фото показано с : vz.ru

Попытка военного переворота, война в Сирии, обострение в Карабахе и трагедия российского Су-24 обострили интерес к турецкой армии. Армия эта выглядит крайне внушительно, но только лишь на первый взгляд: проблем и провалов у нее гораздо больше, чем реальных достижений.

Ссылки на статистические данные, которыми сейчас заполнены СМИ, свидетельствуют о том, что армия у Турции все-таки есть, и это большая армия вторая в НАТО и шестая в мире. На постоянной основе в ней служат до полумиллиона человек, из них до 370 тысяч в сухопутных войсках. При этом после принятия в 2006 году «Концепции национальной безопасности» и на фоне последовательного обострения ситуации вокруг Турции правительство Эрдогана затеяло масштабную военную реформу, включающую в себя техническое перевооружение и оптимизацию штата. На деле это вылилось в незначительное пока что уменьшение численности (до 280300 тысяч человек в сухопутных войсках) и принятие на вооружение единичных образцов новой техники. В общем, если по цифрам, то грозная сила. Но все решают крайне огорчительные для турок подробности.

Лямка вместо Корана

Турецкая армия исторически формировалась хаотично и рвано, исходя из текущей обстановки и экономических возможностей, но фактор регионального противостояния всегда играл определяющую роль. До сих пор главным противником считается Греция такой же член НАТО, что наложило серьезный отпечаток на всю турецкую военную машину. Основа армии остается в западной части Анатолии.

Вопреки распространенному мнению, что чуть ли не все боеспособные части Турции стянуты на сирийскую и армянскую границы, турецкая армия не ослабляла группировку, угрожающую Греции, даже в более спокойные времена, а для усиления частей, воюющих, к примеру, против курдов, предпочитала не снимать с запада регулярные части, а по мере необходимости перебрасывать резервы. Наиболее боеспособные и крупные воинские части по-прежнему сконцентрированы на западе страны 1-я полевая армия со штабом в Стамбуле и базами в Галлиполи и Восточной Фракии насчитывает более 120 тысяч человек. Эгейская (4-я) полевая армия со штабом в Измире расположена вдоль побережья Эгейского моря, 2-я полевая со штабом в Малатье вдоль границ Сирии и Ирака, а 3-я армия со штабом в Эрзинджане вдоль границ Грузии и Армении. К 3-й армии приписан и 3-й армейский корпус, выполняющий функции столичного гарнизона. Есть еще отдельные бригады и батальоны специального назначения, подчиненные непосредственно Главному командованию, но сути это не меняет основные силы сконцентрированы именно на западе, и какие бы события ни происходили в Курдистане или на сирийской границе, это остается незыблемым. В главном штабе турецкой армии привыкли считать, что подобное соотношение сил соответствует современным угрозам, так что исправлять ничего не надо, разве что передвинуть пару бригад, но недалеко и ненадолго.

Зацикленность на Греции осталась еще с 20-х годов и приобрела характер глубокой ментальной травмы. До такой степени, что, когда потребовалось что-то менять в военном механизме в связи с новыми угрозами, толком изменить ничего не получилось. Это притом что «новые» угрозы тоже не родились на пустом месте: курдская проблема была всегда, как и турецко-армянские противоречия, которые после распада СССР обострились еще и на фоне войны в Карабахе. Сирия тоже была проблемой со времен Ататюрка Турция то стремилась занять часть бывших «подмандатных территорий», долго торгуясь с США и Францией, то прямо вмешивалась во внутренние дела Дамаска. Наконец, как бы ни стремились в Анкаре продемонстрировать свое миролюбие Ирану, персидско-турецких исторических противоречий тоже никто не отменял, как и борьбы за доминирование в регионе, не говоря уже о религиозной подоплеке.

