Как «изымали» детей

Специалист органов опеки, инспектор по делам несовершеннолетних и сотрудники р…

Как В«изымалиВ» детей

Специалист органов опеки, инспектор по делам несовершеннолетних и сотрудники районной комиссии по делам несовершеннолетних в сопровождении полицейских пришли домой к Николаю и Алёне 25 мая. Как они забирали детей из семьи, зафиксировала камера видеонаблюдения, которую Николай установил в доме несколько месяцев назад. Видеозапись он опубликовал на своем канале в YouTube. Алёна так описала произошедшее журналистам телеканала В«UTV-ОренбургВ»:

— Полицейский, который старался меня оттолкнуть, дважды толкнул коляску так, что она чуть не перевернулась, меня это просто уже вывело. Я стала громко кричать. Борьба пошла за маленькую Нику. Они трое вырывали ее у меня из рук. Я всячески старалась, просто держала, как могла, он ее взял, и у нее прямо на груди оказался синяк в виде полосы. Разжали у меня руки. Ника улетела чуть ли не до пола, ее поймали. Второй полицейский меня скрутил, ударил головой об стол в комнате, где стояли, вывели из дома, в чем я была.

Процедуру изъятия детей зафиксировала камера, установленная в доме Николая и Алёны

26 мая Домбаровский райсуд оштрафовал Лихтенвальд на 500 руб.В за неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции. Детей сначала поместили в Домбаровскую райбольницу, а затем отправили в Орский дом ребенка.

Начальник отдела образования администрации Домбаровского районаВ Владимир Марбах сообщил В«7х7В», что детей изъяли из семьи из-за угрозы их жизни и здоровью: нет должного ухода, антисанитарные условия, отказ от плановых медосмотров в лечебном учреждении. Основанием для изъятия детей стало постановление администрации района. По словам экс-главы района Валерия Швиндта, В«все [было] сделано законноВ».

3 июня областная прокуратура возбудила уголовное дело по статье В«ХалатностьВ» по факту изъятия детей, следственное управление начало проверять, насколько правомерны были действия сотрудников полиции и органов опеки. В тот же день областная комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав отменила постановление главы Домбаровского района об изъятии детей у Николая и Алёны. Комиссия признала работу органов и учреждений системы профилактики безнадзорности и правонарушений Домбаровского района с этой семьей В«ненадлежащейВ» и рекомендовала районным органам опеки и попечительства отозвать направленный в Домбаровский райсуд иск об ограничении Самороки и Лихтенвальд в родительских правах. Губернатор Денис Паслер отправил в отставку Валерия Швиндта, возглавлявшего район с 1998 года, за то, что он не смог предотвратить и предупредить ситуацию.

Маткапитал и аварийный дом

Как писал портал orenday.ru, Николай Саморока родом из Казахстана, его родители переехали в Оренбуржье, когда он был ребенком. У него несколько судимостей, в частностиВ за угон машины в 2010 году и кражу в 2014 году, долгое время он жил без паспорта и получил его только в мае 2020 года.

С Алёной он познакомился четыре года назад. У нее к тому времени уже было двое детей. Сначала семья жила в Орске у родителей Алёны. В 2017 году, когда родились общие дети, Алёна и Николай купили на средства материнского капитала дом в Тюльпанном, но несколько лет в нем не жили. Дом требовал ремонта, Николай 23 января опубликовал на своем канале в YouTube видеозапись, в каком доме живет он и его семья.

Дом, где живут Николай и Алёна с детьми

В«Обращались в администрацию, но все равно, — говорит Николай за кадром. — Просили разрешения на покупку стройматериалов для улучшения жилищных условий, так как у нас есть капитал 116 тысяч за третьего ребенка, но нам его не дают. Даже просто закупить товары, чтобы нам деньги не на руки дали, а сразу в магазин перевели, — даже так не разрешают, говорят, что не положеноВ».

Глава Красночабанского сельсовета Мурат Суенбаев на запрос В«7х7В» ответил, что Николай и Алёна приобрели В«заведомо аварийный домВ» и в администрацию сельсовета за помощью не обращались.

Портал В«Оренбург МедиаВ» сообщил со ссылкой на правительство области, что семья была на контроле у социальных служб как неблагополучная. На ремонт в доме по линии социальной защиты была выделена материальная помощь 100 тыс.В руб., но ремонт так и не сделали. Николай и Алёна заявили порталу orsk.ru, что денег им даже не предлагали.

В«Есть много обоснованных вопросов к родителямВ»

31 мая, после тогоВ как происшествие в Тюльпанном получило широкую огласку, в поселке побывали министр образования Оренбургской области Алексей Пахомов и региональный уполномоченный по правам ребенка Анжелика Линькова. Рассказ Пахомова о поездке 1 июня был опубликован на официальном канале регионального Минобра в YouTube.

