фото показано с : dp.ru

В начале лета 2020 года губернатор Ленобласти Александр Дрозденко в отчёте перед депутатами заявил о росте ВРП за 8 лет на 21% к уровню 2011 года.

В начале лета 2020 года губернатор Ленобласти Александр Дрозденко в отчёте перед депутатами заявил о росте ВРП за 8 лет на 21% к уровню 2011 года. Результат в масштабах России неплохой. Но, если сравнить с прошлыми годами, картинка получится грустная. Ведь до 2012 года ВРП региона ежегодно увеличивался в среднем на 9,4%. То есть при прежних темпах тот же результат удалось бы получить за два с лишним года. Прикрытое окно в Европу Это, конечно, яркие цифры, но виноват в них не губернатор. В 2013–2014 годах из–за падения нефтяных цен и высокой напряжённости в отношениях с западными партнёрами по тормозам ударила вся российская экономика. В таких условиях Ленобласть, которая в силу географического положения формировалась как новое окно в Европу, пострадала больше других. Получилось, что экспортная ориентация сыграла в минус. «Кроме того, одна из причин, по которой экономический рост Ленинградской области был заторможен в обозначенный период времени, заключается в высокой доле в структуре промышленности отраслей, связанных с металлообработкой, машиностроением, автомобилестроением, судостроением, которые пострадали в наибольшей степени вследствие разрыва кооперационных связей с иностранными партнёрами», — рассказывает Сергей Гришунин, управляющий директор рейтинговой службы Национального рейтингового агентства. «Отскок» попытались совершить после 2015 года, взяв курс на импортозамещение. Эксперты спорят, насколько удачно. В декабре НРА опубликовало большое исследование, согласно которому за последние 8 лет на российском рынке заметно сократился только импорт мяса — на 65%. При этом импорт овощей снизился всего на 27% вместо ожидаемых 70%. Ленобласти не досталось даже и этого. Поголовье скота с 2012–го по 2019 год не изменилось, а птицы и свиней стало меньше. Из плодо­овощной группы выросли только урожаи зерна (+46%), по картофелю и овощам — сокращение на 34% и 23% соответственно. Зато выросли надои: молока в регионе стали производить примерно на 13% больше. Но это явно не тот результат, на который можно было надеяться в условиях запрета на импорт западного продовольствия. На нефтехимической тяге Главным же драйвером роста стали инфраструктурные проекты начала десятых. В 2011–2012 годах в Ленобласти в них было вложено так много денег, что это даже скорректировало структуру ВРП. Доля промышленности в ВРП упала с привычных 30% примерно до 23–24%, а доля строительства взлетела с 9,7% в 2005 году примерно до 20,5%. Именно тогда строился «Северный поток» от «Газпрома», нефтеналивной терминал «Балтийская трубопроводная система–2» от «Транснефти», терминалы в порту Усть–Луга и Ленинградская АЭС–2. Уже к 2018 году доля строительства снизилась и стабилизировалась на уровне 10,5%, а промышленности — обратно выросла. Хорошо видно, как инвестиции изменили отраслевую структуру экономики. Так, объём отгрузки кокса и нефтепродуктов с 2012–го по 2019 год вырос в 6 раз — с 44,4 млрд до 269,6 млрд рублей, химическое производство выросло в 2,5 раза — с 36,5 млрд до 84,6 млрд рублей. На этом фоне успехи других крупных отраслей — пищевого кластера (рост с 137 млрд до 222 млрд рублей) и производства транспортных средств и оборудования (рост с 80 млрд до 125 млрд руб­лей) — выглядят достаточно скромно. Особенно если учесть инфляцию (за 8 лет — свыше 50%). «Сейчас, если мы посмотрим приоритетные проекты, это развитие нескольких комплексом — либо транспортного, либо химического и нефтехимического, либо производства строительных материалов, или переработка пищевой продукции, — объясняет Сергей Гришунин. — По сути, Ленинградская область все последние годы работает по двум принципам: производим то, что либо можно легко вывести через порты, либо будет потребляться в Петербурге. На остальное спрос невысокий, плюс климатическая зона не очень благоприятствует развитию сельского хозяйства». В ВШЭ предлагают посмотреть на область под другим углом: можно измерить, какие отрасли представлены больше, чем в среднем по стране. «У Лен­области выражена специализация на табачной промышленности (концентрация предприятий в 14–15 раз выше, чем в среднем по РФ), производстве кокса и нефтепродуктов (концентрация в 5 раз выше, чем в среднем по РФ), а также бумажных перерабатывающих предприятиях», — говорит Елизавета Колчинская, доцент департамента государственного администрирования НИУ ВШЭ в Петербурге. Уездный сервис Промышленность обеспечивала рост. А вот развивать независимую сервисную экономику области оказалось