фото показано с : aif.ru

Будут ли нам доступны качественные лекарства? Не придётся ли лечиться устаревшими препаратами?Эта тревога возникла у миллионов наших сограждан, как только против России ежедневно начали вводиться жёсткие санкции. Чтобы избежать дефицита важных препаратов, Минздрав уже начал искать аналоги тех лекарств, которые не выпускаются в России и в дружественных странах. Письма об этом разосланы ведущим внештатным специалистам страны. Подобных лекарств немало. Например, НМИЦ радиологии Минздрава составил список из 39 препаратов для лечения самых распространённых онкологических заболеваний, которые производят крупнейшие представители западной «биг фармы». И хотя поставки продолжаются, а компании подтвердили, что не планируют их останавливать, некоторые врачи и пациенты уже начали паниковать, утверждая, что нехватка современных западных препаратов отбросит нас в лечении на 20 лет назад. Кого-то пугает даже сам факт такой активности Минздрава.«Изучается вопрос замены импортных препаратов отечественными — это нормальная постановка вопроса, — комментирует эту проблему президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский. — Да и острой необходимости в такого рода замене, к счастью, нет. Санкции в этой сфере даже не обсуждаются ни одной страной. Так что максимум, что сейчас сделают наши власти, — это соберут информацию, необходимую «на тот случай, если вдруг».Все сценарии возможны?«По сути, ни одна из фармкомпаний не сообщила об уходе с нашего рынка, — говорит генеральный директор компании DSM Group и член координационного совета Российской ассоциации фармацевтического маркетинга (РАФМ) Сергей Шуляк. — Большинство из них заявило, что они не прекратят поставки и производство в России жизненно важных препаратов. Формулировка очень обтекаемая — ведь, по большому счёту, все лекарства важны для жизни в отличие от БАДов. Из реальных потерь пока можно назвать только сиалис — о прекращении поставок этого лекарства от эректильной дисфункции заявила американская компания "Эли Лилли". Но рынок не заметил этого ухода, так как продажи препарата были очень низкими. Плюс в продаже есть огромное количество аналогов. Фармкомпании вынуждены делать свои заявления под сильным политическим давлением Запада, но де-факто они составлены так, чтобы снижение их активности было минимальным. Произнося резкие фразы, они при этом продолжают производить у нас свои препараты. Но, поскольку давление на них беспрецедентное, нельзя исключить, что события могут пойти и по худшему сценарию».А ведь радикальные призывы уже звучат. К примеру, глава отдела медицинской этики Нью-Йоркского университета профессор Артур Каплан заявил: «Не должно быть продаж в Россию никаких лекарств или методик лечения, будь они жизненно важными или просто средствами для ухода». С одной стороны, такие заявления хочется воспринимать исключительно желанием отпиариться на горячей теме. Но и недооценивать их не стоит, сей специалист по этике — влиятельный персонаж, у него много единомышленников в медицинском сообществе. А вот по дженерикам — это лекарства-копии — большие проблемы вряд ли будут. Они есть в достаточном количестве в нейтральных государствах, не поддерживающих санкции, и, самое главное, многие из них уже делают у нас. Это результат программы «Фарма-2020», благодаря которой в России было локализовано производство большого количества новых препаратов.Первый шок прошёлТем не менее у многих пациентов, наслушавшихся новостей о санкциях и грядущем дефиците, сдали нервы. Они помчались в аптеки — и дефицит действительно возник: в конце февраля — начале марта с прилавков пропали некоторые лекарства. Особенно много говорилось об исчезновении гормонов щитовидной железы. Эти препараты известны ещё с 1970-х гг., поэтому об остросовременных разработках, которые не успели в достаточном количестве завести в страну, тут говорить не приходится. Но основные их поставки осуществляли две европейские фирмы, а сами лекарства очень важны для пациентов, их нужно принимать почти как инсулин — регулярно и пожизненно.«Дефицит возник из-за безумного ажиотажного спроса, некоторые лекарства исчезли потому, что их банально раскупили, — говорит Сергей Шуляк. — Сейчас их поставки в аптеки идут. Но в целом в отрасли немало сложностей. В основном логистического характера, когда из-за разрушения транспортных цепочек начинает не хватать некоторых активных субстанций и компонентов, нет картона европейского качества для упаковок (а наш не подходит, так как код маркировки на нём плохо читается). Но, как только будут разработаны новые логистические схемы для их поставки, всё восстановится. Что действительно является проблемой, так это синтез субстанций. У нас их производство находится в зачаточном состоянии и требует больших государственных инвестиций в химическую промышленность. И дело не только в самих активных субстанциях, но и в реактивах, и в оборудовании, которые необходимы для этого.Минздрав превентивно пытается исключить проблемы с оригинальными препаратами, срок патентной защиты которых не истёк. Приняты поправки к закону о лекарствах, упрощающие допуск препаратов в страну, — они смогут продаваться в иностранной упаковке (сейчас можно только в российской), но с этикеткой на русском языке. Также заранее начали подбирать альтернативные схемы лечения на случай, если исчезнут препараты, для которых нет аналогов».Премьер Михаил Мишустин подписал важный документ о так называемом параллельном импорте. Конкретный список продукции, которую можно будет ввозить в рамках такого механизма, ещё не обнародован, но лекарства в нём, скорее всего, будут. Де-факто это разрешит закупку препаратов не у производителя или владельца патента, а на свободном рынке. Сейчас это запрещено в основном потому, что иностранные фармкомпании активно выступают против. Официальные закупки выгоднее именно им, ведь лекарства по ним обычно стоят дороже. Бизнес устроен так, что в богатых странах лекарственные средства обычно дороже, чем в бедных. И если покупать их в последних, окончательная цена для нас может оказаться даже меньше. «Это невыгодно фармацевтическим компаниям и может подорвать их деятельность в стране, — считает Сергей Шуляк. — Параллельный импорт необходим в случае, когда компания будет прекращать поставки каких-то очень важных препаратов».Есть ещё один механизм, позволяющий легально производить лекарства, которые защищены патентом, — так называемая процедура принудительного лицензирования. Если зарубежная компания отказывается поставлять очень важное для жизни людей лекарство, то производство препарата налаживают самостоятельно, а правообладателю платят определённый процент с оборота. Цена такого лекарства при этом обычно оказывается существенно ниже. Этим механизмом нередко пользуются в Индии, Таиланде и Бразилии. В России зарегистрированы таким способом уже два препарата — от рака и противовирусное средство для лечения ковида.В последние годы мы немало сделали для того, чтобы отечественная фармацевтика стала более самостоятельной. По сути, это и есть импортозамещение. К сожалению, многие продолжают относиться ко всем российским лекарствам скептически. Это не от больших знаний — люди продолжают жить в мире своих «доисторических» мифов. А ведь именно прогресс в этой сфере позволил нам пережить пандемию лучше многих других стран. Только представьте, какой была бы смертность от ковида, если бы у нас не было своего «Спутника V». Многие независимые эксперты признали нашу вакцину одной из лучших в мире. И отсутствие у неё регистрации ВОЗ — это политическая, а не медицинская проблема. А ведь создание «Спутника» — прямое следствие развития фармотрасли. Делали его на тех же предприятиях, где производят самые современные биопрепараты. Все они запущены в последние годы.

Подробнее читайте на aif.ru ...