Военной доктрины в чистом виде у Турции нет. Ее заменяет четкое понимание того, что мир вокруг враждебен и несправедлив, а турецкую душу никто не понимает. В результате даже нынешние попытки создать некий реестр реальных угроз для турецкого национального государства приводят к тому, что и генералитет, и политики продолжают настаивать на необходимости поддерживать численность огромной армии на таком уровне, чтобы можно было вести боевые действия одновременно чуть ли не на всех направлениях. А это, в свою очередь, требует высокой мобилизационной активности населения, что достигается не только искусственно созданным высоким престижем армии, но и сложносоставной системой военного образования.

Сейчас военные лицеи и прогимназии (аналоги суворовских училищ) превратились для бедняцкой молодежи в социальный лифт наряду с училищами имам-хатыбов (особенно в Восточной Анатолии). Вместе с тем существует и система откупа для тех граждан Турции, кто более шести месяцев в году проживает за рубежом, но цены, как говорится, кусаются. В результате за последние двадцать лет кадровый состав изменился радикально, и армия превратилась в рабоче-крестьянскую, правда, в турецком варианте преобладающим стал слой молодежи с начальным религиозным образованием. Они в основном занимают унтер-офицерские позиции и должности командиров взводов, рот и батарей. А аттестат получают выпускники училищ kara harp okulu что-то вроде «лейтенантских курсов». При этом боевой дух турецких солдат постоянно укрепляется методами лобовой пропаганды в стиле сериала «Великолепный век»: En buyuk Asker bizim Asker (то есть самый великий солдат это наш солдат).

Музей оружия

Чистка профессионального кадрового состава, которую Эрдоган затеял по итогам провальной попытки военного переворота, грозит лишь ухудшить ситуацию, поскольку уровень профессиональной и даже просто общеобразовательной подготовки не только солдат, но и унтер-офицерского и офицерского состава явно не дотягивает до того, который требуется в современной армии. Особенно с учетом перевооружения, которое Турции остро необходимо.

Дикие цифры более 6000 единиц танков и бронетехники, из которых более 3700 танков лукавы и не отображают реального положения дел. Большая часть этого хозяйства хлам, который можно использовать в партизанской войне против курдов, но в более серьезных столкновениях от него мало толку. Даже широко известные вторжения турецких сил на территорию Ирака, которые так нервировали международную общественность, порой напоминали парады ретроавтомобилей. Нельзя было взглянуть без слез и на кадры местного телевидения, демонстрировавшего колонны «ветеранов вьетнамской войны» американских танков М48 и М68, расконсервированных со складов.

Особо стоит упомянуть события 1998 года, когда едва не случилась турецко-сирийская война. Тогда Анкара обвинила Дамаск в укрывательстве курдских боевиков, подогнав к границе почти 50-тысячную группировку, но и она была сформирована из «соседних» частей и все тех же экземпляров танковой техники, пригодных только для музея в Кубинке. В 1994 году, когда быстрые победы армян в Карабахе и вокруг него привели к краху азербайджанской армии и дорога на Баку была практически открыта, Турция тоже была на волосок от того, чтобы вмешаться. Но в итоге полевая армия лишь имитировала наступление на границу Армении, которую защищали российские пограничники, и никакого усиления из Западной Анатолии не получала. Если для вялотекущей охоты на курдов устаревшей техники и новобранцев пусть не всегда, но хватало, столкновения с погранвойсками РФ были проблемой и с чисто военной точки зрения, а не только с политической. Политика, кстати, турок еще никогда не останавливала. В том же 1998-м лишь коллективное обещание нескольких арабских государств (включая Ливию и Ливан) поддержать Дамаск удержало Анкару от активных боевых действий.

В 2015 году турки успешно перебазировали из состава 1-й полевой армии в Восточной Фракии (европейские владения Анкары) в расположение 2-й армии на сирийской границе около 1000 единиц бронетехники, что выглядело опасно сирийская армия меньше турецкой в разы. Но по сути все это было «автохламом», только лишь численностью и способным поразить воображение. Конечно, для региона, где современное оружие есть только у Израиля, это можно посчитать серьезной силой. Но только в том случае, если забыть о быстром перевооружении Сирии и Ирана современными российскими средствами, в том числе противотанковыми.

