2024-3-15 19:13 |
Главный редактор ИА «РосБалт» делится впечатлениями от первого дня голосования на выборах президента РФ.
Главный редактор ИА «РосБалт» делится впечатлениями от первого дня голосования на выборах президента РФ. Во всех жанрах довелось мне поработать на выборах за последние 30 лет. Дважды в 90-е годы выдвигался сам (в первый раз был снят с выборов, во второй дошел до финиша), был в составе участковой избирательной комиссии, ходил с урной по студенческому общежитию (вернулся в комиссию небыстро — ох, нахлынули воспоминания!), работал как журналист в дни выборов (а скорее — в ночи после выборов) в Мосгоризбиркоме, в ЦИКе. А вот наблюдателем на участке не был. В прошлом сентябре — на выборах мэра — начал этот пробел заполнять. Теперь — на выборах президента — опыт закрепил. Увидел в газете (уважение к печатному слову я еще не изжил) интервью с руководителем Общественного штаба Вадимом Ковалевым и подумал: Ковалева знаю, а полезным выборному процессу, несмотря на это, еще не был. Пора исправляться. Сейчас стать наблюдателем несложно: регистрируешься на соответствующем ресурсе Общественной палаты своего региона — и в путь. После подтверждения регистрации — заполнение анкеты и обучение. Мне было очень интересно, что за люди собираются в качестве наблюдателей. Это же работа длинной в несколько дней: заполнение в мобильном приложении анкет на знание законодательства о выборах, потом обучение (в нашем случае с 17 до 21 часа, то есть 4 часа без перерыва — куча слайдов, устно изложенных кейсов и мотивационных обращений), затем визит за направлением на конкретный участок. И наконец — три дня присутствия на участке, с 7 часов утра (да-да, за час до открытия), причем на третьи сутки день перейдет в целую ночь подсчета голосов. Я предполагал, что большинство наблюдателей будут составлять общественницы предпенсионного или пенсионного возраста. Угадал, но ровно наполовину. Половина присутствовавших на обучении действительно оказались именно такими. Им бы еще меховые шапки — и были бы настоящие советские активистки, дополнительного грима не нужно. Они приходили кучками, так же садились отдельно, доставали блокнотики и конспектировали. Правилом хорошего тона считалось задать вопрос проводящему обучение. Проявлением настоящих лидерских качеств человека, влияющего на законность и прозрачность выборов, — задать два вопроса. Но вторая половина пришедших разительно отличалась от этих активисток-общественниц. Это были милейшие, ангелоподобные создания, которые явно едва шагнули в возраст, когда можно избирать и быть избранным. — Девушка, а что привело вас сюда? — спрашиваю осторожно у соседки, сидящей в ряду передо мной. Я привык, что любой вопрос, заданный юной барышне в непосредственной близости от ее ушка, вызывает непроизвольный румянец на щеке — ан нет, совершенно спокойно мне ответили: — Учусь на юридическом, преподаватель посоветовал зарегистрироваться наблюдателем. Говорит: посмотри, как надо работать с документами — большая школа. — И вам это вправду интересно? — Конечно! — она единственный раз обернулась, чтобы посмотреть на меня как на полного идиота, задающего бессмысленные вопросы. В течение всего времени обучения было видно, что страшно интересно все происходящее и ей, и сотням таких же студентов, аспирантов, юристов организаций — никто не дремал и не скучал. А телефон доставали только для того, чтобы сфотографировать какой-то важный слайд. Кстати, именно о работе с документами больше всего говорили в течение всех этих часов: «Очень важно, в каком порядке будут вскрываться сейф-пакеты и переносные урны. Сначала — строго за первый день голосования, потом — неважно, в каком порядке — за второй или третий. Потом — основная урна». Понять, почему так важен именно этот порядок, у меня не получалось. Иногда возвеличивание документооборота приобретало такую степень, что впрямую рекомендовали не мешать процессу: «Людьми в комиссии, к которым вы можете обращаться, должны быть председатель, его заместитель и секретарь. Ко всем остальным сотрудникам участковой избирательной комиссии лучше не подходить и не беспокоить. Это те самые люди, которые раньше сидели с огромными книгами, в которых были списки избирателей — сейчас таких книг нет, поэтому они сидят с компьютерами. Так что лучше их от этой важной и волнительной работы не отвлекать». «На улицах Москвы был проведен опрос. Спрашивали у москвичей: благодаря чему или кому поднимается доверие к выборам? Попробуйте ответить, а?» — с игривой интонацией