сложно, и даже амбициозные планы по развитию туризма не привели к мощному рывку реги­она, что на себе ощутили этим летом жители Петербурга, столкнувшиеся с дефицитом инфраструктуры. «Если мы вычтем торговлю, то доля сферы услуг в начале 2000–х составляла около 33%, сейчас около 37%, — говорит Сергей Гришунин. — Мы полагаем, что без инвестиций эти цифры не изменятся, даже если часть людей переехали на дачу на длительный срок. Возможен только рост в сфере телекоммуникаций. Большие расстояния, отсутствие инфраструктуры не позволяют быстро нарастить сферу услуг, включая онлайн–услуги. Возможен рост за счёт туризма в постпандемию, однако это тоже требует существенных вложений в туристическую инфраструктуру области. Просто поезжайте в Выборг и посмотрите, в какой разрухе находится этот город. А Старая Ладога? А Шлиссельбург?» Сами областные жители пока не так богаты, чтобы дать импульс резкому развитию сервиса. В своём докладе губернатор Александр Дрозденко акцентировал внимание на том, что получилось перегнать средний российский показатель по уровню жизни: реальные доходы населения увеличились на 30% при росте в среднем по России на 3%. Но здесь нужно иметь в виду, что львиная доля «богатых» — новые жители ближнего пригорода. Цифра этих доходов — это средняя температура по больнице, и она росла вместе с этажами «человейников» в Кудрово или Девяткино. Интересна и ещё одна тенденция. За период 2000–2010 годов оборот розничной торговли в Ленобласти увеличился в 3,7 раза, при этом в Петербурге рост составил 3,1 раза. В 2010–2019 годах разрыв только увеличился: реальный оборот торговли в области увеличился в 1,6 раза, тогда как город смог увеличить продажи лишь на 26,3%. Говорит ли это о том, что жители области быстрее наращивают потребление? Нет, это тоже можно объяснить эффектом агломерации. Учитывая сравнительно низкие объёмы розницы, Ленобласти и одной «Меги» хватало, чтобы на десятки процентов увеличить итоговую цифру. А подобных проектов на границе города и области сейчас всё больше. В контексте На фоне пандемии большая часть петербуржцев переместилась в соседний регион. Только одна цифра: выработка электроэнергии в Ленобласти в ноябре 2020 года выросла на 3,5% относительно ноября 2019–го. О миграции также свидетельствует резкий рост трафика. По данным Tele2, в Приозерском районе его прирост составил 37%, в Волосовском — 31%, в Кировском — 27%. В среднем с первой недели самоизоляции рост трафика не опускался ниже 20%. По данным Минсельхоза, область в 2020–м стала лидером льготной программы «Сельская ипотека». С января по сентябрь было получено 16 тыс. кредитов на сумму 43,5 млрд рублей. В правительстве обещают ввести за год 2,2 млн м2 жилья. Из них около 40–45% придётся на загородные дома, дачи и коттеджи. В связи с миграцией петербуржцев выросла и доля потребительского рынка. По данным Петростата, оборот областной розничной торговли в январе–октябре 2020 года составил 393,6 млрд рублей — на 5,6% больше, чем за аналогичный период 2019–го. Существенно вырос оборот розничной торговли среди индивидуальных предпринимателей и малого бизнеса (14% и 10% соответственно), однако наибольший оборот остаётся за крупным бизнесом — 75%. По словам исполнительного директора ЛОТПП Игоря Муравьёва, в уходящем году ускорилась тенденция на вывод предприятий из города в область. По его оценке, это связано с наличием обширных и разноплановых программ поддержки, а также перспективами ведения внешнеэкономической деятельности через порты и госграницу. Однако транзитность региона одновременно является и камнем преткновения для областной промышленности. Так, в 2020 году на фоне эпидемиологической ситуации товарооборот между Финляндией и Россией сократился на 22,6%. Наибольший спад произошёл в тяжёлой и химической промышленности — 29,8% и 5,4% соответственно. По данным ФТС, внешний товарооборот в январе–августе 2020 года упал на 16%. Импорт снизился на 7%, экспорт — на 23%. Несмотря на общее снижение объёмов производства сельхозпродукции в январе–октябре 2020 года (на 1,2%), в Ленобласти в 2020–м было запущено сразу несколько крупных инвестиционных проектов в агропромышленном секторе. Также уходящий год вызвал оживление в туристической сфере региона. По данным Петростата, объём услуг, оказанных туроператорами города, снизился на 70%, а в области спад в этом секторе составил только 22%. Объём услуг гостиниц и загородных домов сократился всего на 17% — против 53% в Северной столице. По понятным причинам ещё больший разрыв между городом и областью ожидается в декабре. Марианна Матюшкина Материал подготовлен для проекта Итоги — 2020

Подробнее читайте на dp.ru ...