Единственное успешное применение Турцией военной силы в новейшее время Кипрская операция 1974 года подается сейчас в пропаганде как яркий пример успешной десантной операции и звонкой победы турецкого оружия. В реальности турецкий десант задавил киприотов и немногочисленные греческие части количеством, продемонстрировав при этом феноменальные ошибки. Чего стоит один только «морской бой» у Пафоса, когда турецкая авиация пустила на дно турецкую же морскую эскадру.

Греки, зная о том, что турецкая разведка слушает кипрский эфир, запустили дезинформацию о прибытии к острову подкрепления с Родоса. Анкара подняла почти 50 самолетов, чтобы отогнать мифический греческий флот, но те нашли у Пафоса три своих же эсминца «Адатепе», «Коджатепе» и «Тиназтепе», атаковав их, несмотря на турецкие флаги и другие опознавательные знаки. У турецких самолетов не было систем радиолокационного опознавания, и эсминцы были с высоты неотличимы от однотипных греческих, а проверять цели в запале никто не стал. Не спас ситуации и сбитый чуть ранее над Кипром турецкий летчик, который пытался с земли по рации отговорить коллег от атаки. Над ним только посмеялись «хорошо грек по-турецки говорит» и разнесли тогдашнюю гордость собственного же флота с османским задором. Два эсминца получили тяжелые повреждения и еле добрались до берега, а «Коджатепе», у которого первой же бомбой снесло боевой пост (главную надстройку, с которой корабль и управляется), не мог сопротивляться (остальные отстреливались и даже вроде сбили один F-104 американского производства) и в итоге пошел на дно вместе с капитаном и 78 моряками. Оставшихся в живых подобрал израильский катер. Турецкие газеты пару дней трубили о триумфальном «уничтожении греческого флота», пока израильтяне не привезли выживших с «Коджатепе» в Хайфу. После этого все упоминания о «морской битве у Пафоса» навсегда исчезли со страниц турецкой прессы.

Десант на острове тоже нес тяжелые потери, и лишь численное преимущество позволило тогда туркам удержать плацдарм в 300 метров. В наступление они смогли перейти только после высадки второго эшелона, но потери (особенно в бронетехнике) все равно шли по нарастающей. В какой-то момент турки имели десятикратное преимущество в танках, а киприоты отбивались одним трофейным «Паттоном» М48 (на вооружении турецкой армии такие, повторимся, стоят до сих пор) и тремя еще более древними «тридцатьчетверками». Греческие же артиллерийские батареи были уничтожены турками в лучших традициях османского средневековья внезапным ударом исподтишка уже после провозглашения перемирия.

Турецкое командование на всю жизнь запомнило этот урок, который, однако, решило трактовать в свою пользу. С этого момента Анкара шла по пути количественного увеличения численности армии, повышая престиж военной службы, но не особенно вкладываясь в вооружения. В некоторых частях всерьез пользовались винтовками времен Первой мировой войны, и такое положение дел не менялось до начала 90-х годов.

Женские руки

Главным реформатором турецкой армии была женщина. Потомок принявших мусульманство грузин-лазов Тансу Пенбе Чиллер заняла пост премьер-министра в 1993 году, в 19961997 годах была министром иностранных дел и вице-премьером одновременно, но была смещена ею же возрожденной армией в ходе переворота, не успев занять кресло главы правительства вновь.