массовика-затейника обращалась со сцены к восприимчивому залу почему-то так и не представившаяся тетенька. С трудом погасил в себе желание ответить то, что, собственно, приходит на ум: возможность допуска на выборы всех желающих кандидатов, отсутствие дополнительных препон, гарантии сменяемости власти, демократические процедуры… «Наблюдатели, то есть вы! — прервала мои мечты оратор. — Если есть вы, значит выборы сразу вызывают большее доверие у людей!» Все вдохнули полной грудью от осознания своей ключевой роли на выборах. А выступающая развила успех и написала на плакате три слова, которые будут основой выборного процесса: «Открытость. Чистота. Прозрачность». Все переписали в блокнотики. Чем дольше я слушал рассказы о том, какой лентой должны быть запечатаны сейф-пакеты, почему именно на расстоянии 2–2,5 метра от стола, где подсчитываются голоса, должны стоять наблюдатели, и еще много-много других выверенных до сантиметра законодательных нюансов, тем больше понимал: нигде в мире вот таких прописанных процедур нет точно. Их так много, что все внимание невольно приковывается к ним, а не к каким-то более глобальным и стратегическим вопросам. Мою убежденность в этом невольно подкрепил член Общественного штаба Кирилл Шулика. Неважно, что в свободное от выборов время он работает автором в ИА «РосБалт», — тут он надул щеки и грозно обозначил внимание к процедурным вопросам: «Мы жестко следим за тем, чтобы на каждом участке каждому избирателю сразу предлагали выбор — голосовать электронно или на бумаге. Если не предлагают выбор, это нарушение. Причем серьезное. Мы такие рассматриваем». Сразу как-то спокойнее стало. За несколько дней до выборов наблюдателя обязательно приглашают получить направление на конкретный участок. Вручают бейджик, ручку и жилеточку. Жилеточка — в клетку. Подумалось: не иначе как при прежнем главе штаба по контролю за выборами заказывалась. Напомню, до позапрошлого года — до получения статуса иноагента — главой Общественного штаба был известный любитель клетчатых рубашек Алексей Венедиктов. Ровно в 8:00 открывается участок. Но избиратели пока в коридоре. Звучит гимн. Участок в школе, поэтому среди членов комиссии — молоденькие учительницы. Волнуются от торжественности момента, поют. Первая избирательница надолго «зависает» у терминала. — Где тут крыжик ставить? — Помогать вам заполнять бюллетень мы не имеем права, — строго заявляет председатель. — Но крыжик-то куда? Зовут местного айтишника, который в своих трениках больше похож на школьного учителя физкультуры. Если б не бейджик на шнурочке, вообще можно было б подумать, что это свисток висит. — Сделайте пальцем вот так, — вежливо пытается объяснить он избирательнице. Подходить и тыкать на экране самому ему запрещено. — А еще… Вы же здесь прописаны — вот приходите в следующем месяце к нам, у нас в школе будут курсы компьютерной грамотности. — Нет, дорогой мой. Я уже хожу в кружок пения, — отвечает пенсионерка. — И мне там очень нравится. — Вы уходите и даже нам не споете? — интересуется один из наблюдателей. Бабулечка, представившаяся Надеждой Дмитриевной, словно этого и ждала. Она спела «На побывку едет молодой моряк», «Верила, верила, верю» и «Виновата ли я». Снова — бурные аплодисменты. Вот она, социальная функция выборного процесса. Лекарство от одиночества для многих. В общем, голосование на участке началось благостно и весело. Но настрой вернула в рабочее русло председатель комиссии, которая поставленным голосом строго инструктировала наблюдателей: — На нашем участке нельзя фотографировать и снимать видео. — Как так? — возмущается наблюдатель. — Мы по закону имеем право. — Нет, здесь будут голосовать военные. Их закон снимать запрещает. — А я не буду военных снимать. — А откуда вы узнаете, кто военный, а кто нет? Вдруг они в штатском придут? И в этот момент в дверях появился офицер, который привел срочников. Те выстроились шеренгой в фойе. — Я доставил срочников на голосование. — Много вас? — Две роты. — Ой, — сказала вся комиссия хором, хотя вряд ли кто из барышень понимал, сколько это. Но каждая на всякий случай оценила себя в большом зеркале напротив. Трехдневное голосование — прекрасная возможность стать сплоченным коллективом. К вечеру первого дня уже никто не говорит, что мы не можем подходить к членам УИК со спины, а представительница МЧС отдает мне свои тефтельки — горячее питание подвозят только ей, полиции и членам УИК. Наблюдателям не положено. Посмотрим, что будет завтра. Николай Яременко
Подробнее читайте на rosbalt.ru ...
