Апелляционный суд в Тамбове 31 мая оставил в силе решение Октябрьского районного суда. Анастасию Марьину признали виновной в препятствовании движению транспор…

Апелляционный суд в Тамбове 31 мая оставил в силе решение Октябрьского районного суда. Анастасию Марьину признали виновной в препятствовании движению транспорта (ч. 6.1 ст. 20.2 КоАП) и невыполнении правил поведения в режиме ЧС (20.6.1 КоАП). Сама учительница на это заседание не поехала из-за того, что ее дезинформировали полицейские в спецприемнике. Ей сказали, что, если она поедет на суд, то ей могут увеличить срок.

Координатор «Правозащиты Тамбова» Владимир Жилкин, который представлял ее интересы в суде, считает арест учительницы спланированной акцией устрашения. Жилкин уверен, что Анастасия выиграет в Европейском суде по правам человека, поскольку ее виновность не доказана:

- Хотели добиться «охлаждающего эффекта» у молодежи, бюджетников, студентов. В спецприемнике полицейские ввели учительницу в заблуждение, сказав ей, что, если она поедет на суд, то ей могут увеличить срок. Так они получили подпись Марьиной под отказом прийти в апелляционный суд, фактически лишив ее права самой выступить на заседании. В апелляционном суде 31 мая ни свидетелей со стороны полиции, ни свидетелей со стороны защиты нам вызвать не позволили, не дали возможности опросить полицейского. Судью не смутило, что Анастасия Марьина не совершала никаких противоправных действий, приведших хоть к каким-то последствиям.

Об аресте и суде 

Анастасия Марьина окончила Московский государственный психолого-педагогический университет и после вуза преподавала английский в языковых школах столицы. Два года назад она уехала в Тамбовскую область, чтобы учить английскому детей в школе в селе Сабуро-Покровское. В мае школа направила Анастасию Марьину на курсы в Тамбовский областной институт повышения квалификации работников образования. Во вторник 18 мая, в кабинет, где проходил семинар для учителей, заглянула сотрудница, которая фотографировала курсы. Она попросила Анастасию выйти и провела в кабинет, где сидели двое мужчин. Они оказались полицейскими.

- О чем они стали вас спрашивать?

- Спросили, где я была 21 апреля. Я ответила, что не помню, это было месяц назад. Они засмеялись, сказали, что я была на митинге и что мне нужно проехать с ними для оформления протокола.

- Как вас опознали? Ведь на акции было много людей.

- В отделении полиции мне показали фото- и видеоматериалы, которые, как я предполагаю, снимали на митинге полицейские на телефоны. На акции были люди в гражданском, которые притворялись протестующими, они фотографировали и снимали видео.

Они сразу тогда показались мне подозрительными. Я подумала, что это навряд ли участники акции, потому что они все время всех просто снимали. Потом, наверное, искали по фото в соцсетях.

- Не ожидали, что вас задержат, тем более спустя месяц?

- Да, это было неожиданно. Акция прошла очень спокойно, никаких эксцессов не было, мы никому не мешали. Мне запомнились слова участников акции, которые говорили, что нужно идти только на зеленый сигнал светофора, только по «зебре», не мешать проходу людей — то есть все старались не создавать никому препятствий, и я в том числе. На самом митинге мало кого задержали. Задерживали очень тихо и в самом конце, когда люди уже шли домой — выхватывали их очень тихо, это все на моих глазах было.

- Суд по вашему делу прошел в тот же день?

- Да, меня задержали, оформили протокол и сказали, что сейчас повезут в суд. Я спросила, почему так быстро, сказала, что мне нужно съездить домой, найти адвоката. Мне ответили: «Ну, у нас вот так». Хорошо, что в ОВД-Инфо мне помогли найти правозащитника Владимира Жилкина и он смог приехать в суд. Мне трое суток ареста.

- Полицейские отпустили вас домой переодеться, взять необходимые вещи?

- Нет, меня больше не выпустили. Меня весь день возили с одного места на другое, и в итоге увезли в спецприемник. Когда меня туда доставили, ужин там уже закончился. Одежду и еду мне потом привезли друзья.

- Что можете сказать про рассмотрение дела в суде?

- Мы с защитником хотели пригласить в суд свидетеля-полицейского, но судья нам отказал. Дело он рассмотрел очень быстро, кажется, ему было не особо интересно разбираться, что произошло.

- Когда вы шли на митинг, осознавали, что вас могут задержать?