Чиллер вела войну с курдами и Армянской секретной армией освобождения Армении всеми доступными ее пониманию методами, среди которых было место и террору, и войсковым операциям. Сперва она отдавала предпочтение именно террору, открыто поощряя деятельность «Серых волков» и других крайне правых и создавая систему сотрудничества власти с так называемым Глубинным государством сетью политизированной организованной преступности и законспирированных неофашистских организаций. Развязанный «Глубинным государством» террор сопровождался массовыми убийствами противников правительства, курдов, армян и иранских контрабандистов. Вся эта система вскрылась случайно в городе Сусурлук в трактор врезался автомобиль, в котором ехали лидер «Серых волков» Абдулла Чатлы, его подруга Гонча Ус (она же «королева красоты» и «хит-женщина турецкой мафии»), замначальника полиции Стамбула Хусейн Коджада и руководитель протурецкой курдской милиции Седжат Буджак. Так начали вскрываться все пласты деятельности «Серых волков», что потянуло за собой массу конспирологических теорий, одна другой страшней и увлекательней. И, что самое интересное, большинство из них оказалось правдой, включая участие Чатлы в торговле наркотиками, покушении на Папу Римского и «бахчелиэвлерской резне» массовом убийстве студентов-«леваков».

Но госпожа Чиллер в террористах не разочаровалась. Она симпатизировала брутальным бандитам с романтическими биографиями, на похоронах которых произнесла прочувствованную речь. Более того, это не помешало именно ей добиться подписания протокола об интеграции с ЕС (здесь больше вопросов к Европе, поскольку открытое восхваление бандитов и террористов плохо укладывалось даже в прежние представления европейцев о прекрасном, не говоря уже о современных идеях). А параллельно затеять массовое перевооружение отсталой, но очень большой турецкой армии, периодически обкатывая на курдах новую «мобильную» тактику ведения боевых действий в сложной местности.

Именно при Чиллер в турецкой армии появились относительно современные германские танки «Леопард» плод сотрудничества с Евросоюзом. Но до сих пор «Леопарды» составляют меньшинство, и в штатном расписании есть всего лишь две полноценных механизированных бригады (одна из них, 28-я, в Анкаре), а танковые бригады недостаточно укомплектованы, если забыть о 14-й бригаде на Кипре. В этот же период начались и попытки создать военную программу не только по перевооружению, но и формированию собственного ВПК. До практических результатов дело дошло только при Эрдогане, который, правда, не смог сконцентрироваться на чем-то одном и распылил ресурсы и средства едва ли не по всем видам и родам войск. Как обычно и бывает в таких случаях, ничего путного не вышло. Программа Milli Gem («Народный корабль») выродилась в постройку двух корветов проекта 511 «Хейбелиада» и «Бюйюкада» (2011 и 2013 годов соответственно, хотя «Хейбелдиаду» планировали спустить на воду еще в 2008-м). Вся мощь турецких верфей была брошена на модернизацию старых американских фрегатов типа «Оливер Х. Перри» и подводных лодок до уровня 4+.

Самое слабое звено

Принято считать, что Турция обладает чуть ли не тотальным превосходством на Черном море за счет многочисленности своей группировки и 13 подводных лодок разной степени сохранности. В реальности турецкий флот вообще не предназначен для ведения каких-либо активных действий на Черном море, а полностью заточен под охрану проливов и операции в Эгейском море против Греции. Опыт кипрской войны убедил Анкару в том, что исход противостояния с греками будет зависеть от того, кто быстрее перебросит резервы. В результате Турция десятилетиями наращивала физическую численность судов, чтобы в критический момент уничтожить греческий десант еще в море. Под эту же операцию формировалось и столь внушительное по меркам двух луж Черного и Эгейского морей подводное соединение. В самой военной концепции, наконец-то написанной в начале нулевых годов, указано, что вся эта армада должна быть использована для атаки сил морского десанта противника чуть не на стадии его погрузки и выхода в море. Под эту же задачу формировались и силы специального назначения и морской пехоты в Измире.

Греки в ответ пошли другим путем. Они стали наращивать силы не морского вторжения, а воздушного. Вообще гонка вооружений между двумя странами напоминает войну в Зазеркалье. Греческая армия, например, практически копирует турецкую по характеру и формам организации, даже состав бронетанковых сил у них идентичный (все те же «вьетнамские ветераны» в массе и немного «Леопардов»), и хотя в последнее время греки склоняются к частичному переоснащению на основе российской бронетехники, им мешают пресловутые стандарты НАТО. В свою очередь Турция охотно закупает российские БТР, но они используются только в жандармерии там не нужно следовать натовскому расписанию.