— Мы очень подробно беседовали с медработниками, которые выходили в эту семью с самого момента приезда ее в Домбаровский район в июле 2018 года, — сказал Алексей Пахомов. — В отдельные периоды медики буквально еженедельно бывали в этой семье. Мы очень внимательно проанализировали каждый протокол выхода в семью, акты обследования. Есть много обоснованных, мотивированных вопросов к родителям, и эти вопросы не снимались от обследования до обследования, от выхода до выхода, от беседы до беседы. Есть информация от правоохранительных органов, которую мы тоже очень подробно 31 мая отработали и будем отрабатывать дальше. В результате сформировалось понимание того, что отобрание детей было в сложившейся ситуации единственной возможной адекватной мерой — исходя из того, как развивались события. Можно ли было избежать отобрания? Я думаю, если бы иным образом выстраивалась работа на уровне муниципалитета все предшествующие годы, ситуация должна была развиваться по-другому.

По словам Анжелики Линьковой, информация о семье поступала в муниципальные органы системы профилактики, врачи фиксировали факты угрозы жизни и здоровью детей, но меры не предпринимались.

Мурат Суенбаев.В Фото newstube.ru

Глава Красночабанского сельсовета Мурат Суенбаев написал В«7х7В»:

« доме [Самороки и Лихтенвальд] всегда были плохие условия для жизни несовершеннолетних, дети были грязными, памперсы у грудных детей не менялись сутками. 13 марта 2020 года поступила информация в администрацию сельсовета, что во время осмотра фельдшером Сулеймановой младших детей, Никиты и Ники, к ней подошла старшая девочка Валерия, подняв футболку, прошептала с испугом, что ее бьет папа. В районе солнечного сплетения имеется ссадина от удара открытой ладонью, на спине — следы от удара тонким предметом. О данном факте было сообщено полиции и органам опеки. Участкового полиции на территории нет, из-за удаленности от райцентра соответствующие органы приехали только вечером, к тому времени родители успели отправить ребенка в ОрскВ».

В региональном УМВД, куда редакция В«7х7В» отправляла запрос о ситуации в семье Николая и Алёны, переадресовали на официальный комментарий, размещенный 31 мая на сайте ведомства. Там сказано, что комиссии были в семье несколько раз, мать три раза привлекали к административной ответственности за неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетних:

« декабре прошлого года ребенок 2018 года рождения был госпитализирован бригадой скорой медицинской помощи и помещен в реанимацию. Однако мать не пустила врача в дом для осмотра других детей. Позднее в составе комиссии дети были осмотрены медработником, у детей обнаружены телесные повреждения. Дом, в котором проживает женщина с детьми и сожителем с 2017 года, непригоден для жильяВ».

В«Пусть говорятВ»

У Николая и Алёны тоже есть претензии к медикам и местным властям. 4 июня они высказали их в программе В«Пусть говорятВ» на Первом канале.

— В ночь с 27 на 28 декабря [моему сыну] Никите стало хуже, — сказала Алёна. — Мы педиатру звонили около 47 раз. Трубку ни разу не взяли. Около обеда мы все-таки дождались педиатра. Я сказала ей, что звонила ей ночью, но вы трубку не взяли. Она меня спросила: В«Зачем вы мне названиваете по ночам?В» Я говорю: В«Вы же сказали, что если вдруг что-то случится — звонить вам. Потому что скорой у нас нету как таковой, а орская ездить к нам [за 20 километров] не будетВ».

Алёна Лихтенвальд и Николай Саморока в эфире передачи В«Пусть говорятВ» на Первом канале

По словам Алёны, ее сына положили в реанимацию орской горбольницы №5, один из врачей сказал ей, что, если бы ребенка привезли на полтора часа позже, он бы не выжил. После этого случая врач-педиатр приходила домой к Алёне и Николаю, по их словам, два-три раза в месяц.

— Мы с мужем стали все это [визиты педиатра] снимать, сохранять в компьютер. А в следственном управлении нам сказали, что просто не увидели мотива и состава преступления в ее действиях. [Изъятие детей 25 мая] объяснили состоянием жилья, тем, что оно было признано аварийным, но, когда его продавали [нам] по материнскому капиталу, об этом никто не задумывался. Когда мы этот дом покупали, он был по состоянию получше, — рассказала Алёна.

В передаче В«Пусть говорятВ» приняли участие врач общей практики сельской врачебной амбулатории поселка Красночабанского Сауле Нурмухамедова и врач-педиатр детского отделения Домбаровской районной больницы Дильфуза Машерипова. По словам Нурмухамедовой, когда детей изъяли из семьи и привезли в больницу, они были в В«ужасном состоянииВ», неухоженные, полураздетые, без обуви и носков, а в доме — беспорядок, вещи разбросаны, грязь. Машерипова дополнила: то, что мать не ухаживала за детьми, доказывает состояние их кожи, опрелости.

Алёна Лихтенвальд заявила на передаче, что Нурмухамедова и Машерипова — В«подставные врачиВ». В официальной группе Минздрава опубликовано видео, где жители Красночабанского сельсовета рассказали про врача Нурмухамедову. Сама она была возмущена тем, что ей приходится доказывать, В«что она — это онаВ», и демонстрировала свой паспорт снимавшему сход оператору.