- Мне почему-то казалось, что такого не может быть, ведь я ничего не нарушаю, а Тамбов — спокойный город по сравнению с Москвой. Такого наказания я вообще не ожидала, была в тихом шоке.

Мы просто хотели выразить свое мнение, это важно. Кажется странным, что в современной России мы иногда не можем это делать.

- Вы и раньше участвовали в подобных акциях протеста?

- Да, в Москве пару раз, уже не помню, в каких. Но причина была одна — случилось что-то, что противоречит логике и гуманизму, поэтому нужно было выйти и противостоять этому.

Анастасия Марьина и Владимир Жилкин (справа) в суде. Фото со страницы Анны Нефедовой в Facebook

О работе в школе

- Как отнеслись к вашему аресту в школе?

- Не думаю, что в школе меня поддерживают. Никто из коллег не подошел и не спросил, как у меня дела, все ли у меня в порядке, после того, как я вышла на работу после спецприемника. Никакой поддержки. Меня пытались уволить.

- Каким образом?

- Сказали написать заявление по собственному желанию. Понимаете, им страшно. Они настолько запуганы, что даже без какого-либо распоряжения свыше, из отдела образования, они пытаются все «уладить». Так боятся, что у них будут проблемы, что решили все сами. Заведующая спрашивала, зачем я пошла на этот митинг, что это дало. Были комментарии в стиле «Я не думала, что учителя пойдут». Со мной разговаривали, как с ребенком, который совершил какой-то проступок, за который нужно наказать.

- Вы не уволились?

- Нет, я не стала тогда увольняться. Но я решила, что после этого учебного года уйду из школы, потому что мне стало некомфортно там находиться.

- Из-за атмосферы?

- Да. Когда учитель приходит в школу, он ожидает, что будет много работы с детьми, он узнает от них много нового, можно будет что-то вместе создавать.

А получается, что это гора отчетов и давление. Например, просят проголосовать. Но почему я должна за кого-то голосовать? 

Почему я должна голосовать заранее, во время праймериз? Мне кажется, это неприемлемо для системы образования, она не должна быть связана с политикой.

- Так во время всех выборов происходит?

- Да, каждое голосование — это давление на школу. Приходит документ сверху, и говорят «Нужно проголосовать». Не просили отдавать голос за кого-то конкретного, но требовали проголосовать и контролировали это — просили сделать скриншот или просто подойти отчитаться.

- Вас даже тет-а-тет никто на работе не поддержал?

- Вообще никто.

- Из-за этого вы и решили уйти из школы?

- Я была бы готова работать дальше, выпустить своих детей, которые у меня учились два года и перешли в 11 класс. Я вижу положительные изменения в их знаниях, хотелось бы довести их до конца. В начальной школе то же самое — я с ними начала и хотелось бы с ними эти четыре класса закончить. А получается, что я не могу из-за сложившейся атмосферы. Мне хочется работать в здоровом коллективе, не токсичном, где не унижают, а поддерживают. Хочется нормальных условий для здоровой психики.

- Как думаете, откуда такая атмосфера? Почему большинство учителей молчат о проблемах?

- Думаю, это зависит от возраста. Люди, которым за 50 — а это сейчас средний возраст в школах — это люди, которые боятся всего, боятся своего мнения. Они все еще живут в Советском Союзе. Еще есть те, кому просто лень куда-то ходить.

Кто-то не верит в перемены. Но большинство, думаю, просто боятся изменений.

- Что больше всего мешает работать в школах, что хотелось бы изменить

- На самом деле это такая глубокая яма, в которой копаться и копаться, можно целый день рассказывать.

- А если коротко, основные аспекты?

- Очень много отчетности - учителя тратят больше времени на бумаги, чем на детей. Педагоги в школах почти все выгоревшие, очень мало тех, кто проработал 40 лет и все еще радуются, когда у ученика что-то начинает получаться. Нужны дополнительные занятия для детей в школах, которые им будут интересны. У нас это, например, безопасность на дорогах. Но сейчас столько всего нового, чему нужно учить детей! Даже если говорить не про допобразование, а про то, что можно включать в уроки — чтобы это было не просто штудированием параграфов, которое в жизни не пригодится. Нужно менять сами уроки и добавлять в них межпредметные знания и навыки.

- Где хотите работать, когда уйдете из школы?

- Не в государственной системе образования. Хотела бы устроиться в частную школу, где у коллег схожие ценности и где политика остаётся за дверьми школы.

Подробнее читайте на 7x7-journal.ru ...