фото показано с : vz.ru

Споры, возникшие вокруг некоторых высказываний популярного проповедника отца Андрея Ткачева, высветили целый ряд культурных проблем, выходящих далеко за пределы церкви. Это неспособность проводить различие между человеком и его отдельными поступками, склонность выбирать худшее и терпимость, даже позитивное отношение к грубости.

Споры, возникшие вокруг некоторых высказываний популярного проповедника отца Андрея Ткачева, высветили целый ряд культурных проблем, выходящих далеко за пределы церкви. Это неспособность проводить различие между человеком и его отдельными поступками, склонность выбирать худшее и терпимость, даже позитивное отношение к грубости.

По Сети разошлись ролики, где о. Андрей язвительно отвечает телезрительнице, задавшей вполне невинный вопрос, а в другом ролике говорит о том, что следует отказаться от медицинской помощи, потому что врачи потребуют раздеваться для осмотра.

Ряд православных священников и мирян в том числе люди, известные самыми строго консервативными взглядами, как о. Георгий Максимов подвергли отца Андрея резкой, иногда даже чрезмерно резкой критике, другие встали на его защиту.

И первое, что здесь стоит сказать, это то, что христианство разделяет личность и поступок. Ряд высказываний о. Андрея оправдывать совершенно невозможно. Но порицать высказывания и осуждать личность это совершенно разные вещи.

Проблема не в том, что эти высказывания раздражают либералов, или феминисток, или еще каких-то неприятных нам людей любые внятные убеждения будут кого-то раздражать, тут уж ничего не поделаешь. Проблема в том, что они грубо и явно противоречат слову Божию. Церковь так не учит. Такая грубость не находит себе никаких оправданий в Священном Писании.

Отказываться от медицинской помощи, когда ее вполне можно получить, не доводя свои семьи до разорения, просто из ложных представлений о скромности значит погрешать против заповеди «не убий», которая требует от нас заботиться о сохранении всякой человеческой жизни, включая собственную.

Однако, если смотреть выступления о. Андрея подряд, можно найти много доброго и полезного большую часть времени он говорит совершенно верные вещи, говорит их ярко, доходчиво и убедительно, действительно, у человека есть проповеднический дар, ревность и усердие, люди, которые его любят и ценят, имеют на это причины.

Понятно, что они огорчены и возмущены, когда кто-то его резко критикует именно потому, что воспринимают эту критику как личные нападки, как полное отрицание его достоинства как священника и проповедника.

Тут важно помнить о том, что хорошие люди могут совершать грехи и ошибки. Даже святой человек не значит безгрешный. В христианском контексте мы вполне можем сказать, что мы человека любим, ценим, глубоко уважаем, благодарны и не считаем какие-то его слова и поступки хорошими. А считаем прискорбнейшей ложкой дегтя. «Мертвые мухи портят и делают зловонною благовонную масть мироварника: то же делает небольшая глупость уважаемого человека с его мудростью и честью» (Еккл. 10:1).

Так уже бывало человека яркого, талантливого, ревностного, служение которого было очень ценно для Церкви, начинало уносить, и вместо того чтобы сказать «друг, мы тебя очень любим и ценим, но тебя уносит, надо бы как-то поправить курс», его референтная группа, наоборот, его горячо ободряла во жжот, жги дальше!

Когда человека уносит, дело любви сказать, что его уносит, что именно потому, что мы его любим и высоко ценим, и не хотим, чтобы его окончательно унесло.

Другая проблема это склонность медиа выделять худшее. Медиа и в наибольшей степени социальные сети ориентированы на скандал. Они выхватывают скандал везде, где могут его найти. Даже не потому, что они как-то особенно враждебны к Церкви это не так а потому, что скандал вообще обеспечивает большое количество кликов, лайков и перепостов. Какая-нибудь пьяная драка между звездами эстрады вызовет гораздо больший интерес, чем какой-нибудь научный прорыв.

Внимание привлекут не тысячи священников, спокойно и добросовестно исполняющих свое служение, а именно тот, который произведет какой-то скандал. Из всех высказываний человека внимание обратят не на то, что он скажет мудрого и полезного а на то, что вызовет яростные споры. Картина неизбежно оказывается искаженной и в отношении отдельных людей, и целых групп.

За почти тридцать лет в Церкви я хорошо познакомился со многими священниками и проникся глубоким уважением ко всему их сословию. Священническое служение может быть очень тяжелым и эмоционально, и чисто физически. Ненормированный рабочий день, необходимость постоянно работать с людьми в наиболее кризисные моменты их жизни похороны близкого человека, смертельный диагноз, различные трагедии, в которых люди ищут поддержки и утешения и во всех случаях священник должен быть проводником любви Божией и принимать сотого исповедника с таким же вниманием, как если бы он у него был единственным.

А люди бывают очень тяжелыми в обращении а иногда даже опасными. Был целый ряд случаев, когда священники погибали от рук душевно неуравновешенных людей, которым пытались помочь.

К этому добавляются и чисто хозяйственные проблемы где найти деньги на отопление в храме, оплату хора и, если возможно, ремонт храма и другие неизбежные нужды. И, если удастся, на социальную работу.

Материальный достаток большинства священников при этом довольно скромен только люди, незнакомые с жизнью Церкви, полагают, что священники как сыр в масле катаются и при этом имеют непыльную работу.

Карикатурный образ «толстого попа на мерседесе», которого легко встретить в интернете, но которого я никогда не встречал в реальной церковной жизни, окрашивает то, как люди иногда относятся к реальным священникам приписывая им, совершенно облыжно, различные пороки и выхватывая из Сети то, что, как кажется, подтверждает этот негативный образ.

Переломить эту присущую медиа тенденцию едва ли возможно; остается только помнить, что все, что вы скажете, будет использовано против вас и против группы, которую вы представляете, в данном случае Церкви. Любое публичное высказывание это хождение по минному полю, которое требует тщательной самодисциплины.

Третья проблема, которую обозначили текущие споры, это отношение к грубости. С церковной точки зрения грубость это несомненный порок. Писание, например, требует, чтобы епископ был «не бийца, не сварлив . . . но тих, миролюбив» (1Тим. 3:2,3).

Беда в том, что у нас грубость часто воспринимается как признак близости. Как-то я видел на улице, как раздраженная и умотанная мать орала на ребенка лет шести было ясно, что это ее ребенок, орать так на чужого ей бы в голову не пришло. Многие из нас выросли в ситуации, когда люди, которые о них заботились, вели себя грубо, орали, срывались. Чужие никогда бы себя так не вели из-за этого мягкость и вежливость воспринимается как отстраненность.

Чужой человек не станет на вас орать но он не станет вас кашей кормить, одевать и не поведет к врачу, когда вы заболеете. Семейная близость и защищенность ассоциируются с грубостью. Из-за этого возникает парадоксальная ситуация, когда людям тепло, когда им грубят они чувствуют себя как дома.

Грубость вообще воспринимается позитивно как «открытость», «искренность», готовность «резать правду-матку», а в вежливости, тем более ласковости, видится что-то подозрительное, какое-то двойное дно. Поэтому людей может привлекать именно грубость как признак «свойскости», близости и понятности.

Это психологически объяснимо, но это неправильно. Мы должны обращаться друг с другом, и особенно с членами семьи, с любовью и почтением.

И если популярный и уважаемый проповедник впадает в грубые и разрушительные ошибки мы с любовью и уважением можем сказать, что это именно ошибки.

Теги:

спор

,

скандал

,

священники

,

христианство

Подробнее читайте на vz.ru ...