2018-10-4 23:15 |
Когда я «роюсь в днях» в поисках наиболее яркого воспоминания о советско-социалистическом детстве, то «вспоминаю одно и то же» пионерские парады. Не потому, что был в те годы особо политизирован, а из-за маленькой детали, сформировавшей у меня интерес к одной европейской стране (однажды и, как выяснилось впоследствии, навсегда).
Когда я «роюсь в днях» в поисках наиболее яркого воспоминания о советско-социалистическом детстве, то «вспоминаю одно и то же» пионерские парады. Не потому, что был в те годы особо политизирован, а из-за маленькой детали, сформировавшей у меня интерес к одной европейской стране (однажды и, как выяснилось впоследствии, навсегда).
На парад полагалось прийти одетым в советскую белую рубашку с советским красным галстуком и в головном уборе советского же производства, но названым «испанкой». Тогда ни у кого не вызывало вопросов, зачем советскому пионеру шапочка западного образца: испанка символ интернационализма. Любой школьник СССР в 1960-е годы на вопрос «что для тебя Испания?» моментально выпаливал:
No pasaran!
А после рассказывал про наши интербригады, сражавшиеся на стороне республиканцев против фашиствующего молодчика Франко, и про то, как «наши пароходы вывозили испанских детей из ужасов гражданской войны под мирное небо Советского Союза».
И не важно, кто тогда управлял государством на Пиренейском полуострове для нас существовало единственное политическое имя Испании: Долорес Ибаррури, первое лицо местной коммунистической партии, получившая гражданство СССР и руководившая испанскими коммунистами из Москвы. И все мы точно знали, что фраза «над всей Испанией безоблачное небо» не тот прогноз погоды, от которого далекое пиренейское государство хлопает в ладоши.
Но спросите сегодняшнего двенадцатилетнего школьника, что такое Испания. Скорей всего, вам скажут, что Испания это страна, которую мы обыграли в четверть финале по пенальти (ну не зря же мы, в конце концов, принимали мундиаль и бились на нем, как Рубен Ибаррури сын Долорес в рядах Красной Армии под Сталинградом).
Некоторые заметят, что Испания член Евросоюза. Хоккейный болельщик непременно укажет, что «Валерий Харламов испанец по матери», а футбольный вспомнит термин «класико». Более-менее состоятельные горожане наверняка назовут триаду «хамон вино оливки». На этом, пожалуй, все.
Мы разошлись, как в море корабли, идет ли речь о восприятии Испании разными поколениями россиян, или о политике, осуществляемой официальными Москвой и Мадридом.
Испания это НАТО
Заявка Мадрида на вступлении с Североатлантический военный союз была удовлетворена в 1982 году, что советским руководство логично восприняло как недружественный шаг, при том непонятный. Во дворце Монклоа (резиденция испанского правительства) тогда рулили социалисты, которые вроде бы должны были дружить с СССР, но почему-то не стремились к этому. Диктатор Франко, к тому времени уже шесть лет покоившийся в мемориальном комплексе «Долина Павших», в НАТО свою страну не загонял.
Впрочем, пока был жив Варшавский Договор, угрожать Москве были коротки руки: СССР был надежно отделен от Альянса буферной территорией дружественных соцстран. А когда в конце 1990-х НАТО вплотную пододвинулось к российским границам, демонстрировать западные мускулы ослабевшей и сосредоточившейся на челночном бизнесе РФ было необязательно. Достаточным считалось просто покуривать у рубежной черты, навалившись плечом на пограничный столб и периодически передергивая затвор автоматической винтовки М-16.
Теперь ситуация иная. Испанские офицеры входят в военный контингент проамериканской коалиции в Сирии (куда ее никто не звал), регулярно вставляющей палки в колеса российской группировке, действующей там по просьбе законного правительства страны. Испанские летчики, патрулируя эстонское небо, «по неосторожности» выстреливают ракетой класса «воздух воздух» в направлении российской территории.
В данном случае брать «неосторожность» в кавычки обязательно пуск ракеты не то действие, которое выполняется одним движением. Это вам не кофе на галифе опрокинуть, нужно целую серию команд кнопками подать, отвечая на сигналы дисплея.
Не забывают испанские власти и про Крым, мнение населения которого западным европейцам по барабану. Результаты референдума о воссоединении с Россией не признаются, а для перехода полуострова «под юрисдикцию непосредственно Кремля» в пиренейских СМИ имеется одно-единственное слово «аннексия».
Испанская пресса упражняется в русофобии
Плюрализм мнений о России в испанских СМИ выглядит, мягко говоря, неуравновешенным. Коммунистической La Republica нравится практически все решения, принимаемые в Кремле это традиция, поддерживаемая со времен существования СССР, ее не вытравить кислотой и не выкорчевать трактором. Все остальные издания сторонники установки типа «критиковать при малейшей возможности» и не хныкать, если от решений Запада по России испанскому бизнесу придется немножко пострадать.