Николай и Алёна вернулись из Москвы со съемок передачи и две недели были в самоизоляции. С детьми, которые находятся в районной больнице, они еще не виделись. Комментариев они не дают, ссылаясь на договор, подписанный с Первым каналом.

В«А семей таких — не одна и не десятьВ».В Комментарии

Президент фонда В«Волонтеры в помощь детям-сиротамВ» Елена Альшанская написала в Facebook:

— [Изъятие детей] — страшная и крайняя мера. Которая служит защите ребенкаВ в ситуации, когда его жизни и здоровью в семье что-то на самом деле угрожает. И угрожает именно от действий родителей. Для тогоВ чтобы подвергать этому людей, должны быть серьезные основания. [Они] могут быть только одни — этому конкретному ребенку от этого конкретного родителя есть угроза. И мы реально опасаемся, что родитель нанесет ребенку вред. Родитель, а не здание. В Конвенции о правах ребенка, во всех международных документах пишут, что бедность, условия жизни не могут быть причиной разлучения родителей и детей. А только причиной включить систему социальной помощи. Если у нас система социальной помощи такая, что люди с детьми живут в аварийном жилье, но другого временного жилья им предоставить не могут, то изымать надо такую систему социальной помощи.

Руководитель оренбургского благотворительного фонда В«Наши дети 56В» Наталья Толмачева:

— Не так давно, весной, в Оренбурге была похожая история: у семьи забрали детей, но общественники быстро отреагировали, собрали деньги, стройматериалы, нашли волонтеров, которые помогли сделать ремонт в доме этой семьи, и детей вскоре вернули. В мае была история, когда мать жестоко обращалась с ребенком, это сняли на видео и выложили в интернет. Большой вопрос к системе органов опеки. Эти службы должны оказывать семьям постоянную психологическую, юридическую, консультационную помощь, но этого нет. Нет выстроенных действий, чтобы избежать таких критичных и очень жестких, из ряда вон выходящих ситуаций. Министр образования сказал, что изъятие детей — единственная мера. Но детей изъяли без решения суда, а на записи не видно, что детям угрожает какая-то опасность. Ну не справились родители с ситуацией — так почему бы им не помочь? Нужно менять систему, и, по-хорошему, какие-то люди должны из нее уходить — те, которые в ней уже давно, у которых не осталось уже никаких человеческих чувств. Самое главное, чтобы не нашли какого-то крайнего и не повесили на него все это. Страшно жить становится: ты абсолютно не защищен. Я бы хотела сказать тем, кто работает в органах власти: давайте выстраивать систему взаимодействия с некоммерческим сектором. Хватит уже не воспринимать нас всерьез. Мы очень много что делаем, оперативно реагируем на проблемы своих подопечных, зачастую очень мобильны, постоянно совершенствуем свои навыки. Есть организации, которые готовы и хотят работать, но мы постоянно слышим: вы там сами себе работайте, а мы сами знаем, как делать.

Частный благотворитель из Оренбурга Дмитрий Юдаев написал:

— Всех прям захлестнула волна сочувствия к семье, у которой вырвали детей. А я считаю, им повезло, что вот так жестко их власть нагнула. Сейчас вокруг них такой ажиотаж, что и дом им купят, и денег накидают. А семей таких — не одна и не десять. И живут они в условиях похуже, только у них детей не дергают под камерой, и поэтому они всем *** [безразличны].

Депутат Домбаровского райсовета Бахтыяр Машерипов:

— То, как поступили с этой семьей, не входит не в какие рамки. Могли бы это уладить совсем другим способом. Могли бы своевременно подключить все комиссии, которые они сейчас задним числом подключили. В Красночабанском года два-три назад тоже у матери отняли двух детей, а мать скончалась от этих переживаний. У той семьи, правда, не было никаких записей и тому подобного. Я думаю, за свой поступок органы опеки понесут ответственность. С человеческой точки зрения это абсолютно неправильный поступок. К проблеме этой семьи никого не подключали, даже психолога не было, который бы мог решить все мирным путем. И это не одна такая семья.

Оренбургский общественный активист Денис Терсков:

— Я был в доме этой семьи 1 июня. Дом не в лучшем состоянии, но его можно отремонтировать. Общими усилиями можно было постепенно исправить эту ситуацию. Но власти почему-то решили во всем отказывать этой семье. Я разговаривал с соседями, никто ничего плохого о них сказать не может. Не пьют, Алёна в декрете, Николай работает на частника, занимается бурением, ставит кондиционеры. Видел старшую дочку. Она очень запугана, когда нас увидела, испугалась, но, когда поняла, что мы приехали не для того,В чтобы ее забрать, она нормально с нами общалась. Почему ситуация вывернулась таким образом? Потому что Николай просил у местных властей помощи, а ему отказывали. Он стал обращаться выше. Естественно, местным маленьким царькам не понравилось, что через них В«перепрыгнулиВ»: В«Ах, ты жалуешься? На, держи!В» Сейчас пандемия, и я помогаю семьям здесь, в Оренбурге. И могу сказать: в половине случаев ситуация — один в одинВ как в Тюльпанном.

Подробнее читайте на 7x7-journal.ru ...