мой контекст: я же работаю в обстоятельствах, когда люди встречаются, чтобы сотрудничать. Наверное, у кого-то другая действительность.

Все оценили чувство юмора Дмитрия, конечно, и все, что он говорил, было понятно. Я вчера стала читать комментарии из России: В«Западному человеку непонятно то, что он говорил, Запад вообще ничего не понялВ». Ничего подобного! Все всё поняли, замечательная была лекция.

Конечно, он очень крупный журналист, он прекрасно знает, как выстраивать тексты. Его упрекали, почему он не сказал о том или об этом. Вы знаете, Дмитрий Муратов сделал в Нобелевской премии то, чего до него никто не делал:В он сократил на целую минуту свою речь (а регламент церемонии вручения жесткий, нельзя слишком долго говорить), чтобы объявить минуту молчания и почтить погибших журналистов! И встали все. Если вы видели церемонию, то король Норвегии, уже очень пожилой человек, он пришел на костылях. И он встал. Ему нелегко это далось, но он встал. И эта минута молчания была очень красноречивой. В ратуше Осло в тот момент царила совершенно особая атмосфера. Все были в этом едином порыве, его слова проникли глубоко в душу. И у людей, которые говорили, что никогда не плачут, проступили слезы.

— Да, это очень многого стоит. Я смотрел всю церемонию от начала до конца на сайте Нобелевского комитета, потом у себя в InstagramВ написал, что это очень сильная речь. К моему удивлению, в российских СМИ некоторые российские политические деятели назвали эту речь В«беззубойВ», типа В«что же ты не сказал вот об этом, этом и об этомВ». И это было странно для меня.

— Иногда молчание красноречивее слов. Минута молчания – это было совершенно прекрасно.

Дезинформация как орудие войны

— Насколько решение о Муратове виделось политическим — или такого дискурса не было?

— КонечноВ он был. Потому что свобода слова и свобода печати – это один из основополагающих принципов демократии. Это самой само разумеется. Где демократия — там и политика. Где нет свободы слова — там нет и настоящей журналистики. Там, как неоднократно подчеркивал Дмитрий Муратов, есть война. Во время его многочисленных интервью в эти дни постоянно звучало, что дезинформация должна перестать быть орудием войны. Это, наверное, был основной посыл. С помощью информации, проверенных фактов мы сможем победить то, что происходит сейчас.

Вообще Мария Ресса — она уже не репортер. Она подняла журналистику на совершенно новый уровень. Она ведет свою борьбу за факты, как написала В«Новая газетаВ» 9 октября. Она говорит, что все СМИ в мире сталкиваются с тем, что их факты, их честная журналистика распространяется медленнее, чем фейковые новости, чем дезинформация, чем то, что Мария Ресса назвала ложью, в которуюВ как кружевоВ вплетены ненависть и злоба.

То есть алгоритмы информационных платформ устроены так, что ложь, хейтинг, дезинформация распространяются быстрее. Раньше, как она сказала, рейтинг журналистской работы оценивали за качество, а теперь — по количеству просмотров.

Мария борется на Филиппинах с режимом президента Родриго Дутерте, но другой ее фронт — это Facebook. Она призывает к ответу Марка Цукерберга. Она говорит, что мы все находимся под слежкойВ независимо от того, открываете ли вы приложение на своем iPhone или нет: все, что вы делаете в Сети, уходит в анализ платформы, это все потом идет в искусственный интеллект, вся ваша подноготная известна, и вам исходя из этого сервируют то, что вы будете читать дальше. У нас нет больше общей действительности, наша реальность фрагментированна.

В интервью, которое на концерте пускали в записи, Мария Ресса вдогонку к вопросу, насколько политична была премия нынешнего года, сказала: В«Если у вас будут факты плюс верховенство закона, то настанет демократияВ». И Муратов подчеркивал в интервью: В«Проверяйте факты, это должна быть честная журналистика на основе фактов, только так мы будем антидотом от тиранииВ».

И еще одна большая мысль, весомый аргумент, — это то, что журналистов безнаказанно убивать нельзя. Муратов, это говоря, явно отсылал к шести журналистам В«Новой газетыВ», которые были убиты. А Мария Ресса говорит, что она уже была в пути в НорвегиюВ и в те сутки до пресс-конференции был убит еще один филиппинский журналист, ее бывший коллега.

Несмотря на резолюцию ООН о защите журналистов, журналисты остаются уязвимыми. В России и вообще во всем мире.

В«Русские медведиВ»

— Что было после церемонии?