Когда Афины решили перестроиться на тактику воздушного десанта и воздушного же подавления противника, Анкара вдруг поняла, что у нее практически нет современного ПВО. Сейчас противовоздушная оборона самое слабое звено турецкой армии, если говорить только о технологической оснащенности. Все, что реально похоже на современное оборудование, принадлежит структурам НАТО и им же подчиняется, включая радиолокационную станцию на горе Чаршак. Турки принялись спешно копировать зарубежные разработки, в первую очередь дешевые китайские, но амбициозные планы по созданию ПВО к весомому результату пока опять же не привели.

То же касается и самой авиации. Все турецкие ВВС это различные модификации F-16, модернизированные местными умельцами и собранные по лицензии на местных заводах. Они соседствуют с еще более старыми экземплярами, а планы пересесть на новейшие американские F-35 пока остаются планами. Кстати, этот самолет слишком перехвален, к нему много претензий и в самих США, а все рассказы о его тотальном превосходстве над всем остальным миром основаны на чистом пиаре. Против Греции, Сирии и Ирана это, может, и работает, но вот против Армении с ее российским «воздушным зонтиком» уже нет.

Вообще начиная с 2003 года все широко анонсированные планы по перевооружению армии «по Эрдогану» выливались либо в странные траты, либо в чистый пиар. Классический пример пресловутый танк «Алтай», подозрительно напоминающий южнокорейский аналог и вряд ли способный противостоять российским моделям (даже не «Армате»), как и современным противотанковым средствам.

Одной из основных проблем турецкой армии остается и «несыгранность» родов войск, благо она с 1974 года не участвовала в конфликтах, которые требовали бы координации сухопутных сил и ракетной артиллерии. Только сейчас речь зашла об оснащении неким подобием батарей РЗСО, но никто пока не научил турецких офицеров координировать свою работу с крупными артиллерийскими подразделениями. И никто не научит, поскольку в пресловутых «стандартах НАТО» такая форма огневой поддержки тоже не предусмотрена, так как признана «устаревшей».

А ведь войны вокруг Турции сильно отличаются от увлекательных погонь за летучими курдскими отрядами по горам. Та же сирийская армия уже научилась успешно применять российские ракетные системы и для поддержки сухопутных сил, и в качестве самостоятельной огневой единицы, способной уничтожать за пару минут целые батальоны противника.

Подразделений САУ калибра выше 100 миллиметров в составе турецкой армии нет как явления, их только собираются формировать в ходе реформы, но непонятно, из чего. Имеющаяся ствольная полевая артиллерия и РЗСО прошлый век. Нет даже современных самоходных минометов, а штатные противотанковые роты бригад (по одну на бригаду) опять же только сейчас планируется снабдить устаревшими американскими ТOW-2 на базе БТР. О таком роде войск, как ракеты средней дальности, остается только мечтать.

Повторимся: вся эта махина, согласно военной доктрине, должна вести боевые действия сразу на нескольких направлениях и мобильно перемещаться в пространстве со сложным рельефом. Последнее особо трогательно, поскольку до сих пор не сформированы технические роты и только планируется наладить собственное производство самоходных паромно-мостовых машин.

Все это, конечно, не повод списывать шестую по численности армию со счетов, тем более что у соседей дела идут не лучше, а по мобилизационному потенциалу и боевому духу с ней может соперничать только Иран. Кроме того, политическое руководство Турции склонно плевать на международные обязательства даже в рамках НАТО и менять правила игры внутри блока по своему усмотрению. По большому счету у Анкары нет никаких координационных планов с альянсом при участии ее военных в каком-либо локальном конфликте по собственной инициативе. А в таком раскладе турецкая армия собирается брать численностью и напором. На локальном уровне такое может сработать.

Теги:

НАТО, ПВО, Турция, Греция, Кипр, Сирия, армия и вооружение, курды

Закладки:
.

Подробнее читайте на vz.ru ...