Последнее, правда, соблюдается не всегда: все-таки из-за российских «контрсанкций» испанское сельское хозяйство несет чувствительные потери, измеряемые сотнями миллионов евро в год. Но выражать протест Брюсселю все равно нельзя: в ЕС, как в советском Политбюро, стремятся к единогласию. Шаг влево или шаг вправо влечет за собой недополучение кредитов, субсидий и прочих видов вспомоществования.
На заре Евросоюза между его странами существовало очевидное разграничение: есть «четыре кита» (Великобритания, Германия, Франция, Италия) и все остальные. «Остальные» были больше источником головной боли, нежели прибыли, но в условиях принципа «голосуем единогласно» при проведении каких-то решений на международном уровне от них был толк. Четыре из «остальных», заметные по территории и населению и создававшие наибольшие финансовые сложности для Брюсселя, при этом входили в неофициальную группу PIGS (Portugal, Irland, Greece, Spain).
На протяжении двух десятилетий денежные вливания в эту группу под грифом «на работы по спасению экономики» составили столь значительную сумму, что в ЕС решили поступить в соответствии с пословицей «лучше ужасный конец, чем ужас без конца», объявив государства PIGS «спасенными». На фоне балканских и восточноевропейских «новичков» они стали считаться «средневесами» ЕС и начали исполнять решения Сообщества с большим рвением, чем прежде.
А потом Сообщество решило, что Россия ему не друг.
При этом в 2012 году Мадриду удалось выбить у «тройки» (МВФ-Евроцентробанк-Еврокомиссия) 100-миллиардную матпомощь на санацию банковской системы. В итоге хватило 40 (остальное досрочно вернули, чтобы не платить лишних процентов по кредитам), после чего Испания, стиснув зубы, показывала один из самых высоких приростов ВВП в ЕС (от 3,2 до 2,1%), но параллельно рос и государственный долг, достигнув в итоге 98% ВВП.
Посему Россию в испанской печати рисуют так: если негативная информация, то с обилием восклицательных знаков, если позитивная, то с констатацией фактов и вообще без эмоций. В первом случае улик, доказательств и документальных подтверждений виновности Москвы в приписываемых ей злодеяниях (вроде недоотравления Скрипалей и прикрытия Сирии в вопросе химоружия) не требуется.
Политические фигуры, проявляющие мало-мальские симпатии к Москве, моментально объявляются либо «троянскими конями Путина в Евросоюзе» (примеры итальянский вице-премьер Маттео Сальвини и венгерский премьер Виктор Орбан), либо правыми с непременной приставкой «ультра», подчеркивающей экстремистскую сущность личности (канцлер Австрии Себастьян Курц, нидерландский политик Герт Вилдерс, инициатор Брексита Найджел Фарадж и лидер Национального объединения Франции Марин Ле Пен). При этом политические организации, угрожающие нынешней миграционной политике ЕС («Альтернатива для Германии», «Шведские демократы»), по умолчанию считаются «пророссийскими и пропутинским» и награждаются званием «фашиствующих».
Время от времени с газетных страниц все-таки раздаются пожелания «нормализовать экономические отношения с Россией», но они вкладываются в уста сторонних персон, вроде университетских профессоров или аграриев, страдающих от сокращения экспорта своей продукции.
А месяц назад случилось нечто из ряда вон выходящее: новый премьер-министр Педро Санчес позвонил российскому президенту Владимиру Путину и, как сообщила El Pais, поговорил с ним «о развитии двусторонних отношений и улучшении контактов между ЕС и РФ». В связи с этим звонком журналисты другой газеты El Mundo вспомнили, что последний раз Путин приезжал в Испанию с государственным визитом в 2006 году, а испанский премьер был в России в 2013-м (Мариано Рахой в Санкт-Петербурге в рамках саммита G20).
Российская пресса звонка из Мадрида в Москву вообще не заметила.
Мы первые по чаевым
В то же время Испанию и Россию связывают многие десятилетия дружбы и взаимопроникновения культур, поэтому, несмотря на принадлежность к противоположным военным и политическим лагерям, две страны продолжают «культурно взаимодействовать», обмениваясь гастролями театров и оркестров. В Испании с удовольствием принимают балеты Большого и Мариинки, демонстрируют в местных музеях «гостевые» коллекции из Эрмитажа и Русского музея.
В свою очередь в России тепло принимали великого Пласидо Доминго, а не менее великая Мосеррат Кабалье даже обнаружила в РФ своих родственников.
Простых россиян простые неполитизированные испанцы тоже любят: в ресторанах, отелях и агентствах недвижимости русские всегда имеют статус желанных гостей. По количеству оставляемых там средств они четвертые после граждан Великобритании, Германии и Франции, а по чаевым первые.
Но на уровне политэлиты ситуация иная, продиктованная членством Испании в НАТО и Евросоюзе. Да, Мадрид не Лондон, и особо злостным врагом Москву не там считают. Но наиболее точной характеристикой данного этапа отношений могут считаться слова из песни Высоцкого «и не друг, и не враг, а так»: рассчитывать на поддержку Испании так же, как на поддержку Австрии, Венгрии или Кипра, России не приходится.
Теги:
Евросоюз, Испания
.Подробнее читайте на vz.ru ...