— Каждый год после вручения Нобелевской премии мира на следующий день проходит Нобелевский концерт. В доковидные времена это было нечто, с размахом. Приглашались ведущие мирового уровня, мировые звезды, обязательно исполнялись желания лауреатов, кого они хотели бы видеть на сцене. Но сейчас ковидные времена, концерт был не такого размаха, но какого качества! Концепция, идея, дизайн, освещение делала В«СнёхеттаВ», если вам говорит что-то название этого норвежского архитектурного бюро. Артисты были только норвежские, было много молодежи, но это было очень качественно, каждый номер был как отборный жемчуг. Было много классики и современности. Например, под марш Монтекки и Капулетти из балета В«Ромео и ДжульеттаВ» молодые норвежские танцоры исполнили ультрасовременный танец. В«Жар-птицуВ» Стравинского исполнил африканский парень. Мы все рты раскрыли. И потом Ресса и Муратов вышли на сцену, сказали несколько слов. Муратов — по-английски.

— Я смотрю лыжные гонки. Соперничество между русскими и норвежцами в преддверии Олимпийских игр очень важное. И я вижу, что по-прежнему в норвежской прессе такого-то нашего спортсмена называют В«русским медведемВ». Но в этом больше нет стереотипов, все понимают эту шутку. И русские не обижаются, что их называют В«русскими медведямиВ», наоборот. Какие есть еще стереотипы по отношению к русским?

— Да, возможно, это стереотип. И когда Дмитрий подыгрывал: В«Да, вот такой я русский медведьВ», все говорили: В«Какой он прекрасныйВ». Все почувствовали его доброту, его теплоту.

Вчера во время концерта мы смотрели интервью лауреатов, записанное накануне, журналист-конферансье очень смешно спросил у Муратова и Марии Рессы: В«Что вы думаете о будущем? Вы оптимисты?В»

Мария Ресса улыбнулась совершенно очаровательной улыбкой и говорит Дмитрию Муратову: В«Русский? Оптимист?!В» И он тут же: В«Я? Оптимист?! Ну это оксюморон какой-то!В» Этот юмор все оценили.

Когда он прилетел, его привезли к гостинице В«ГрандВ», он вышел из машины, там стояли такие невысокие ограждения, а за ними находились журналисты. И он за секунду окинул всех взглядом, увидел подростков из молодежной газеты (они приехали из очень далекого маленького местечка, из гимназии, где можно специализироваться в старших классах по журналистике) — он подошел прямо к ним, и свое первое интервью он дал им! Они еще неопытные, за ними стояла их учительница. Но он выбрал их.

И они такие были настырные, они потом меня увидели, подошли ко мне и говорят: В«Устрой нам интервью с МуратовымВ». — В«Ребят, я не могу, я переводчица всего лишьВ».

В субботу была пресс-конференция с премьер-министром Норвегии, а они и там такой хороший вопрос задали. Девочка говорит: В«Когда я стану журналистом, дайте нам советыВ». Мария Ресса сказала: В«Ты должна подружиться со своими страхами, страхов у тебя будет много, особенно потому, что ты журналист-женщина. Готовься, легко не будет. Представь себе самый страшный сценарий, который может случиться, продумай свои действия, можешь даже отрепетировать. И отпусти. И после этого ты будешь жить. Я и еще три журналистки создали новостную онлайн-платформу Rappler, нам постоянно угрожают, и мы решили бояться не сразу все вместе, а по очередиВ». А Муратов сказал: В«Старайтесь прийти на работу в редакцию, в которой, как у нас, например, принят регламент в отношении любого насилия — психологического, сексуального, в отношении абьюзерстваВ».

— Вы можете назвать события, которые привели вас на прошлой неделе на вручение Нобелевской премии?

— Когда моя миссия была закончена и я уже прощалась с Дмитрием Андреевичем, я ему сказала: В«У меня такое чувство, что вся моя жизнь меня подводила к сегодняшнему днюВ и вот этот день насталВ». Да, конечно, формула удачи — это когда подготовка совпадает с возможностью. Ты набираешь опыт, тебя видят, видят, на что ты способен. Ты к этому идешь постепенно. Моей мечтой с детства было выучить норвежский, всячески способствовать укреплению отношений между Норвегией и Советским Союзом, а после его распада — с постсоветским пространством. Она привела к тому, что теперь я работаю переводчиком на многочисленных площадках сотрудничества между нашими странами. Волею судьбы так получилось, что я это делаю с норвежской стороны.

В 

Подробнее читайте на 7x7-journal.ru ...